— Короче, бетон, на котором мы сейчас сидим, это энергия, только концентрированная, а воздух, которым мы дышим, это та же энергия, только гораздо пожиже, — сообразил Леший.
— Ну-у-у… если очень упрощенно, то да, — Скрепя сердце Ипатич вынужден был согласился.
— Бренд какой-то! — не выдержал аспирант ХАИ. — Никогда не слышал ничего глупее.
О-о-о, видать мальчик то из консервативных, — понял я. — Успел закостенеть, не смотря на молодость. А вот мне как-то совершенно по барабану, типа как Клюеву. Нет, пожалуй, Клюев отморозился потому, как ни хрена не понял, а вот я… Я хоть и уловил суть проблемы, да только мне на нее насрать. Все эти умные теории ничего в нынешней ситуации не меняют. Или может я не прав?
— Лучшее доказательство любой теории, юноша, это что? — Серебрянцев не стал дожидаться пока Блюмер сообразит и сам ответил на вопрос. — Правильно, эксперимент. Ни одна из существовавших ранее теорий так и не была доказана экспериментально.
— А ваша? — не выдержал авиастроитель.
— Там, в соседнем корпусе, находится установка… — напомнил старик. — И я ее уже, между прочим, запускал.
Все, включая даже Сергея, притихли, ожидая продолжения. Дальше дело от теории, то бишь пустопорожней болтовни, переходило к практике или другими словами к вещам, которые можно попробовать на зуб. А это уже было куда интересней.
— Внутри установки пустота, вакуум, стопроцентное отсутствие любых материальных, пока для ясности сохраним это определение, объектов. Единственное, что там присутствует, так это энергия электромагнитного и гравитационного полей. Это довольно чистая энергия, я бы сказал, не закапсулированная. Трансформацию именно энергии поля я и попробовал осуществить.
— Трансформацию во что? — я начал догадываться о цели проводимых Серебрянцевым экспериментов.
— В другой вид энергии, — старик подтвердил мои догадки. — В то из ее состояний, которое будет доступно нашим обычным органам чувств, в плазму, газ, а может и в нечто более плотное. — При этих словах по губам Ипатича проскользнула таинственная улыбка.
— Круто, — с горькой мечтательностью протянул Леший. — Сотворить бы сейчас, к примеру, пару водки, да упиться до бесчувствия. Чтобы хоть на время все это позабыть.
— Лучше сразу ящик. Пара бутылок здесь не поможет, — поддержал мрачную шутку командира Соколовский.
Тоска из слов капитана, будто облако ядовитого газа, мигом обволокла крыльцо, на котором мы все стояли. Для тех, кто еще сегодня утром заглядывал в глаза смерти, хватило всего одного вдоха. Лица людей сразу стали серыми, каменными, взгляды жесткими и колючими. Пожалуй, только лишь Серебрянцев, этот божий одуванчик от науки, продолжал излучать нездоровый оптимизм.
— Ну, товарищи, насчет водки не знаю… — Ученый видел, что одного за другим теряет своих слушателей и, похоже, лихорадочно соображал как остановить этот процесс. Вернуть наше внимание теперь могло лишь чудо, и оно у Серебрянцева нашлось: — Водку не могу, — более уверенно заявил он. — Пока получилось только вот это…
Произнеся эти слова, старик полез в карман своей засаленной болоньевой куртки. Снедаемый нашими недоверчивыми взглядами, он добыл оттуда затертый спичечный коробок. Ипатич открыл его, двумя пальцами залез внутрь и выудил оттуда маленький, размером не больше ногтя, кусочек какого-то вещества очень похожего на рваный осколок от артиллерийского снаряда. Кусочек был ярко голубого цвета, причем настолько яркого, что казалось будто он светится изнутри. Ничего не говоря, Серебрянцев опустил коробок рядом с собой на бетонную ступеньку, а затем как на постамент водрузил на него неоспоримое доказательство своей правоты.
Вот это действительно был номер! Металл, а то, что это именно металл, не оставалось ни малейших сомнений, был точно такой же как и на рамке в том маленьком приборчике, который подарил мне Главный. Только у Серебрянцева он был грубый и необработанный, будто золотой самородок. А вот в подарке нашего таинственного знакомого его превратили в настоящее ювелирное изделие. Это понял не только я. Это поняли все. Удивление во взглядах стало наглядным тому доказательством.
— Это вещество получено по большей части из энергии гравитационного поля нашей планеты. Оно уникально. Я пока не имею возможности его исследовать, но ясно одно это какой-то новый вид материи. — Тут Ипатич отчаянно замотал головой. — Тьфу ты, дьявольщина! И как привязалась! Конечно же не материи. Энергии. Новый вид энергетического вещества. Очень необычный вид. И кто знает, может при дальнейших трансформациях из него можно будет получить даже живую ткань.
— Уникально, говорите? — я перевел взгляд на Лешего.
Андрюха подчинился моему немому приказу. Не проронив ни слова, он вытянул из-под бронежилета маленькую пластиковую коробочку, наклонился и поставил ее возле образца, добытого пожилым ученым.
Серебрянцев казалось целую вечность смотрел на этот предмет, а затем медленно, словно не веря своим глазам, протянул руку и взял приборчик.
— Откуда это у вас? — прошептал он.
— Это секретная информация.
Подполковник ФСБ даже не подумал объясниться. В ход пошел стандартный ответ из арсенала всех спецслужб всех стран мира. И наверное сейчас это было правильно. Сейчас настала наша очередь задавать вопросы. Однако прежде чем я успел раскрыть рот, в разговор вмешалась Лиза:
— Посмотрите, рамка больше не вертится, — девушка пальцем указала на зажатую в руке Серебрянцева коробочку.
— Поле, на которое она реагировала, исчезло, — я озвучил сам собой напрашивающийся вывод.
— Это что значит? Каналы закрылись? — неуверенно поинтересовался Нестеров, который сам всего лишь час назад узнал о существовании проходов между мирами.
— А они тут вообще были? — взглядом полным подозрения и скепсиса я обвел пустынные окрестности, которые с этого места просматривались почти на километр.
— На что же тогда реагировала рамка? — Лиза растерянно хлопала ресницами.
— Имеется у меня одна догадка… — я смерил Серебрянцева взглядом. — Полагаю, причина кроется в установке уважаемого Даниила Ипатиевича.
— В моей установке? — старик явно не понимал о чем это мы все толкуем.
— В вашей, товарищ изобретатель, в чьей же еще!
— Давайте разбираться, — тут же потребовал Ипатич. — Вы говорите, что вот эта рамка, — ученый потряс приборчик, — реагирует на вторичное поле, создаваемое моей установкой? Так?
— Угу, — я кивнул.
— Еще вы утверждаете, что аналогичное действие наблюдается при приближении к объекту, именуемому «канал»?
Я еще раз кивнул, но теперь молча.
— Не спорю, все может быть. Но я гораздо лучше понимал бы суть явления, если бы знал, что именно вы подразумеваете под понятием «канал».
— Канал, туннель или, если вам так нравится, портал это дыра между нашим и каким-то другом миром, — пояснил я. — Из него то и сыплются на наши головы кентавры. Слышали о таких? А может и не только они, может и все остальные твари, которых мы стреляем-стреляем да никак перестрелять не можем.
В моем голосе не было интонаций. Я как бездушная машина просто сообщал хранящуюся в ней информацию. Это был верный ход. Крохотная как искорка догадка, вспыхнувшая в глазах пожилого ученого, не была задута. Наоборот, она разгорелась в пламя истинного прозрения.
— Да-да, я кажется начал понимать, — задумчиво произнес старик.
— Так поделитесь, — предложил я.
— А заодно не забудьте рассказать об угрозе, которая нависла над Землей, — напомнил Леший.
— Это все связано. Это все очень связано, — закивал Серебрянцев. — Понимаете, моя установка, хоть я и не планировал такого, позволила смоделировать процессы, происходящие сейчас на Земле. Как я вам уже говорил, весь мир это энергия. Она ни откуда не берется и ни куда не исчезает, она просто переходит
