– О Кришна! Ягба, неужели ты заставишь меня надеть этот ужас поверх доспеха?
– Ещё как заставлю. В следующий раз будешь проверять, что за… делает тебе сбрую.
– О Кали… – Девушке только и осталось, что сокрушённо покачать головой.
– Ну вот. А ты ещё не хотела меня учить ругаться на хинди…!
– Что? Тысячу чего мне в зад?
– Так, уроки языка на сегодня закончены. Зайду за тобой через час. – Я счёл наимудрейшим ретироваться, пока расстроенная индианка не посвятила меня в тонкости родного языка по самое не хочу.
– И куда мы поплывём? Темно, как у негра в дупле.
– Ай, зачем врёшь, а? Наверху кусок луны светит, звёзды совсем яркие. Светло почти, да? Как в дупле у эфиопа сейчас. Вот у негра там да, темно, – отозвалась чернота сбоку. Только белки глаз сверкнули.
– Да уж, по негритянским дуплам знаток у нас только один.
– Зато какой! Даже принца напугал!
Ночь зашлась тихими смешками.
– Спецназ, прекратить галдёж. – Голос Берхана. – Плывём по нитке, как тренировались. Ачан, ориентиры видишь?
– Вижу, всё вижу. Я и корабль вижу, – донеслось со стороны и сверху.
– Пойдёшь первым, держи нитку. Всё, пора. В воду!
Одна за одной две дюжины тёмных, почти невидимых в ночи фигур вошли в чёрные волны. Уже через минуту только следы на песке могли рассказать о том, что здесь была группа спецназа, но разглядеть эти следы во мгле было невозможно… да и некому. Лишь несколько поодаль горели рыжие звёзды костров, очерчивая границу осаждённой Таджуры.
Диверсанты плыли не слишком быстро. Но недостаток скорости более чем компенсировался отсутствием шума. Шелест их дыхания легко глушился редким плеском волн ночного залива. Казалось, сама ночь решила подыграть сумасбродному плану Чёрного властелина. Света луны было как раз достаточно, чтобы не затеряться во мгле, но фигуры пловцов на фоне тёмного моря не смог бы различить даже зоркий «людоед» Ачан. А таинственного морского свечения, что могло бы поставить крест на скрытности предприятия, не наблюдалось уже несколько суток. Видно, заклинание принца «Да пропади ты пропадом, чёртов зоопланктон» было весьма действенным и хорошо напугало духов моря.
Метр за метром, минута за минутой, всё ближе вражеский город и его корабли. По итогам вечерних наблюдений целью нападения стала средних размеров галера, вставшая на якорь в нескольких сотнях метров от входа в бухту. Галер таких в порту было две, и вторая была причалена к берегу, почти в самом конце бухты. За ней был лишь спуск в воду для плоскодонок и прочей водной мелочи. По словам принца, султан держал её там на случай необходимости «рвать когти». Прочие корабли были помельче и с виду являлись парусниками. Стояли они также у причалов, внутри городских стен.
Рано или поздно, упорный труд неизбежно приносит плоды. Угрюмая громада галеры наконец нависла над диверсантами, что сгрудились вокруг её мокрого и склизкого носа. Берхан прижался затылком к судну и стал проверять, все ли на месте. Он уже собирался отдать команду, как вдруг с небес низверглась пахучая струя и, весело журча, с брызгами «приводнилась» совсем рядом с лицом ошалевшего бойца.
– … – только и оставалось, что прошептать.
Неизвестный ссыкун довольно долго избавлялся от излишков пива (а что ещё могло вызвать столь обстоятельные излияния?), после чего он со смаком пустил ветры, да так, что его, наверное, было слышно даже на берегу, и весомо схаркнул в воду, таким образом завершив своё «выступление». Командир выждал с минуту и приказал готовиться к атаке. Бойцы аккуратно сняли под водой ласты, закрепив их на спинах, отстегнули более не нужные меха с воздухом и приготовили абордажную снасть. Наступал момент истины – настоящая вражеская галера, это вам не причал на озере.
– Махмуд, как же не вовремя нагрянули эти гяуры! Я как раз собирался пойти в «Усладу моря» и снять на ночь их новенькую, Ниду. Если бы ты видел, какой у неё сочный зад! – Матрос причмокнул и обрисовал руками монументальную фигуру объекта своей страсти.
– Ай, Усама, откуда у тебя деньги идти в «Усладу моря»? Небылицы из твоего рта разлетаются так же быстро, как ветры из твоего дупла, и так же плохо пахнут. – Собеседник похотливого матроса закончил подвязывать штаны верёвкой и осуждающе покачал головой.
– Все ветры моего дупла не сравнятся с тем, что только что испустил ты! Воистину, Аллах наказал меня, поставив в один караул с тобой. – Первый моряк притворно закатил глаза, выражая всем своим видом неземные страдания.
– Наказал тебя не Аллах, а капитан. Наверняка за то, что ты в очередной раз что-то сбрехал.
– Не прав ты, Махмуд. Неужели ты не знаешь, что я выиграл у Ахмеда пятнадцать монет? Их я и собираюсь потратить на прекрасную Ниду.
– Ну разве что. Всё равно, где-то ты да брешешь.
– Раз ты так мудр, то, чем возводить поклёп на праведного меня, скажи мне другое. Какого Иблиса мы торчим здесь на воде? У чёрных гяуров мало того что кораблей нет, так они даже вообще плавать, скорее всего, не умеют. А если бы и были корабли, то стоять здесь должен «Крыло Пророка», а не наша «Гордость султана». И вообще, почему капитан не приказал выбросить охранные буи?
Несмотря на внешнюю непочтительность, молодой Усама уважал мнение старшего Махмуда и всегда с огромным интересом слушал его объяснения.
– Ага, Усама! Ну что ж, сегодня я щедр, припадай к источнику моей мудрости и радуйся. Мой брат Удай, что служит во дворце султана, поведал мне, что Светоч Ислама, да продлит Аллах его годы, – тут матрос оглянулся вокруг – мало ли кто может оказаться рядом, – изволил гневаться и сказал, что сухопутные черномазые обезьяны на море – не угроза и что команда «Крыла Пророка» принесёт больше пользы на стенах, чем просиживая задницы на воде. Кстати, именно поэтому, наверное, у нас на берегу осталась половина команды. А буи стоят монет. Зачем тратить их на сухопутных обезьян?
– А зачем нас вообще сюда отправили?
– Об этом тебе придётся спросить у капитана, Усама. Чем ты вообще недоволен? Сидел бы сейчас в городе, нюхал пот и ждал, пока гяуры пойдут в атаку?
– Махмуд, сейчас я нюхаю твои ветры, и Аллах – мой свидетель, что пот не может смердеть больше.
– Если бы я не был женат на твоей двоюродной сестре, то я сейчас выбросил бы тебя за борт.
– Я за это буду тебе благодарен до самой смерти, – если бы не ты, то на ней пришлось бы жениться мне. А я слишком молод, чтобы связать себя узами брака! А скажи мне ещё, Махмуд, кто эти чёрные гяуры и почему они пришли войной на наши земли?
– Чему только учил тебя твой почтенный отец, Усама?
– Как чему? Ходить в море и портить портовых девок!
Матросы посмеялись вместе: отец Усамы действительно был пьяницей и моряком и известен в Таджуре тем, что умер от непомерного пьянства прямо на портовой шлюхе.
– Да, действительно. Слушай же. Чёрные гяуры зовутся эфиопами. Мой брат говорил, что они давно уже зарятся на наши земли и сотни лет назад тоже ходили на нас войной. Но тогда собралась могучая армия Ислама и разрушила их царство.
– Но, Махмуд, разве сейчас сможет собраться армия Ислама? Купцы бают, что на севере государства правоверных насмерть бьются с жуткими захватчиками с далёкого востока.
– Ты зря беспокоишься, гяуры посидят под стенами и уйдут. Они даже оголодают раньше нашего благословенного города – море открыто, и завтра рыбаки выйдут на промысел. Кстати, наверное, мы здесь именно затем, чтобы рыбаки везли улов в город, а не бежали в свои деревни.
– А это правда, что чёрные гяуры – колдуны?
– Не знаю, Усама… Недавно в город прискакал воин Светоча Ислама, сбежавший из плена гяуров. Мой брат мне рассказывал, что этого воина пытал какой-то жуткий колдун Мбонга. Но ты не бойся, Аллах защитит правоверных от гяурского колдовства.
В это время вдруг шевельнулся якорный канат.
– Что за…
Многомудрый Махмуд не успел закончить свой вопрос, так как за борт с чавком ухватилась страшная
