Вольский поднялся на второй этаж и зашагал по знакомому коридору. Неподалеку от нужного номера к стене прислонился кавказец. Вольский без труда определил в охрану, что немедленно и подтвердилось. Едва он приблизился к Аслану, как тот выпрямился и, тронув посетителя за рукав, сказал:
– Вам направо.
Вольскому нужна комната слева, но он не стал противиться. Толкнув дверь, мужчина вошел в номер, где наткнулся на Зураба.
– Здравствуйте! – дружелюбно произнес афганец. – Извините, но мы должны вас проверить. Вольский не удивился. Приезжие сняли сразу два номера: один себе, другой охране.
– Валяйте, раз должны! – усмехнулся он, подняв вверх руки.
Умело и бесцеремонно Нияз обыскал посетителя, но ничего опасного не нашел. Вольский приподнял уголок губ, скрывая легкую усмешку.
– Идите за мной, – велел Зураб и пошел первым. Позади молчаливым конвоем шел чеченец, создавая неприятное ощущение. Вольский чувствовал его дыхание, но почти не раздражался.
И страха не было. Он умер много лет назад.
Перед номером Зураб остановился и, постучав, скрылся за дверью. Через несколько секунд он вернулся.
– Входите, – пригласил афганец, предупредительно освободив проход. Сохраняя полное спокойствие, Вольский шагнул вперед, не зная, что может ждать его за стеной.
Зураб прикрыл дверь. Навстречу вышли два человека.
– Здравствуйте! – протянул руку холеный мужчина, одетый в хороший костюм и туфли. – Вы Хирон?
– Добрый вечер, господин Салим Ашраф, – сказал Вольский, глядя в прикрытые темными очками глаза. В них промелькнула растерянность и удивление.
– Мое имя Адиль, – поправил гостя араб, выдав беспокойство.
– Хорошо, господин Адиль, – равнодушно согласился Вольский и улыбнулся. Он был доволен произведенным на араба эффектом. Первое впечатление запоминается лучше всего.
Волна пробежала вперед и вернулась обратно.
– Откуда вы знаете мое имя? – спросил Ашраф, не в силах скрыть обеспокоенность.
– Обижаете, – снова улыбнулся Вольский.
– Но все-таки, – настаивал араб, подозрительно глядя холодными змеиными глазами. В гостинице он зарегистрирован как Адиль. То же самое написано и в его паспорте гражданина Египта. Излишняя осведомленность русского пугала и требовала объяснений. Слишком важна миссия. Слишком высокие ставки.
Об этом же думал и Насер.
– Кажется, мы с вами встречались? В Боснии? – заговорил Вольский.
– Не припоминаю случая, – нахмурил лоб Ашраф. Полотно подозрительности не слетало с его лица. – Вы выступали на стороне албанцев? Но откуда вам известно мое имя?
– Думаете, что все албанцы вас не знают? – усмехнулся Вольский, раздражая манерой общения и постоянным, совершенно неуместным весельем. Арабы пришли говорить об очень серьезных вещах, о том; что может неузнаваемо изменить мир.
Что в этом смешного?
– А имя Зоран вам ни о чем не говорит? – спросил русский серьезно, замечая ползущую по лицу араба тень удивления. – Для сербов – Зоран, для албанцев – Хирон.
– Зоран? Это… тоже вы? – не веря собственным глазам или ушам, произнес Ашраф. Удачливый, смелый и опытный наемник Зоран ему известен. Человек по кличке Зоран осуществил несколько успешных операций диверсионного характера, планировал которые штаб Ашрафа. Но никогда не видел Зорана в лицо, потому что тот был осторожен и выходил на связь лишь через европейских посредников.
– Хорошо, – удовлетворился Салим, так и не составив о русском собственного мнения. – Это не меняет дела. В конце концов вас рекомендовали надежные люди и это многое решает. Присаживайтесь.
Наэлектризованный воздух разрядился. Напряженность спала, как дневная жара. Но до расслабленной прохлады еще далеко.
– Хотите выпить? – предложил Ашраф на правах хозяина и указал на столик, сервированный дорогим коньяком и фруктами.
– Предпочитаю перейти к делу. Так что вы хотите мне предложить? – без обиняков спросил Вольский.
– Сначала мы хотим просто побеседовать с вами, – поправил его Насер. – Чтобы понять, сможем ли мы сотрудничать.
– Только побеседовать? Чтобы понять? – удивился русский. – Всего лишь? Странно.
Что вас не устраивает? – переспросил Ашраф.
– Вы проделали длинный путь по Европе, чтобы просто побеседовать со мной по душам? Может быть, вы священники или миссионеры? Почему-то раньше у вас не возникало желания беседовать с наемниками: вы платили деньги, и я делал работу. Что-то изменилось? – поинтересовался Вольский. Он всегда считал себя свободным и не чувствовал необходимости принимать чью-либо сторону. В любой обстановке и в любой ситуации он имел свою собственную сторону. Именно это позволяло ему работать наемником. Вольский не служил, а отрабатывал деньги.
Не больше.
Но и не меньше.
Однако манера держаться независимо вызывала раздражение Насера. Ему достаточно подать знак, чтобы охрана навсегда закрыла рот этому русскому…
Но хозяину этого не требовалось, и странноватый гость оставался сидеть рядом с ними живым, невредимым и вполне жизнерадостным.
– Вы неплохо осведомлены, – заметил Ашраф и без всякого намека на угрозу добавил: – Я бы сказал, подозрительно неплохо.
– В Европе у меня есть друзья, – приоткрыл карты Вольский. – Они сообщили, что некие арабы ищут человека для выполнения сложного задания в России. Потом меня пригласили на встречу. Значит, эти некто – вы и есть. Только и всего.
Очень уж просто, а простота всегда настораживала Ашрафа. Арабы переглянулись, но смысла их взглядов Вольский не понял, приняв их за что-то сходное с удовлетворением.
– Европа большая, а где живут ваши друзья? – уточнил Ашраф.
– Не помню, – улыбнулся русский. – Кажется, в Боснии или Косове! – дал наколку Вольский. – Какая разница – место не имеет значения! Сегодня мы живем здесь, а завтра – там! А послезавтра…
Араб понял, о чем идет речь.
– Совершенно очевидно, что работать в России вам будет трудно, если не сказать невозможно, – продолжил размышления Вольский. – Поэтому вы обратились ко мне. Разве не так?
– Все верно, – согласился Ашраф. – Нам нужен человек, умеющий мыслить, способный выполнить очень сложное задание. Но, прежде чем мы перейдем к делу, мне хотелось бы знать, почему вы, бывший советский военный, решили работать на нас – на мировой терроризм, как пишут в прессе?
– Большую часть всех террористических актов в мире финансируете вы и ваши «родственные» организации. Я также помню, что ваш ПАПА…
Насер покосился на Ашрафа. Ирония в отношении руководителя организации недопустима, и в другой ситуации любой шутник поплатился бы за нее жизнью. Но хозяин оставался спокойным, и русский все еще продолжал говорить. Он даже не представлял, что арабы подарили ему второй день рождения. По крайней мере так думали они.
– …Не скупится на их подготовку. В плане финансирования, конечно. А деньги мне нужны, – пояснил личный интерес Вольский и обезоруживающе улыбнулся. – Так в чем состоит работа, господа?
Ашраф помедлил, размышляя – стоит ли выкладывать правду или нет, но чаша весов целесообразности накренилась. Выбор определил ответ.
Требуется найти законсервированную межконтинентальную ракету с ядерным зарядом и осуществить ее запуск, – негромким голосом ответил Ашраф. Возможно, в этот момент он ощущал себя Наполеоном.
– Вы предлагаете мне прошвырнуться на Дальний Восток и захватить там ракетную часть с шахтами
