газетой в руках.
— Вот это да! — Капи удивленно смотрела на барахтающуюся кучу на полу, в которой мелькали локти, скомканная липкая газета и взбудораженные лица пострадавших.
Официант ловко подскочил к древеснику, помог ему подняться и усадил за стол Хиты и Капи, а затем поднял пустую вазочку, пообещал принести другую и словно растворился в воздухе.
— Если бы знал, что у вас такие шустрые официанты, не стоял бы в очереди к стойке, — словно извиняясь, пробормотал парень.
Разговаривал он очень тихо, словно шелестел.
— А у вас что, еле ноги переставляют? — с сарказмом спросила Хита и стала внимательно его разглядывать.
Парень смутился и пригладил короткие черные волосы. Хита обратила внимание, что пальцы у него были длинные и тонкие.
'Сразу видно, ни разу тяпку в руках не держал', - мелькнуло у нее в голове.
— Меня Листопад зовут, — он слегка наклонил голову в полупоклоне и стал расстегивать куртку, бросая взгляд по сторонам.
Казалось, его черные задумчивые глазки держали перед собой стекла очков как щиты, отгораживаясь от огромного непонятного мира. Тонкие губы смотрелись на смуглом лице резкой линией и почему-то наводили на мысль, что разговорной функцией их хозяин пользуется в самом крайнем случае, если уж без этого совсем никак не обойтись.
— Это что, у всех древесников такие имена? — удивилась Капи. — У нас вот не додумались называть Валуном или Баклажаном.
— Ну почему же, живет ведь на соседней улице Мери Ковка, чем тебе не морковка, — захохотала Хита.
— На самом деле все гораздо проще, — сказал Листопад, вежливо кивнув официанту, который поставил перед ним вазочку с десертом. — Это мое прозвище, и мне оно нравится больше имени.
— А почему тебя так прозвали?
— Я в типографии работаю. Вот когда я туда пришел в самый первый рабочий день, меня всему обучали. Там стоял такой высоченный стеллаж с нарезанными листами бумаги. Нужно было его на тележке перевезти в другое место, поближе к печатному станку. Ну, в общем, перевернул я его, бумага разлетелась по всему цеху, думал, с работы выгонят. Не выгнали, но с тех пор стали Листопадом называть.
Скоро они оживленно разговаривали, словно знали друг друга давно.
— А у меня в вашем лесу брат живет, — важно заявила Хита, вытирая губы салфеткой.
— Это Лемис, который на склон залез? — парень с восхищением посмотрел на девушку. — Смелый брат у тебя, ничего не скажешь. И магазин у него красивый — столько солдатиков!
— Значит, не врет, — Хита откинулась на спинку стула и представила, что бы на это сказал отец. Она посмотрела на древесника, который пытался поймать ложечкой ускользающую вишенку, и в конце концов уронил ее под стол.
— Красивое прозвище! Ты мне вот что скажи, Листопад, как это вы умудряетесь без всяких напитков на ногах зимой быть?
Тот только пожал плечами.
— Просто не хочется и все. Там, в лесу, словно такой напиток в воздухе разбрызган. Даже с трудом верится, что я сейчас беседую с девушками, которые видят зиму в первый раз! Ну и как вам?
— Холодно. Но в удобных теплых шубках, наверное, другое дело. А смотреть на падающий снег можно часами… Я, между прочим, в этом году первый раз свой день рождения отмечу! Угораздило меня зимой родиться, — Хита посмотрела в окно на пушистые белые хлопья и подумала о том, что пора собираться домой. — Ну что, Капи, нам, наверное, уже пора? — спросила она подругу. Та закивала головой, и они стали собираться.
— Я вас провожу! — Листопад второпях доедал десерт, останавливая их жестами.
— Сами дойдем! — решительно возразила Хита, не желавшая, чтобы парень видел ее многочисленные кофты. — Ты когда еще сюда придешь? Я хочу брату гостинец послать, передашь ему?
— Без проблем. Давай завтра здесь и встретимся, в семь часов.
— Договорились! — Хита наспех натянула кофты и стремглав вылетела на улицу.
— Ну куда ты так несешься? — орала ей вслед Капи, увязнув в высоком сугробе.
— А туда, где нас с тобой никто не увидит! Прямо две кикиморы болотные в этой одежде, — проворчала она, поглядывая на Капи, которая никак не могла застегнуть пуговицы на телогрейке.
— Ну и что из того, что увидят? Все точно такие же, — ехидно ответила подружка.
— Нет, не все! Ты древесниц в шубках видела? А? Вот то-то!
— Тоже мне, сравнила… Тебе что, парень этот понравился? — спросила ее Капи.
— Рано еще об этом говорить, — махнула та рукой и оглянулась на чайный домик, весело мигающий нарядными лампочками.
Хита открыла дверь холма и застыла около спальни родителей. Услышав раскатистый храп Керна, она облегченно вздохнула и пошла на цыпочках в свою комнату. Она плюхнулась на кровать, раскинув руки в стороны. Спать не хотелось ни капельки. Это ее здорово развеселило, и она подбежала к окну и прижалась к нему носом.
Плодовые деревья искрились в свете фонаря таинственным светом. Хита залюбовалась зимним садом, отметя про себя, что представляла его зимой совсем другим.
'Кто мог подумать, что зимой я встречу Листопад! — весело подумала она, вспомнив чудаковатого древесника из чайного домика. Она подумала о предстоящей встрече, и взгляд ее скользнул по комнате. Увидев на сундуке наброшенную овечью шкуру, Хита радостно хлопнула в ладоши и пошла в соседнюю комнату за ножницами.
*** *** ***
Тюса с самого утра побежала в бук госпожи Буше. Сегодня они с Эльшемали будут готовить сладости для рождественского стола. Она чуть не сшибла клиентку, примеряющую перед зеркалом меховую накидку, поднялась по лестнице большими прыжками и ворвалась на кухню. Эльшемали повернула к ней голову и ласково улыбнулась. Она готовила начинку для сладостей, перед ней стояла большая тарелка с очищенными грецкими орехами, которые она толкла.
Кикиморка решила приготовить домик из песочного теста, сколько раз она уговаривала бабушку сделать такой, но та говорила, что она дурью мается, зачем усложнять процесс, если можно просто порезать тесто на квадратики и готово! Тюса, лежа вчера в кровати, представляла, какая будет крыша, как она украсит фасад. Ну и конечно, входная дверь! Она непременно должна быть из шоколадки! Она долго не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок, и поглядывая в окно — а вдруг уже светлеет?
— На улице так холодно! — Кикиморка посмотрела в окно кухни, все покрытое морозными узорами.
Эльшемали тоже посмотрела на окно и печально вздохнула.
— А в моем саду сейчас тепло… — грустно сказала она, помешивая ложкой толченые орехи.
— Эльшемали, расскажи, пожалуйста, про свой сад! — Тюса придвинула к себе большую миску и стала разбивать туда яйца.
Эльшемали вытерла руки полотенцем и, устремив свой взгляд в окно, на несколько секунд застыла, как — будто перенеслась к себе на родину.
— Мой сад растет далеко-далеко на юге от твоего леса. Он очень большой, расположен в низине рядом с высокими горами. Горы такие высокие, что даже летом, верхушки покрыты белым снегом.
— А тролли в горах водятся? — перебила ее Тюса.
— Нет, не водятся, только козлы по горам прыгают, — Эльшемали поправила косынку. — И растут в саду фруктовые деревья: персики, апельсины, лимоны. Мы с семьей живем в большом инжировом дереве. Род Зубен очень знатный и богатый. Инжировые деревья приносят очень вкусные плоды…
— А на что они похожи по вкусу? — опять перебила Тюса.
— Ни на что… Инжир, он и есть инжир… — Эльшемали взяла в руки кусочек грецкого ореха. — А на севере нашего сада растет целая полоса грецких орехов. Когда они осенью начинают падать, вся земля
