наполненные мутным раствором, под которым все же угадывались контуры человеческих тел.
За одним из столов, обхватив голову руками, сидел барон.
— Занимаешься клонированием?
Барон резко поднял голову и долго смотрел на человека, стоявшего перед ним.
— Капитан! — наконец узнал он.
— Какой я капитан без корабля?!
— Столько лет! Я уже стал забывать, что ты есть на свете.
— А вот я всегда помнил о тебе… Черный Охотник.
— Смешное прозвище… Если тебе все равно, называй меня просто — барон Гишар.
Пилигрим присел на краешек стола в двух шагах от барона. Посох положил рядом.
— И давно ты барон?
— Несколько месяцев. Титул этот дался мне труднее всего. То ли на Солнце повышенная активность, то ли теряю квалификацию… То ли что-то произошло с волей землян — сопротивляются. Пока внушал всем этим болванам в округе, этим худосочным потомкам аргунов, что барон Гишар, чудесным образом вернувшийся из крестового похода, — это именно я, сам почти поверил, что говорю чистую правду. А вообще… кем я только не был: философом Зеноном Коринфским, халифом Али Беем, алхимиком Николя Булемом, придворным музыкантом Жерардом Люкотом, аббатом де Веллемоном, доктором Парацельсом, художником Джакомо Тоффано, конаном Марко ван Тилло, воеводой Светояром… и… кем я только не был! Был даже сапожником Александром Полонским…
— А говорил, что забыл обо мне.
— Дождь — твоя работа?
— Выпивайко. Он дал залп из излучателя — это и спровоцировало грозу.
— Семен? Командир мусорщиков? Помню, помню… Теперь он у тебя вторым номером? Так с ним на пару и шатаетесь по эпохам?
— Мы встретились несколько дней назад. По одному важному для Хранителей делу, — особо выделяя слово «Хранителей», сказал Полонский, но на барона это не произвело никакого впечатления.
— Я так и подумал, что кто-то из наших балуется с погодой… Не отобедаешь со мной, капитан? Твоего второго номера я, естественно, тоже приглашаю. Не бойся, травить вас не буду.
У меня отменный повар. Даже из дерьма может приготовить такое, что пальчики оближешь…
Пилигрим неопределенно пожал плечами.
— Ты неплохо сохранился, капитан.
— Да и ты, барон, тоже. Вот только этот шрам…
— Нам крупно повезло, что мы фрагиане, — перебил Гишар пилигрима. — Странным образом судьба оказалась благосклонна именно к фрагианам.
— И к тевтонианам, — добавил Полонский.
— Да-да… Будь в наших жилах любая другая кровь, эта беседа не состоялась бы. Еще витаниане цепляются за жизнь. Но, увы, они превратились в жалких стариков… А прошло-то со дня запуска Большого генератора не так уж и много… Ты узнал святого отца?
Пилигрим кивнул:
— С трудом. И невольно задал себе вопрос: почему он с тобой?
— Почему? — Гишар усмехнулся. — Скажем так: он просто понимает меня, как никто другой… Да, «поле желаний» сыграло с нами злую шутку. Мы снова смертны… И все же «поле» стоит того! Стоит! И еще тысячу раз: стоит! И я буду продолжать борьбу с Хранителями… С тобой! Большой генератор должен работать!
Теперь усмехнулся капитан:
— На благо одному тебе? Ты знаешь, что крестьяне терпеть не могут барона Гишара и считают его колдуном?
— Мало ли что думает чернь о своем господине! А это… — Гишар кивнул на стол, уставленный приборами, колбами, банками. — Так… Балуюсь… Здесь раньше была пыточная. Укромно, тихо… Идеальное место для лаборатории.
— Пытаешься концентрировать остатки «поля»? Совет запретил все работы в этом направлении! Это наказуемо!
— А что мне совет? Я не Хранитель! Да, я провожу опыты по концентрации «поля желаний»… И я был бы последним дураком, если бы сидел, как вы, сложа руки. Посмотри вокруг, что делается! Мало-мальски наблюдательные земляне все потихоньку колдуют. «Поле» само концентрируется в аномальных зонах. Стоит наткнуться на такую зону, подобрать парочку-другую вербальных кодов-заклинаний — и вот ты уже маг, чародей и все такое прочее… Но аномальную зону еще надо поискать… А я, представь себе, научился, правда на короткое время, концентрировать «поле» в любом месте вот с помощью этого невзрачного на вид порошка.
Гишар встал и потряс в воздухе банкой, в которой было вещество серого цвета, и сел на место.
— Философский камень! — догадался Полонский.
— Если хочешь… Мощности «поля» хватает на что-то одно. Как ты думаешь, какой код я произношу, посыпая порошком расплавленный свинец?
— Золото?!
— Совершенно верно. Золото! Кстати, капитан, не покажешь мне свой перстенечек? Вдруг настоящий — у тебя?
Полонский поднял левую руку. В глазах Гишара вспыхнули хищные огоньки, он начал медленно подниматься с места. Пилигрим сунул правую руку под плащ.
— Спокойно, — предупредил он, и барон действительно сразу успокоился.
— А что, капитан, оставайся у меня погостить — вместе с Выпивайко, конечно. Или ты все еще не доверяешь мне?
— Я все еще сомневаюсь, что ты — это ты… Но не сомневаюсь, что ты — Черный Охотник.
Барон усмехнулся:
— Опять? Запомни, Черного Охотника уже нет. Я снимаю черные одежды, траур окончен.
— Поздновато… Для Хранителей ты так и останешься Черным Охотником… Подожди… Неужели ты нашел ее?
Барон кивнул, и лицо его осветила улыбка.
— Через неделю моя свадьба, — сказал он. — Почему бы вам не стать на ней почетными гостями?
— Я думал, что она — твоя болезнь… А ты все-таки нашел ее… — задумчиво проговорил Полонский.
— Представь себе, среди русичей… Варварская страна. Меня там приговорили к страшной казни и чуть было не привели приговор в исполнение. Привязали к двум молодым березкам в поле, наклонив их сначала до самой земли… Просто чудом спасся. Что там костры инквизиции!
— Та девушка на костре… я ее не узнал. Кто она?
— Всего лишь моя собственность, которая имела неосторожность сказать, что видела у одного из своих любовников точно такой же перстень, как и у меня… Я еще в глаза не видел этого маркиза Маже, даже понятия не имел, что это кто-то из Хранителей… Кстати, кто?
— Жан Браге.
— Боже, командир десантников! Не могу поверить! Скромняга Жан соблазнил мою любимую наложницу! Вот, значит, с кем изменила мне эта девка!
— И за это ты решил ее…
— Ты что, капитан, — перебил барон пилигрима, — всерьез полагаешь, что я хотел сжечь несчастную живьем и таким образом отметить годовщину смерти Анни?
Полонский удивленно вскинул брови.
— Да-да, — подтвердил Гишар. — Сегодня как раз очень круглая дата. Забыли уже? А ведь это вы, Хранители, повинны в том, что она поменяла миры. Ей бы жить да жить… Бедная крошка.
— Только не пытайся меня разжалобить, барон. Всем известно, что ты Анни терпеть не мог: считал ее виновной в смерти жены… Уверен, ты был рад, когда узнал, что она погибла. И девушка на костре
