Международное тайное правительство

насквозь, когда пришёл к следующему убеждению: “О, если бы оружие Помпеи и могущество Тита никогда не разрушали Иудеи! Вырезанные язвы чумы распространяются шире, и побеждённая нация гнетёт своих победителей…”

Ренан же, в свою очередь утверждает, что “повсюду, где еврейство добивалось господства, там жизнь аборигенов становилась невыносимой”.

Не излишне поразмыслить об этом всякому, кто уничтожение черты еврейской оседлости затевает… “во имя блага России”.

X. Подводя же итог сказанному, нельзя в заключение не принять к сведению и вывода, к которому, по данным истории, логически пришёл профессор и одно время министр народного просвещения Зенгер в своей речи — Еврейский вопрос в Риме [26]:

“Если недостатки римского провинциального управления республиканской эпохи были в самом деле вопиющими, то столь же несомненны и грандиозны результаты, достигнутые благодаря существенным улучшениям, которые в эту отрасль администрации были внесены империей. С учреждением принципата, водворяются периоды постепенно усиливающегося в течение 200 лет процветания Галлии и Испании, Греции, Малой Азии и Сирии, Египта и бывшей Карфагенской территории. Запад быстро и прочно латинизируется. Греко-Восточный мир пользуется обильными привилегиями. Всюду господствует мир и порядок; всюду растут благосостояние и довольство римским правительством; всюду последнее свою задачу поняло, стало быть, правильно и выполнило её искусно.

Только в одной стране все усилия Рима ввести целесообразный режим оказались неуспешными, только с одним народом справиться нормальными способами римлянам не удалось. Этой страной была Палестина, — этим народом были евреи.

На евреях Рим перепробовал чуть ли не все мыслимые, международные и правительственные отношения — от дружественного нейтралитета до грубого милитаризма и, в конце концов, был, однако, приведён к убеждению в необходимости разрушить Иерусалим и выселить жителей из их родины.

Иными словами, вековой опыт и природная политическая мудрость не подсказали римлянам другого решения иудейского вопроса, чем то, к которому некогда вынуждены были прибегнуть Салмонассар и Навуходоноссор”.

XI. Не успело римское государство сойти со сцены, как в Аравии появился Магомет. Сам лично и через своих преемников он за полстолетия отхватил на земном шаре такой кусок, каким никогда не владел Рим. Снова разбушевавшиеся волны семитизма залили переднюю Азию, весь север Африки, как и чудные берега Средиземного моря, хлынули через мавров и при благосклонном участии евреев в Испанию, а затем и во Францию. Дурно кончилось бы это для Западной Европы, если бы Карл Мартелл в кровавой битве между Туром и Пуатье не преградили Исламу дороги. Тем не менее, как в прежние века народы Запада взывали к небесам о спасении от ярости норманнов, так и теперь пришлось воссылать новые мольбы о защите от варварства саррацин. Морские же разбои продолжались ещё долгое время спустя, да и сейчас гнездо их в Марокко не сполна искоренено[27] .

XII. Как только закончился прилив фанатиков корана, так в Европе наступило обратное и, в свою очередь, стихийное явление — Крестовые походы. Многое перетерпели евреи в этот период, но и не мало успели нажить они от христиан, массами стремившихся в Палестину.

“Во время первого похода Перта Пустынника, — повествует Виктор Гюго, — крестоносцы, увлекаясь религиозным рвением, дали обет истребить всех жидов, каких встретят на своём пути, и они его исполнили. Но этот обет был лишь возмездием за ханаанские убийства, проделанные самими евреями. Суарец справедливо замечает, что иудеи вырезали своих соседей во имя благочестия, которое было понято ими хорошо, тогда как крестоносцы истребляли евреев во имя того же благочестия, но понятого дурно”.

Намечая лишь основные моменты указанного хода событий, мы не можем касаться дальнейших подробностей эпохи Крестовых походов. Заметим разве, что она была косвенною причиной появления турок в Европе.

Вдумываясь же в роль евреев на пути изучаемой борьбы за период Средних веков вообще, нельзя не заметить, что: а) если греко-римский мир наткнулся на ничтожное, повидимому, еврейство, так сказать, неожиданно и был вынуждаем иметь с ним дело лишь в значительной мере случайно, то для Рима католического, равно как для преемницы Востока, Византии, с народами и государствами, к ним тяготевшими, уже явилась необходимость считаться с “избранным племенем”, как с фактором, проникшим в самую Европу, реагирующим постоянно и отнюдь немаловажным, и б) наблюдение ярко свидетельствует, что связанные с деятельностью всемирного кагала политические, финансовые, религиозные и социальные проблемы, волнующие современное население Европы и его колоний, зарождались, а, в большинстве восприяли и развитие ещё в Средние века.

Таким образом, данная эпоха раскрывается с интересующей нас стороны, как сцена, заслуживающая особого внимания — именно в качестве ближайшего источника нынешних мероприятий иудейских.

XIII. Сообразно с этим, мы и попытаемся рассмотреть условия, её окружавшие.

Рыцарское благородство и сердечная простота — такие понятия, которые для евреев непостижимы и не встречаются в их среде. Раса, кровь, текущая в жилах сынов Иуды, противится всему, что мы, арийцы, признаём долгом чести и великодушия. Уже в древнем мире и ещё за период дохристианский не было ни одного классического автора, греческого или латинского, который отзывался бы о евреях без гнева и отвращения, и, что всего замечательнее, это взгляд совпадал с отзывами о себе, идущими от самих же евреев.

В книге Эсфирь (III, 8—13), мы, например, читаем: “Отличающийся у нас мудростью”, — говорит о своём указе персидский царь Ахашферош (вероятно, Артаксеркс- Лонгиман, с 465 по 425 гг. до Р.X.), “доказавший твёрдую верность и получивший вторую честь по царе, Аман, объяснял, что есть один народ — иудеи, разбросанный и рассеянный по всем областям царства твоего. Законы иудеев отличны от законов всех народов, а твоих законов они не выполняют, и царю не следует так оставлять их. В племенах вселенной, замешался один народ, по законам своим противный всякому пароду, постоянно пренебрегающий царскими повелениями, дабы не могло устроиться совершаемое нами соуправление. Только этот народ всегда противится всякому человеку, ведёт образ жизни, чуждый законам и, противясь нашим действиям, совершает величайшие злодеяния, дабы царство наше не достигло благосостояния”. Хотя изложенное было удостоверено в V столетии до Р.X., однако, и сегодня нельзя было бы сказать ничего другого. Ужасы неистовства еврейского вслед за Высочайшим указом 17-го октября 1905 года достаточно поучительны, как сами по себе, так и в виду не только полной безнаказанности, а и невиданного никогда раньше бунта евреев на всём пространстве России, т. е. страны во много раз большей, чем древняя Персия. Этого мало. Уголовному преследованию подвергались и, под иудейским гнётом встретили, как известно, беспримерную, в свою очередь, стачку адвокатуры, рассчитанную на лишение их даже права защиты, именно русские люди, не стерпевшие продерзностных оскорблений, кагалом воочию наносимых, и двинувшиеся на спасение родины, которой “угнетённое племя”, в самоослеплении бешенства угрожало гибелью.

Нечто весьма сходное и по этому направлению, увы, с поразительной аналогией происходило ещё в отдалённые времена Ахашфе-роша. При его дворе шла, очевидно, борьба между греческим и еврейским влиянием. Чем же отвечали Мардохей и соплеменники его на царский указ?.. При содействии Эсфири, они мучительски убили Амана и десять его сыновей, равно как триста его родных и близких, а затем вновь пятьсот человек, и это в одном лишь престольном городе Сузах. Но у евреев “желчь раздавленная”, а гордыня и злоба неутолимы. Не ограничиваясь содеянным в столице и ссылаясь на разрешение явно обезумевшего Артаксеркса, сыны Иуды обратились к убийствам во всех 127 областях Персии, “от Индии до Эфиопии”, при чём истребили всех “сильных” в народе и области. Итого 75.000 человек (Эсфирь, VII, 4—17; IX, 5—16). В заключение, евреи нагнали холоду на самих “исполнителей дел царских, областеначальников и сатрапов, ибо Мардохей поднимался всё выше и выше” (Эсф., IX, 3 и 4). Напал страх на все народы страны, так что от испуга многие из них сами сделались иудеями (Эсфирь, VIII, 17; IX, 2). “И во всякой области, и во всяком городе, и во