А то ты слишком легко ему далась. Пусть теперь пострадает.
– Он сказал, что умрет, если будет неудовлетворен, – сочувственно объяснила Таня.
– Супер! – улыбнулась Викуся. Даже ничего фантазировать не нужно – история сама пишется. Станиславский будет доволен!
Настя не особо интересовалась чужой личной жизнью, ее занимали только собственные переживания.
– Зачем он тебе сдался? – прохладно пожала плечами Настюха и тут же перевела разговор на тему о бродвейских мюзиклах.
Танюха неделю не встречалась с Мухаммедом: ждала, когда засос пройдет. За это время соскучилась до невозможности и наконец решилась позвать его к себе домой.
Во имя этой встречи прилежная ученица даже прогуляла уроки. Утренние часы гарантировали, что родители на работе и точно не придут раньше времени.
Мухаммед ворвался в квартиру, едва Таня приоткрыла дверь. Он не горел – полыхал от страсти. Танькин скотч-терьер тут же в ужасе бросился в другую комнату, пробуксовывая короткими лапами на поворотах.
– Иди же ко мне, моя нимфа! – Мухаммед повалил Таню на ковер в прихожей и начал задирать халатик.
– Погоди, любимый, – мягко удержала девочка. – Моя мама заметила следы от твоих поцелуев, у меня могут быть неприятности. Пожалуйста, будь осторожней!
Она умоляюще сложила женственные белые ручки и мило чмокнула его в нос.
Парень сел на ковер, обхватил себя ручищами и нахмурился.
– Ты меня для этого позвала, а?! – с горьким пафосом спросил он.
– Нет, нет, что ты! Я тебя по-прежнему люблю и жду встреч с тобой… Но мама собирается отвести меня к доктору, и если это произойдет – мне несдобровать.
Парень в раздумье похрустел пальцами, а потом выдал:
– Я так тебя любил! Так любил! И что мне теперь делать? У меня весь организм болит! А мой Иван Иваныч просто отвалится скоро!
Таня поняла, что так он называл свое мужское достоинство. Она сама была в отчаянии, потому что не ожидала, что Мухаммед расстроится. Видимо, просто поцелуи его не устраивали.
– Что мне сделать для тебя? Скажи, я сделаю все что хочешь – только не кусайся больше, ладно?
Мухаммед смягчился, легонько шлепнул ее снизу по сиськам, так что они подпрыгнули, и спросил:
– У тебя есть фотоаппарат?
– Да, – угодливо закивала Танюша, – «Зенит» с фотовспышкой. Годится?
– Тащи сюда, – приказал юноша.
Он исследовал аппарат, щелкнул для проверки несколько кадров и решительно скомандовал:
– Раздевайся!
Таня опешила. Конечно, она позволяла ему многое, может, даже слишком многое, но фотографироваться раздетой… Это позор, как-то стыдно…
Она стояла в нерешительности, не зная, что делать. Отказать любимому она не могла, она его обожала. Но и согласиться на такое было страшно.
– Раздевайся, любимая, и залезай в ванну, я буду тебя мыть, – смягчил задачу опытный парень.
Таня сняла халат, лифчик и осталась в одних трусиках. Мухаммед, у которого «Иван Иваныч» уже бился о пупок, подошел к Тане сзади, взялся за ее сиськи и начал медленно тереться об ее попку. Таня быстро сняла трусики, повернулась к любимому и заплакала:
– Я больше так не могу. Трахни меня, пожалуйста! Будь моим первым мужчиной. Я клянусь, что никогда и никому об этом не расскажу, только трахни меня!
Мухаммед отошел от нее и сел на табуретку. На нем была белая рубашка с закатанными рукавами и больше ничего. Его «Иван Иваныч» несгибаемо топорщился, как подосиновик из мха, и изредка подрагивал. Таня стеснялась туда смотреть, она всегда закрывала глаза, когда Мухаммед снимал штаны.
– Лезь в душ! – приказал Мухаммед и легко шлепнул ее по голой попке.
Попка у Танюшки тоже была аппетитная, как и грудь. Два круглых мячика с девичьими складочками. Мухаммед помог Танюше забраться в ванну и дал ей гибкий душ:
– Развернись ко мне и делай вид, что моешься. Лей, лей на себя… Вот… молодчина… Теперь на грудь лей… и ротик приоткрой… Смотри на меня с желанием… Вот хорошо… Язычок покажи… Умница… Отлично!
Поснимав в ванной, Мухаммед обернул Танюшу полотенцем и на руках отнес на родительскую кровать.
– У тебя подушки пуховые или перьевые? – деловито осведомился юноша.
– Не знаю, давай уголок надрежем и посмотрим, – предложила Таня.
Мухаммед вытащил несколько перышек из подушки и разложил на ее теле:
– Очень красиво! Ты просто богиня! Лежи вот так… Ноги раздвинь… и руку туда положи, вроде как случайно… Молодец… А другой рукой вроде как грудь ласкаешь… Супер! Снято!
Таня вскочила и радостно бросилась ему на шею:
– Пойдем в мою спальню, ну, пожалуйста, твой «Иван Иваныч» уже исстрадался. Давай я ему помогу!
Она с готовностью легла на кровать как циркуль с разведенными ногами.
Мухаммед холодно взглянул на ее услужливо поданное тело и сел на стул в двух метрах от кровати:
– Девочка моя. Я хочу тебя безумно! Я с ума схожу, волшебница моя! Но ты мне нужна девственницей. Понимаешь? Я не буду тебя хотеть, если узнаю, что у тебя уже был мужчина.
Таня тут же села на кровати и с недоумением спросила:
– Но ведь этот мужчина будешь ты?
– Ну и что? – серьезно ответил Мухаммед. – Все равно кто. Мне нужна девственница, понимаешь? Мне не нужна откупоренная бутылка.
– Какая бутылка… – заплакала Таня, уткнувшись в покрывало.
– Помоги мне чуть-чуть, и я пойду. Мне сегодня еще надо появиться в универе.
Мухаммед встал, ткнул свой член в руки Тани и закатил глаза в предвкушении.
Таня терла его между сиськами, а сама обливалась слезами. Зачем он так жестоко и так грубо? Что этим мужчинам еще надо? Вот я здесь лежу на кровати, на все готовая, а он просто садомазохист какой-то. Что мне для него сделать, чтобы он вошел в меня и я стала счастливой женщиной?..
– Можно мне забрать фотоаппарат? – спросил Мухаммед, заправляя рубашку в брюки. – Я проявлю пленку и отдам потом, хорошо?
– Конечно! – Таня вытерла покрывалом слезы, перемешанные с «каплями ее счастья», и улыбнулась. – Когда мы снова увидимся?
Глава 5. ЛСД, ШРМ и другие
Танины родители не обнаружили следов «преступления» и тем самым вдохновили девочку на новые подвиги. Она уже представляла, как наденет мамин пеньюар, привезенный из поездки в дружественную Болгарию, как будет поить Мухаммеда папиным дорогим коньяком «Ширван». У папы в коллекции были и вино в пузатой оплетенной бутылке, и ликер «Бейлиз», и персиковый шнапс. Но ценность «Ширвана» была в том, что он был произведен в Азербайджане, и значит, Мухаммед особенно оценит ее внимание.
Когда Таня вернулась из школы, мама уже была дома и хлопотала у плиты.
– Мама, а почему ты дома? – удивилась Таня, соображая, что таким образом мама может застать их и с Мухаммедом.
