образом во второй уже раз через Северную Америку. Следовательно, детям Израиля нечего плакаться на развитие антисемитизма. Впрочем, Герцлю, пожалуй, не было и надобности вдаваться в детали. Чего, в самом деле, ждать от людей, которые и самого рая не могут себе представить без золота, да ещё хорошего?… (Бытие, II, 10—12).
В свою очередь, справедливо указали ещё римляне на отсутствие у еврея всего, что они называли verecunclia, т. е. беззаветных, самоотверженных, рыцарских движений души.
Притчею, удивлением, посмешищем и поруганием бывал еврей всегда и у всех народов. Без идеалов и без жизни духа, еврейство выражает собою олицетворение гнева, мести и печали… Жалка была их роль в истории Рима и в Средние века… Они повсюду мучились страшной тоской, прежде всего, от неопределённости собственного положения. Не будучи ни рабами, ни свободными людьми, ни равными, ни подчинёнными, не принадлежа ни себе, ни другим, — они представляли собою тайну, загадку, невылазную проблему и, наряду с этим, крупную опасность, грозящую бедствиями для окружающих и безысходным горем для самого “избранного племени”. Чуждые узы родства или дружбы с коренным населением страны, лишенные всякого патриотизма, они не теряли случая возбудить к себе ненависть то в качестве финансовых советников у разных мелких и крупных владык, изобретая суровые, подчас невыносимые налоги, то в звании придворных врачей, либо даже духовников, коварно завладевая доверием монархов и опутывая их гнусными интригами, то, наконец, в виде откупщиков и вольнопрактикующих Шейлоков, довершая свистопляску роскоши и скрежет нищеты.
Многие страны невероятно страдали от таких явных либо скрытых талмудистов, особенно со времени золотой папской буллы (1356г.), узаконившей пребывание евреев при сюзеренах и феодалах. Между тем, до позднейшего периода Средних веков Европа обладала и на Западе массами свободных земель, представлявших непочатую новь. Ничто не мешало евреям сделаться такими же пионерами производительного труда, как действительно гонимые за веру англо-саксы, которые в пустынях и лесах Америки, среди бесчисленных опасностей от мужественных и беспощадных индейцев создали, однако, нынешние Соединённые Штаты.
Но не топор и плуг служили орудиями евреев, а корыстолюбие, пронырливость, бесстыдство. Выжимая из всего окружающего последние силы, евреи неустанно жаловались на судьбу, издавали стоны, проливали слезы. Открыто гонимые, они вымещали накопившуюся в них злобу тайно. Народы Запада убедились, что чувства благородства неизвестны сынам Иуды, а деньги им дороже свободы, или, лучше сказать, всякая свобода для них — в деньгах. Ради своего обогащения, евреи готовы на что угодно. Во всём, однако, мог он обманывать христианина, но только не в том, что он еврей и желает быть евреем. Иудейские законы являлись постоянным вызовом и наглой демонстрацией против “поганых”, среди которых кошарный иудаизм, тем не менее, процветал, размножался и богател. А после эмансипации жидовство кагала выступило, к посрамлению его песнопевцев шаббесгоев, даже с яркостью, неизмеримо большей, чем в прежние времена.
Что бы ни рассказывали евреи, а и во все Средние века припадки религиозного фанатизма христиан являлись сравнительно редко, да и обусловливались другими, отнюдь не только вероисповедными причинами. Это доказывается фактом, что евреи никогда не подвергались преследованиям в папском Риме, равно как и тем неизменным покровительством клира, о котором не мог не засвидетельствовать сам, созванный Наполеоном синедрион.
XVI. Еврей — природный иезуит, а иезуит — только искусственный еврей. Средневековая же история сынов иуды приурочивается главным образом к Испании[30], — начиная с ост-готов, которые благоволили “избранному народу”, и переходя через вест-готов, относившихся к ним, наоборот, строго. Впрочем, если евреи проникли в Рим лишь около 140 года до Р.X. при консулах Попилим Лоне и Каие Каль-пурнии, то в Испанию они попадали с финикиянами, а частью и оставались там, вероятно, уже за тысячу лет раньше. С другой стороны, через две тысячи лет, испанские евреи сносились отсюда даже с хозарами, которые по их, кажется, совету задумали обратить в иудейство и русских славян, как это учинено было раньше не только с самими же хозарами, но, в незапамятные времена, с царством Эламским, на юго-восток от Мессопотамии, а в римскую эпоху и с княжеством Ади-абеною, на Верхнем Евфрате. Проделывая это единственно в целях собственного властолюбия, евреи переписывались, как сказано, с хозарами и, в тот же период, изменнически навели в Испанию мавров, а через них терроризировали местное население. Этим они сами вызывали погромы: в Толедо — 1108 года, в Севилье — 1379 года, Бургосе, Валенции, Кордове, Барселоне и опять в Толедо между 1388 и 1413 годами, а затем и в других местах. Именно в Толедо при благосклонном участии сынов Иуды, проникли мавры для порабощения всего юга Испании, где затем и оставались в течение такого же времени, какое только теперь успело пройти в Англии для норманнов от дней Вильгельма Завоевателя. Таким образом, и освобождение Испании от мавров логически сопровождалось уже всеобщим погромом евреев через совершенное их изгнание Фердинандом и Изабеллою.
В награду же за их предательство в Толедо один из старейшин “многострадальной синагоги” на пути долгих лет обязан был являться ко дню Пасхи на паперть собора и получать здесь от архиепископа пощёчину…
Однако, раньше чем сподобиться столь редкой чести, евреи сумели проникнуть и на юг Франции, ожидовили там целую провинцию — Лангедок, вызвали кровавые междуусобия в католической церкви, развратили орден тамплиеров, служащий главным источником не менее иудаизированного сейчас масонства, а будучи, наконец, изгнаны вновь, стали перебегать из Франции в Германию, затем в Австрию и Польшу, в заключение на наших глазах, распространились по всей России. Самое гнездо учёного талмудизма проникло в Испанию через север Африки, — в свою очередь, по изгнании “унгетённого племени”, в VI столетии по Р.X. калифами багдадскими из Мессопотамии. К этому моменту величайшая иудейская святыня, — вавилонский талмуд, была уже завершена в академиях (иешиботах) Суры, Пумбедидты и Негардеи (две — на Тигре, а одна — на Евфрате). Пробравшись в Испанию, “избранный народ” восстановил эти академии в Севилье, Гренаде и Кордове. Несколько позже, разные другие иешиботы появились в Монпелье (на юге Франции) и в Кракове, а для нашего, так сказать, апофеоза, — и в Вильне, этой vagina Judaeorum, откуда и доныне талмудическая премудрость расходится, устно и печатно, по всему иудейскому миру.
Ещё недавно, здесь образовалось новое акционерное общество именно для ритуальных изданий еврейских.
XVII. Согласно со сказанным, гораздо прежде Ллойды и, несомненно, лучше, чем это мог бы сделать он, испанский иудаизм воспитывал целые стаи наследственных иезуитов- талмудистов повсюду. Мероприятия были расчитываемы столь лукаво, что в самой Испании к концу XI века, евреи сделались всемогущими. Но, без всякого сомнения, и комми-вояжеры кагала не дремали. По образцу испанских учителей своих, они подыскивали отхожие промыслы даже особого рода.
В непостижимом ослеплении римские папы за мрачный период Средних веков не только считали возможным допускать евреев на высшие ступени церковной иерархии, но, как бы для изысканного, собственного посрамления, рисковали и на следующее: так как на богословских диспутах, тогда чрезвычайно модных, дерзновенные и в коварстве искусившиеся талмид-хохимы нередко одолевали наивных подчас прелатов, то решено было наиболее занозистых сынов иуды крестить и уже этих дублированных, так сказать, евреев натравливать на некрещённых…
Можно себе представить, какова бывала потеха!… А дабы иметь хоть некоторое о ней понятие, отметить стихотворение, где, с иудейским цинизмом, крещёный же еврей Гейне[31] издевается над обеими сторонами.
Мудрено ли, что за диспутами, иной раз следовал взрыв негодования народных масс?!…
Основной мотив средневековых погромов заключался, без всякого сомнения, в том, что высмеиваемый, безжалостно эксплуатируемый евреями, народ терял, наконец, всякое терпение. Тогда сыны иуды поголовно и решительно изгонялись. Но жажда роскоши и постоянные распри владетелей требовали денег, а значит —
