Душа разливается в поволжское устье,Попробуй, переплыви!А здесь работает фабрика грустиВ каждой строке о любви.А здесь тихой вонью издохшей мышиКадят еще и еще,И даже крутые бедра матчишаИссохли, как чорт знает что.А здесь и весна сиротливой оборваньюСлюнявит водостоки труб,И женщины мажут машинною ворваньюПеред поцелуем клапаны губ.А чтоб в этой скучище мелочнойОправдаться, они говорят,Что какой-то небесный стрелочникВсегда и во всем виноват.Давайте, докажем, что родились мы в сорочке,Мы поэты, хранители золотого безделья,Давайте устроимте в каждой строчкеКооперативы веселья.В этой жизни, что тащится как Сахарой верблюдищеСквозь какой-то непочатый день,Мы даже зная об осени будущейПрыгнем сердцем прямо в сирень.Прыгнем, теряя из глотки улыбки,Крича громовое На!Как прыгает по коричневой скрипкеВдруг лопнувшая струна.
Январь 1919
Динамизм темы
Вы прошли над моими гремящими шумами.Этой стаей веснушек, словно пчелы звеня.Для чего ж столько лет, неверная, думали:Любить иль нет меня!Подойдете и ближе. Я знаю. ПрорежетеДесна жизни моей, точно мудрости зуб.Знаю: жуть самых нежных нежитейЗасмеется из красной трясины ваших топких губ.Сколько зим, занесенных моею тоскою.Моим шагом торопится опустелый час.Вот уж помню: извозчик. И сиренью морскоюЗапахло из раковин ваших глаз.Вся запела бурей, не каких великолепий!Прозвенев на весь город, с пальца скатилось кольцо.И сорвав с головы своей легкое кепи,Вы взмахнули им улице встречной в лицо.И двоясь, хохоталиВ пролетавших витринах,И ронялиИз пригоршней глаз винограды зрачка.А лихач задыхался на распухнувших шинах,Торопя прямо в полночь своего рысака.