Мы подошли к краю обрыва, и, крепко обняв Лаэрция, я взмахнул крыльями и направился к ближайшему ровному участку с той стороны пропасти. Крыло побаливало, но выдержало груз наших тел.
Наши ноги коснулись поверхности скалы, и в этот миг я почувствовал, что меня словно кто-то вытягивает в неизвестном мне направлении…
…Я проснулся. Мы с Лаэрцием продолжали сидеть перед стеной тумана, на фоне которой танцевали изменяющиеся силуэты духов, отнимающих надежду. Только теперь они находились значительно ближе к нам, и их темно-серые щупальца проникали внутрь наших тел. Одно щупальце входило мне в сердце, другое — в живот.
Я попытался освободиться, встать, но тело не слушалось меня. Мы с Лаэрцием оказались в ловушке. Через щупальца, входящие внутрь наших тел, по направлению к духам текла полупрозрачная солнечно- желтая субстанция. Вероятно, так выглядела энергия надежды, которую вытягивали из нас эти жуткие существа.
Значит, пока мы в состоянии давать им эту энергию, они будут питаться нами. А потом? Страшно было представить, что может быть потом…
Крит. Глубинные миры
Рука Элексигаля исчезла из моей руки. Мы шли по глубинному миру, состоящему из многочисленных структур огня. И мой спутник тоже стал огнем, имеющим форму левой половинки демона.
— Тебе всегда нравилось быть в этом мире, — сказал Элексигаль, поворачивая ко мне лицо.
Его левый глаз выплескивал наружу разноцветные вихри трепещущего пламени.
— Сейчас, — сказал он, — мы в том самом месте, где ты изучил воздействие силовых полей на разум пазир. Посмотри вокруг.
Я оглянулся. Мы стояли на площадке, сотканной миллионами струящихся потоков твердого огня. Перед нами возвышалась стена разноцветного и разнородного пламени, которую я вспомнил. Это был генератор силовых полей. Выбирая их разные сочетания, можно было формировать те или иные конфигурации разума пазир.
— Я помню это место, — сказал я.
— Я привел тебя сюда не случайно. Дело в том, что твой Адил вполне заслуживает некоторого усовершенствования.
— Какого именно?
— Думаю, тебе будет полезно научить его сражаться самостоятельно.
— Не понял.
— Когда тебе приходится сражаться с противником, не владеющим тайнами магии, зачем тебе сражаться самому? Пусть это делает твой меч. Дай-ка мне Адил на мгновение.
Я протянул Элексигалю Адил рукоятью вперед. Это был жест доверия, и мой брат вполне оценил это. Он погрузил клинок в один из потоков, из которых состояла стена пламени и направил поток ослепительно- синей энергии из своей левой руки прямо на клинок Адила.
— Готово, — сказал он, протягивая мне меч. — Теперь тебе достаточно будет попросить его сражаться самому, и он сделает это. Кроме того, Адил теперь стал самообучающимся мечом.
— Спасибо, брат.
— Не стоит, Крит. Теперь многие обучают свои мечи таким образом. Обычные противники с обычным оружием становятся просто развлечением.
— Надо будет попробовать его в бою.
Он рассмеялся высоким булькающим смехом, и из левой половинки его рта выскочило несколько клубов живого ярко-красного огня.
— Хочешь, еще куда-нибудь заглянем? Здесь появились неплохие заведения, где можно подкрепиться любым видом чистой энергии.
— В следующий раз, брат. Выведи меня лучше к Восьмым вратам.
— Хорошо, — сказал Элексигаль.
Он сделал шаг, каким-то образом утягивая меня за собой, и мы оказались перед громадой Восьмых врат. Здесь Элексигаль вновь стал выглядеть как правая половинка демона.
— Кстати, почему ты захотел оказаться именно у Восьмых врат? — спросил он. — Я могу доставить тебя, куда ты захочешь…
Я бросил внутренний взор на свою душу, и она затрепетала в сладком предчувствии.
— Тогда перенеси меня к Матери Ветров, — попросил я.
Элексигаль кивнул и, взяв меня за руку, швырнул в пространство, которое я не мог увидеть. Через миг мы с ним шли по равнине, состоящей из луж жидкого пламени, и глубинные воины, охраняющие огненные деревья, приветствовали нас взмахами своих мечей.
— О! Кажется, тебя не хотят пускать домой, — сказал Элексигаль, показывая своей огненной левой рукой на странные фигуры впереди.
— Кто это? — спросил я.
— Твои дальние родственники, — ответил он. — Мать Ветров научилась производить на свет жидких воинов. Они могут спускаться в глубинные миры и вступать в сражение с нами.
— Есть способ уничтожить их?
— Они так же стойки, как и воины глубин, — сказал Элексигаль. — Боюсь, тебе не пробиться.
Я извлек Адил и приказал ему раскалиться докрасна. Через мгновение он уже пылал в моей руке красным сиянием.
Жидкие воины приблизились, и я нанес первый удар, погрузив раскаленную сталь в зашипевшее тело ближайшего противника.
Тотчас я получил мощные удары в живот и голову: струи воды, исторгнутые врагом, были жесткими, но не причинили моему телу особого вреда. Нанеся удар, вода снова втягивалась в тело жидкого воина.
— Мы можем разорвать твое тело на части, — сказал один из них.
Его голос булькал и шипел, а в глубине овального жидкого тела в разных направлениях плавали отдаленные подобия трех ярко-синих глаз.
— И что же тебе мешает? — спросил я, отдышавшись после водяных ударов.
— Мать Ветров не желает твоей гибели, — был ответ.
Я рассмеялся.
— Никто не может убить сойкеро, — сказал я.
— Тебя слишком долго не было в меняющемся мире, — ответил жидкий воин. — Ты все поймешь, когда преодолеешь восьмые и девятые врата своими собственными силами.
— Придется отступать, — сказал Элексигаль, наклоняясь ко мне. — Нам не победить их.
— Как твое имя, жидкий воин? — спросил я.
— Меня зовут Твердый Поток.
— Еще увидимся, Твердый Поток, — сказал я на прощание, и Элексигаль перенес нас обратно к Восьмым вратам.
Восьмые и Девятые Врата дарили идущему по Пути понимание. Именно это имел в виду Твердый Поток. Многие вещи становились понятными сами по себе, когда Путник преодолевал их. Любопытно, какой способ нашел Отец, чтобы убить сойкеро. Я хотел это знать. Теперь ставкой в игре стала моя собственная жизнь, которую я еще недавно считал бесконечной. Должен признаться, это придало новую остроту моим ощущениям: теперь, как и все другие путники, я мог потерять все, что имею. Возвращение домой перестало носить характер развлекательной прогулки.
Восьмые врата пели, когда мы оказались перед ними.
— Здравствуй, Октосиаль, — сказал я. — Упражняешься в своих талантах?
— Доброго тебе дня, Крит, Несущий Смерть Всем, Кто Стоит На Пути.
— Рад, что ты еще помнишь мой старый титул, — улыбнулся я.
