В то время как «афганский грузин» по имени Зураб вез важных ближневосточных гостей из Шереметьева в Москву, попутно описывая обстановку, а Аслан с Ниязом тряслись в старой «девятке» позади них, в противоположном секторе столицы произошла встреча иного рода. Нельзя сказать, что она не касалась никого из вышеперечисленных людей.
Касалась, и даже очень.
К палатке со скромной надписью «Изготовление ключей и заправка зажигалок» вблизи строительного рынка подкатил черный «Гранд-Чероки». Уткнувшись носом в стену, джип замер молчаливым слоном. Трубы глушителя потрескивали, остывая. Скучавший в отсутствии клиентов ключных дел мастеровой глянул сквозь мутное стекло и, узнав машину, выкатился в проем двери.
Мастера так и звали – Ключник.
Водитель джипа с лицом боксера (не собачьей породы, а того, кому в драке нос сломали) спрыгнул на землю и, небрежно толкнув дверцу, направился к палатке. И водитель, и палаточник знакомы давно, оказывают друг другу взаимные услуги, а свела их зона общего режима, в которой оба отбывали назначенное судом наказание. После освобождения кореша «встали на ноги», продолжая и творчески развивая свои криминальные способности. Хасан собрал группировку зоновских отморозков и выкачивал деньги из тех; кто, по его выражению, «давал слабину». Ключник же, слывший на зоне неплохим слесарем, на воле основал созвучный способностям малый бизнес, изготавливая ключи желающим открывать замки.
Желающие попадались разные. Замки – тоже.
«В свободное от работы время» Ключник приторговывал боеприпасами и мелким стрелковым оружием. Именно это направление его криминального бизнеса привело бригадира.
– Здорово, братуха! – произнес Хасан голосом, жестким, как стальная проволока.
– Здоров, здоров! – ощерился желтозубой улыбкой Ключник. – Какими судьбами в наших краях?
– Решил навестить старого кореша! – хитро ухмыльнулся Хасан, крепко пожимая протянутую ему прямоугольную ладонь. – Базар к тебе есть.
– Тогда пойдем в хату, – пригласил Ключник. Хасан проследовал за ним.
– Слышал, как «чурки» моих пацанов положили? – без предисловий поинтересовался бригадир.
– Болтали, – уклончиво ответил слесарь на все руки, прикидывая, «что за это будет евреям». В смысле, какая тут связь с ним. – И что – вычислили?
– Ага – во все рыло! – со злостью рыкнул Хасан, нервно зашагав по тесному помещению, как по тюремной камере. – Я к знакомым мусорам обращался, они стукнули, что стреляли из «беретты». А на Москве такие стволы нечасто встретишь. Сам знаешь – тут больше «макары» да «ТТ» котируются, потому что бабок меньше тянут и с «маслятами» без проблем. Я объехал пацанов, кто «железяками» торгует, но у них такой экзотики нет. Тут мне про тебя напомнили. Мол, под заказ ты можешь все сделать…
С некоторой задержкой, вызванной известными опасениями, Ключник признался.
– Был такой заказ, – сказал он, аккуратно расставляя слова. – Один коммерсант заказал три «беретты», но реально взял только одну. Пара зависла – всем дорого, а мне товар надо скидывать. Вышли на меня чеченцы – просили помочь землякам. Приехали двое «зверей» и без торга обе «беретты» забрали плюс «тэшка» с глушаком-самопалом.
Ключник силился припомнить что-то еще. Но память не поддавалась и на сделку не шла.
– Братан, больше я тебе ничем помочь не могу, – сдался он. – Не при делах!
Я не в претензии! – заверил дружбана Хасан. Он открыл дверь и точным щелчком выстрелил сигаретой в улицу.
Патронов много взяли? – осведомился пахан. Два комплекта, – ответил торговец смертью. Хасан задумался, посмотрел в окно на идущих людей и… усмехнулся, озарившись подходящей идеей.
Я вот что думаю. Раз «звери» стволы не сбросили, значит, они при них. Рано или поздно им патроны понадобятся. А «импортом» на Москве только ты да еще несколько пацанов торгуют. Я их уже предупредил. Но раз «звери» у тебя отоваривались, то верняк – к тебе в следующий раз и обратятся! Короче, так, братан: если обратятся – звякни мне или Кольке Жмыху, чтобы мы на них поближе посмотрели. Лады?
– Без проблем! – легко согласился Ключник, желая восстановления попранной воровской справедливости.
Золотистый свет заходящего солнца пробежал по изогнутому фасаду гостиницы «Космос», коснулся устремленной в голубовато-серебристое небо ракеты на титановом постаменте и до следующего утра спрятался в полном мерцающем облаке. На сердито рокочущую реку проспекта Мира густым слоем ложился вечер. Постоялец одноместного номера в пятом корпусе «Золотого колоса» взглянул на часы. Пройдя через комнату, обставленную спартанской мебелью по совковому стандарту, он плотнее прикрыл дверь и запер ее на ключ.
Погас свет. Помещение окунулось в серые дымчатые сумерки, делающие очертания предметов неясными, а расстояния неточными. От забрызганного водой окна к потолку бежали расходящиеся полосы света, излучаемого улицей и соседним четвертым корпусом гостиницы. Даже небо не было черным, розовато подсвечиваясь изнутри.
Неслышно скользнув через комнату, постоялец приоткрыл створку окна. Влажная прохлада медленно вползла в щель, щекоча и обостряя обоняние. Мужчина вел себя довольно странно, хотя почти всему на свете имеются внятные объяснения. Он отстранился от проема и с большим вниманием посмотрел на улицу… В окнах напротив горел свет, бесстыдно обнажая текущую в гостинице жизнь. Пустые номера чернели, как разлитая гуашь, и лишь оконное стекло отражало искаженную действительность.
Мужчина отошел. Приблизившись к кровати, он присел на край. С коротким вжиком расстегнул сумку для спортивного инвентаря. Странная атмосфера в номере нарушалась лишь звуками проезжающих снаружи машин и четкими, размеренными щелчками металла внутри.
Вот и первое объяснение – постоялец собирал снайперскую винтовку. Вставил в паз и защелкнулся оптический прицел. Толстый ствол автоматического «винтореза» удлинился пристегнутым прикладом. Встал на место коробчатый магазин, а отведенный затвор заученно зацепил патрон и затащил его в патронник ствола.
Странный постоялец.
Снарядив оружие, он отошел в глубину комнаты, упер приклад в плечо и лазерным лучом пропустил взгляд через окуляр. Сфокусированное изображение легло на сетчатку и «раскрылось» картинкой в мозгу. Мужчина поводил оружием вверх-вниз в пределах свободного пространства, а в доме напротив нащупал приоткрытое окно…
Со вчерашнего вечера там почти ничего не изменилось. Только людей стало больше. Они ходили, о чем-то говорили, жестикулировали и не знали, что находятся на прицеле.
Им и не надо этого знать.
Снайпер повел оружие вправо. На тумбочке ваза с цветами, которую утром принесла горничная.
Постоялец подошел ближе и, поставив ногу на стул, направил винтовку вниз. У тротуара, словно в почетном карауле, замер темный «Мицубиси-Паджеро» и бесшабашная отечественная «девятка».
Постоялец расслабился, отошел от окна и положил винтовку на кровать. Находясь в глубине помещения, он ждал звонка.
Ровно к назначенному времени в вестибюль гостиницы «Золотой колос» вошел ладно скроенный молодой мужчина лет сорока, высокого роста, с мужественным лицом. Его серые глаза поражали глубиной и цепкостью, Несколько широкий рот с тонкими губами не вызывал неприятия или антипатии. Короткие светло-русые волосы образовали залысину на макушке и к пятидесяти годам грозили потеряться совсем. Но человека это не удручало.
На вахте мужчина предъявил паспорт и назвал номер комнаты. Охранник провел пальцем по листку с телефонами и, остановившись на указанном, набрал номер.
В люксе Ашрафа зазвонил телефон. Зураб снял трубку. Извините, это охрана, – услышал он в трубке. – Вы ожидаете Андрея Вольского?
– Да, конечно! – ровно ответил афганец и беззвучно кивнул Ашрафу.
