– Ты, Антонина, прости. Я часы должен был прихватить Тимофеевы, обещал тебе…
– В другой раз привезешь, – сказала Антонина. – А не то я поеду работу принимать – заберу. Ты, Антон, не рассердишься? Я тебе одну штуку скажу.
– Ну?
– Я ночевать к двоюродной сестре ходить буду.
– Что?! – Клямин засмеялся. – Да ты что, елка лесная! Не трону я тебя. Запрусь у себя и буду спать. Придумала тоже – к сестре. – Клямин ходил по комнате, не сводя озорных глаз с хозяйки, и с каждой новой точки Антонина казалась ему другой. То беспомощной, слабой и привлекательной, то громоздкой и вдвойне уродливой…
Слова Клямина ударили Антонину в самое сердце. Она не поднимала глаз от стола и теребила пальцами горбушку.
– Я не поэтому, Антон… Положение у меня такое сейчас – от людей завишу. Узнают, что у меня мужчина ночует, когда Тимофей еще не остыл, и откажут в деньгах на памятник. Скажут – сама пусть достает, раз такая. Рады будут причину найти. Особенно эта сука деверь. Он и то, что дал, отберет… Ты уедешь, а мне тут жить.
– Как знаешь, Антонина.
– Скажу: товарищ Тимофея приехал проведать – не знал, что Тимофея нет в живых.
– Говори что хочешь, Антонина. Я долго не задержусь. Говори что хочешь.
Возвратясь к столу, Клямин налил себе еще пива. Но не выпил, передумал, потянулся к консервам…
– У тебя книги-то есть какие-нибудь?
– Как же, Тимофей собирал. Да и я не отставала… Вот!
Антонина резво вскочила и открыла матерчатый полог.
В нише, на полках, рядами выстроились книги. И сравнительно новые, и потрепанные. Клямин вытянул шею и, склонив для удобства голову набок, стал читать названия…
– Чехов, Чехов… А что там у Чехова?
– Как – что? Рассказы. И смешные есть, – ответила Антонина. – Почитай – и посмеешься, и поплачешь.
– Читал я Чехова… Ладно, почитаю еще раз.
– Погляди. Может, найдешь что и поновее. Журналы есть… А тут вырезки из газет. Все про жуликов, из зала суда. Тимофей собирал. – Антонина сняла с полки толстую папку с тесемками и, покачав ее на руке, положила поверх книг на видное место.
– У тебя не соскучишься, как в клубе, – проговорил Клямин, поворачиваясь к столу и разглядывая тарелки – что бы еще съесть.
– А хочешь – телевизор включи. Может, что интересное. Я в этом году с программкой пролетела. А раньше каждый год выписывали.
Антонине хотелось, чтобы Клямину было уютно у нее и хорошо. Чем еще она могла отплатить ему за его заботу? Она уже наметила, что приготовить вкусненькое на обед.
Есть у нее свое «фирменное» блюдо, только заранее открываться она не станет – пусть будет сюрприз. Однако, не выдержав, Антонина все же позволила себе намек.
– Ох я тебя и обедом угощу – пальчики оближешь! – проговорила она, млея от предстоящей радости.
Клямин принялся выяснять, что надо сделать по дому, ведь руки мужской давно здесь не было. Антонина отмахивалась, потом сдалась. Надо было отремонтировать кое-где переключатели и электропроводку. Она ужасно боялась тока. В сарае полки для просушки корешков сгнили – сменить надо бы. Дверь в сарае не прилегает – рассохлась за лето. Скамья в саду переломилась…
– Ну, Антонина, ты на месяц меня запряжешь! – засмеялся Клямин.
– Так не надо! – искренне воскликнула Антонина. – А хочешь – оставайся на месяц. В колхозе шофера нужны.
«А что, если и на самом деле? – подумал Клямин. – Отсидеться до весны». Он усмехнулся:
– А что ты соседям скажешь? Приехал товарищ Тимофея и так опечалился, что решил заменить его в твоем доме?
– Ладно, ладно, – возразила Антонина, но уже без азарта. Действительно, что она скажет соседям? Но в следующее мгновение ее озарила новая идея. Она всплеснула руками и растянула губы в хитрой улыбке. – Скажем, что Тимофей пригласил в колхоз. Что ты снялся там, у себя, приехал, узнал, что с Тимофеем беда, а назад поворачивать уже некуда. Вот и решил остаться. А? Ну как?!
И Антонина засмеялась громко, в голос, оттого что нашла выход из двусмысленного положения, а главное – вроде бы попыталась помочь Антону Клямину в чем-то важном. И от этого сладко становилось на душе, подобной радости Антонина давно не испытывала в своей вдовьей жизни.
– Ну как, а? – теребила она Клямина. – А насчет крыши для тебя мы с председателем обсудим. Он мужик быстрый… Как? Антон, решай! – Антонина умолкла и бросила тревожный взгляд на дверь, ведущую в сени. – Стучат, что ли?
Клямин повернул голову. Ему тоже показалось, что постучали.
– Принесло кого-то, – вздохнула Антонина. – Голубь мира, наверное. Пронюхал, зараза.
На этот раз стук донесся резко и властно.
