Ошеломленный Саго снова пришел в бешенство, но она упредила его возможный ответ вопросом:
— Вы уже приступили к лекциям?
— Нет, я занимаюсь исследовательской работой... например, мне надо узнать, отчего из вашего пупа торчит искусственная роза...
— Я и забыла, лекции уже кончились. Сейчас экзамены и тому подобное.
— Да-да, — согласился Саго, — экзамены и тому подобное.
Она любезно улыбнулась.
— Во всяком случае, вам нужно какое-то время, чтобы освоиться. Представляю, как это трудно. Вчера еще вы студент, а сегодня вам надо читать лекцию. Должно быть, нелегко перестраиваться. Будьте добры, Банделе, проводите его к чайному столу.
— С величайшим удовольствием, миссис Огвазор.
— Между прочим, вы нашли что-нибудь покушать? У нас здесь все а-ля фуршет. Если вы торопитесь, можете взять...
— ...пластмассовое яблоко. Оно было великолепно. Благодарю вас...
Хозяйка покинула их. Саго кипел, а Банделе хихикал.
— Над чем это ты, черт побери, хихикаешь? — взорвался Саго.
— Над тобой. Это было трогательно.
— Не вижу тут ничего трогательного.
— Не огорчайся. Ты вел себя вовсе не плохо, просто ты еще не подготовлен к встречам с подобной публикой.
У лестницы сосредоточивалось цоканье острых каблучков. Все женщины, просочившись сквозь толпу, стояли в ожидании чего-то. Саго хотел спросить у Банделе, не означает ли это конец приема, когда к ним приблизился сам профессор.
— Я думал, что Керолина здесь.
— Она только что здесь была.
— О, дерогой мой, все леди ее уже жедут.
Тут сама миссис Огвазор отделилась от толпы и подошла к профессору.
— Керолина, дерогая, все леди тебя уже жедут.
— Я знаю. Я искала тебя, чтобы сказать, что мы идем наверх. Ты здесь управишься?
— Кенечно, дерогая.
— Я вижу, вы уже познакомились с новым преподавателем, — Саго отчетливо ощутил смысл этих слов. — Я просила Банделе проводить его к чайному столу. Он еще не привык к нашему образу жизни.
Как марионетка викторианских времен, профессор поклонился с нескрываемым презрением, и Саго с трудом ухитрился не взглянуть, застегнуты ли у него брюки.
— Пошли, дерогая. — И профессор взял свою благоверную под руку. — Леди давно зеждались.
Каролина отмерила Банделе чайную ложку улыбки и удалилась в мелком шорохе платья.
— Я же говорил тебе, что надо было надеть галстук.
— Я тебя опозорил?
— Мог бы, и безвозвратно. Но ты же сказал ей, что мы не знакомы.
— Ах, да. Ну, все равно. У меня шестое чувство на эти штуки. Впрочем, лучше мне не губить твою репутацию.
— Не волнуйся, она давно погублена. Максимум, чего я могу от них ожидать, это вежливости.
— Зачем же тогда ты ходишь на эти приемы?
— Разве не приятно иногда понаблюдать за людьми, которые тебя терпеть не могут?
— У тебя странный вкус.
— Не такой странный, как у них. Зачем они меня приглашают?
— Позволю себе сказать, что не вижу особой враждебности между вами.
— Это же и есть цивилизация. Мы все тут очень цивилизованные.
Холл опустел. Женщины толпились у лестницы, ожидая знака идти наверх. Воспитанные, безукоризненные мужчины сгрудились в противоположном углу. Профессору пришлось водворять на место весьма немногих, и он сделал это чуть слышным шепотом. Принесли кофе, началось взаимное угощение сигаретами. По молчаливому соглашению они все стояли спиной к лестнице, пока по ней поднимались дамы. Все это было так галантно и безукоризненно, что Саго не мог не прийти в восхищение. Теперь профессор шептал гостям, что туалет на первом этаже в их полном распоряжении. Саго обнаружил его уже давно. Возбуждение разгоралось в нем, и он безошибочно чувствовал, что сейчас что-то должно случиться или он умрет от инфаркта.
Движение вверх по лестнице задерживала молодая женщина, которая что-то терпеливо объясняла паре дико жестикулирующих перчаток. Несколько минут назад она о чем-то оживленно беседовала с мужчинами, но они ловко исчезли, когда за их спиной тихо кашлянула миссис Огвазор. Однако женщина не понимала подобных знаков, и, когда миссис Огвазор наконец объяснила ей, что от нее требуется, она возразила:
— Благодарю вас, миссис Огвазор, может быть, позже.
Тишина стала невыносимой, и Саго уловил продолжение словопрений.
— Мне не хочется, — говорила гостья.
Любезность таяла на лице хозяйки.
— Но, моя дорогая, это же неудобно. Все дамы сейчас должны перейти наверх. Они ждут вас, моя дорогая.
— Но мне не хочется.
— Вы не можете не знать правил обычного этикета. Если же вы их не знаете, смотрите, что делают все, и следуйте их примеру. — В голосе ее появилась жесткость.
— Да я минут десять назад ходила в туалет на первом этаже. Сейчас мне просто не хочется.
— Дело не в том, хочется вам или нет... — Голос хозяйки стал неожиданно громким, и она, спохватившись, взглянула в сторону мужчин. Те поспешно скрылись за клубами дыма. Саго отбросил в сторону все условности и приблизился к лестнице, чтобы послушать. Дамы стояли спиной к опозоренной девушке. Миссис Огвазор попыталась еще раз подсластить пилюлю:
— Дорогая моя, дело в том, что нам следует подняться наверх, подкрасить губы...
— Но я не крашу губы.
— Но вам же захочется освежиться, миссис Фашеи. И вообще, если вы не подниметесь, вам придется остаться одной с мужчинами.
— Ничего не имею против.
— Вы невозможны, миссис Фашеи. От вас я этого не ожидала. Не понимаю, зачем вам понадобилось нас шокировать.
— Я кого-нибудь шокирую? — Гостья широко раскрыла глаза.
— Ну пойдемте же, милая девочка. — Она властно взяла ее за руку. — Пойдемте.
Миссис Фашеи остановила хозяйку, дружески положив руку ей на плечо.
— Возьмите с собой других. И не оставляйте меня в одиночестве слишком долго.
На этом все должно было кончиться, и несколько дней назад так бы и произошло. Но сейчас профессорша выступала в роли хозяйки первого в жизни приема, и произошедшая сцена, несомненно, сделалась достоянием гласности. Ей, редкости в своем роде, черной миссис профессор, в собственном доме, при всех бросила вызов простая домохозяйка, девчонка! И при этом правила этикета были на стороне миссис Огвазор!
— Вы пойдете с нами немедленно, — заявила Каролина, — иначе не ждите, что вас когда-нибудь пригласят в этот дом.
— Это я понимаю, — просто сказала девушка.
На помощь хозяйке пришла гостья. Миссис Огвазор давно собиралась уйти, но путь перед ней затуманивался и удлинялся. По нему и сбежало спасение в лице тощей сутулой миссис Драйверн, жены гинеколога.
— Мы вас заждались, миссис Огвазор. — Она взяла благодарную хозяйку за перчатку и, повернувшись гордым горбом к отверженной, повела Каролину к сорока с лишним утешениям в виде загнанных наверх дам.
