Уодли сбросил его руку со своего плеча.
– Раз я не могу поговорить с мистером Мэрфи по телефону, то буду говорить в ресторанах. Мне хочется говорить с мистером Мэрфи о его профессии – о том, сколько было работ, для которых он мог бы меня порекомендовать, но не порекомендовал…
Наконец Мэрфи повернулся к нему.
– Не смеши меня, Уодли, – спокойно сказал он. – В последние десять лет ты докатился до того, что я не мог бы тебя даже на мясо для собак продать.
Уодли перестал раскачиваться. Рот его скривился. Весь ресторан замер. Соня Мэрфи сидела, нагнув голову, и смотрела в тарелку, Люсьен Дюллен слегка улыбалась – казалось, эта сцена забавляла ее. Видимо, она не поняла пьяную английскую речь Уодли и решила, что происходит обычный дружеский, хотя и чересчур громкий разговор. Клейн играл бокалом и ни на кого не смотрел. Тронулась с места только Энн. Она охнула и бросилась вон из ресторана. Уодли сделал было шаг, точно хотел догнать ее, но вместо этого вдруг повернулся и ударил Мэрфи. Удар был нацелен в голову, но кулак соскользнул и угодил Мэрфи в плечо. Мэрфи не шевельнулся, а Крейг обхватил Уодли и прижал его руки к бокам.
– Убери отсюда этого болвана, Джесс, – сказал Мэрфи, – пока я не убил его.
– Ладно, сам уйду, – хрипло сказал Уодли. Крейг медленно разнял руки. Уодли пьяной походкой направился к выходу; – Я найду такси и отвезу его в гостиницу, – сказала Гейл и поспешила следом за Уодли.
– Симпатичные у тебя друзья, – сказал Мэрфи.
– Он же пьяный, – зачем-то объяснил Крейг.
– Я так и понял, – сказал Мэрфи.
– Прошу прощения за случившееся, – обратился Крейг к остальным.
– Ты же не виноват, – возразила Соня. – До чего скверно все вышло. А ведь когда-то он был такой славный.
Выходя на улицу, Крейг слышал, как зал снова загудел: жизнь в ресторане потекла по привычному руслу.
13
Уодли согнулся пополам у причала и блевал в воду. Рядом стояла Гейл, готовая подхватить его, если он начнет падать. Энн держалась немного поодаль, стараясь не смотреть на Уодли. Крейг был уверен, что, как ни пьян Уодли, рвет его не из-за выпитого вина.
Глядя на содрогающиеся в конвульсиях плечи Уодли, Крейг почувствовал, что у него испаряется гнев. Он обнял дрожащую Энн, успокаивая ее.
– Извини, Энн, – сказал он. – Я не должен был брать тебя в такую компанию. Думаю, это был наш последний ужин с мистером Уодли. Во всяком случае, сделаем перерыв.
– Бедный, бедный, отчаявшийся человек, – сказала Энн. – Все так жестоки к нему.
– Он же сам напрашивается.
– Я знаю. И все-таки.
Уодли выпрямился и обернулся, прижимая ко рту носовой платок. Он попробовал улыбнуться.
– Пропал мой стофранковый ужин, – сказал он. – Но все равно приятный вечер. Стоил затраченных денег. А теперь, Джесс, выкладывай, что у тебя на уме.
– Нет у меня ничего на уме, – сказал Крейг. Гейл окликнула шофера такси, который делал разворот у подъезда ресторана.
– Я отвезу вас в гостиницу, Йен, – ласково сказала она.
Уодли покорно пошел за ней к машине. Дверца за ним захлопнулась, и Гейл и такси умчались прочь. Ни намека, ни тайного знака.
– Ну, вот и все, – сказал Крейг.
Энн вдруг заплакала, тяжело, отчаянно всхлипывая.
– Ну, ну, полно, – беспомощно проговорил он. – Постарайся выбросить это из головы. Да он и сам до утра все забудет.
– Не забудет, – сказала она сквозь рыдания. – Всю жизнь будет помнить. Как могут люди так мерзко относиться друг к другу?
– Могут, – намеренно сухо сказал Крейг, боясь излишней мягкостью вновь вызвать у нее слезы. – Не принимай это так близко к сердцу, дорогая. Бывал Уодли и в худшем положении, чем сегодня.
– Подумать только, как ужасно может вести себя человек, – с удивлением сказала Энн, перестав всхлипывать. – Человек, который так чудесно пишет и, казалось бы, если судить по его книгам, так уверен в себе…
– Книга – это одно, а человек, который ее пишет, – другое. Чаще всего книга – это маска, а не портрет автора.
– «Когда звонит телефон и вы знаете, что звоню я, то вас нет дома», – сказала Энн. Она уже не плакала, а только вытирала слезы тыльной стороной ладони, как потерявшийся ребенок. – Как это ужасно – знать о себе такое. Я ненавижу мир кино, папа, – сказала она с силой. – Да, да, ненавижу!
Крейг снял руку с ее плеча.
– Он ничем не отличается от других видов бизнеса. Разве только в нем потеснее.
