восточный друг уже двадцать минут как нам по жизни должен.
— Ах, вот так, ну тогда поехали, у нас еще дел по горло и выше.
— А Башир?
— Почему-то мне кажется, Толян, что больше он нас не потревожит.
— И, почему тебе это кажется?
— Ты свой, в смысле, мой номер на живность проверял?
— Естественно.
— Что-нибудь обнаружил?
— Обнаружил.
— Избавился?
— Нет, конечно, ты же сам запретил.
— Вот вам, молодой человек, и ответ на вопрос.
— У нас завелись друзья? — хмыкнул Грек.
— Против нас, сам понимаешь, работают профессионалы.
— И не одна команда.
— Минимум две, согласен. Одна из них наняла этих красавцев, вторая тут же убрала, чтобы не болтались под ногами.
— Если так, что мы здесь делаем?..
Часть четвертая
Пролог
Двое в комнате, тихая музыка за окном, приятный полумрак, прямо, романтический эпизод из любовного романа: «Он (она), взяв ее (его) за руку, трепетно поцеловал каждый палец изящной (широкой мозолистой) ладони. Дрожа от возбуждения, впился губами в ее (его), пахнущие тропическими фруктами (цыпленком табака в чесночном соусе и бочковой «Сибирской короной»), губы. Трепетно провел пальцами по шелковистой (четыре дня не бритой) щеке. Высоким от волнения голосом произнес: «Дорогая (дорогой), я так измучился без тебя, пойдем-таки в спальню или как?»
Несмотря на то, что находящиеся в комнате были одного пола, никакой романтики в их отношениях не было и в помине. Скорее, даже наоборот: жестокий прагматизм и предельный цинизм.
— Пожалуй, я все-таки включу свет.
— Не надо, Назим, у меня что-то болят глаза. Кстати, у меня для тебя новость.
— В последнее время что-то они меня не радуют.
— Эта обрадует.
— Тогда слушаю.
— Радкин, судя по всему, разыскал изделие, — сказавший это вольготно развалился на диване и забросил ноги на стоящий рядом стул.
— Это действительно хорошая новость, — Назим встал из кресла, подошел к окну и выглянул наружу. — Когда вы собираетесь?..
— Завтра.
— Мои действия?
— Будешь со своими людьми неподалеку. Я все-таки надеюсь, что он отдаст его мне.
— А если нет?
— Тогда в дело вступишь ты. Как только заберем изделие, я сразу же уеду. Ты немного посторожишь его, потом передашь одним людям, у них есть к нему вопросы.
— Потом?
— Потом тоже уезжаешь, послезавтра с утра мы встречаемся…
— Нет.
— Что нет?
— Не пойдет, мы уедем из гостиницы вместе.
— Ты, что, не веришь мне, Назим?
— Когда на кону такие деньги, лучше не рисковать. Уедем вместе.
— Это рискованно, там может появиться кто-нибудь из резидентуры.
— Их проблемы.
— Ну, и что ты предлагаешь?
— Мы получаем изделие, потом я задаю ему какие надо вопросы и закрываю тему.
— Ты что, хочешь завалить его прямо в гостинице?
— Другого выхода нет.
— Погоди, — человек на диване взял телефон, набрал номер и принялся о чем-то беседовать на беглом английском. Его собеседник изо всех сил пытался хоть что-то понять из разговора, но без особого успеха.
— Ну, что?
— Порядок, они тоже там будут.
— Не боитесь, что эти ребята все переиграют?
— Бояться нечего, они тоже в доле.
— Вся сумма лучше, чем доля.
— Не беспокойся, я подстраховался.
— Как хотите, но свои полтора «лимона» я по-всякому выгрызу, даже если придется уложить всех в этой долбаной гостинице, — если честно, то Назим еще не решил, оставлять ли в живых своего компаньона или вальнуть завтра перед уходом.
— Считай, что они уже у тебя в кармане, — в свою очередь, его компаньон ничуть не колебался касательно самого Сулейманова. Завтрашний день при всех раскладах должен был стать для него последним. Когда на кону такие деньжищи, мучительно хочется сократить число пайщиков до минимума.
— Вот, когда буду там, тогда и сосчитаю.
Глава 23
Рубка за бабки
Вот они «Четыре орла». За шестьдесят с лишним лет деревья у могилы полковника Греннинга выросли в два человеческих роста, может, даже больше, и в любой, пусть даже, самый жаркий день в их тени прохладно. Достойное место для упокоения достойного человека, пожелавшего даже после смерти поучаствовать в драке. Уважаю таких.
Немного постоял, вслушиваясь в тишину, потом поправил специальные окуляры и двинулся к могиле. Предстояло заняться тяжелой атлетикой. Помнится, господин Хаммер упоминал о том, что приподнять плиту не каждому под силу, но Ник как-то смог справиться в одиночку, значит, и у меня должно получиться.
«Четыре орла»… знаете, как я догадался о том, что именно под ними спрятано изделие? Вернее, сам я не догадался, мне помог в этом Славик, хотя, совершенно того не желая. Оказывается, перед тем как угодить в лапы местной контрразведки, Ник произнес целую речь, можно сказать, озвучил плач Ярославны для домофона с оркестром. Действительно, получилась какая-то ахинея, типа «обложили орла
