границы. Ушьяк хотел вместе с Пепиком Маленьким и Рудой Граховецем вернуться в штаб, но партизаны не отпускали его.
— Когда будем переходить, товарищ командир?
— А как там будет, на моравской стороне? Ушьяк задумался немного, потом подсел к партизанам.
— Когда будем переходить — об этом вы узнаете в свое время. А как будет на моравской стороне — будем воевать!
Ребята рассмеялись. Они любили своего командира, он умел быть простым и веселым.
— Что нас ждет в Валахии? Какие там люди?
Ушьяк повернулся к Граховецу:
— Ты ведь с моравской стороны, расскажи…
— Потомки разбойников и бунтовщиков — вот кто такие валахи, — произнес Руда Граховец и рассказал несколько старинных преданий про разбойников с Черной горы, которые он слышал еще с детства. Его слушали затаив дыхание.
— Ну, ждите гостей. Варите кофе, — пошутил Венца Стражник из Праги.
Кругом засмеялись.
Ушьяк и его спутники направились к штабу.
— Ты в самом деле думаешь, что переход в Моравию — дело уже решенное? — спросил Ушьяка комиссар Шэне.
— Ты же знаешь! Мы ждем лишь окончания приготовлений. Приказ из Киева у нас есть.
— Но ведь есть еще один приказ, Янко. Где же наша помощь Словацкому восстанию?
— Ты опять за свое, Шэне! Мы ведь не прятаться идем, а сражаться. Надо начать борьбу в Моравии, облегчить положение Словакии, сковать силы врага, как ты этого не понимаешь?
— Понимаю, но мне это не нравится… Я бы лучше остался в Словакии — мы тут нужны…
— И в Моравии мы нужны. И хватит этих разговоров! — зло сказал Ушьяк.
В домике лесника они застали начальника штаба капитана Мурзина.
Он показал Ушьяку бумажку.
— Мы посылали в Маков разведчиков отобрать оружие у полицейских в участке. Вместо оружия они принесли бумажку.
Ушьяк взглянул на листок и прочитал вслух:
— «Вся полиция перешла на сторону партизан».
— Мы нашли это на дверях, — оправдывался разведчик. — Там никого не было…
Ушьяк рассмеялся.
Потом они разложили на столе карту пограничной полосы и склонились над нею.
Партизаны разбили палаточный лагерь на склонах гор, а по вечерам они часто спускались в деревню.
Комиссар Шэне с группой партизан перешел на верхний конец Штявника. У дороги горел костер, словацкие девушки пекли на нем лепешки. Партизаны присели у костра.
— Костя, — крикнул Борис повару, — попробуй, какие тут пекут лепешки! Почему ты нам такие не испечешь?
— Слишком жирные будете, если я вас буду лепешками кормить, — парировал повар.
— Что это вы, девчата, сегодня не поете?
Одна из девушек запела, остальные подхватили песню. В темноте теплого вечера разнеслась нежная мелодия.
К комиссару подсел Вавржик. После ухода с Вартовны ему удалось проскользнуть через границу в Словакию и найти там партизан. В отряде он все время старался быть поближе к комиссару. Сам он был моравский словак, говорил по-словацки, этим и привлек комиссара к себе. Его сделали писарем в штабе.
— Глупо это, — ворчал он, — уходить в Моравию. Мысль об этом не давала покоя и комиссару. Ему казалось, что именно сейчас, когда повстанцы уходят в горы, его место в Словакии. Поэтому он хмуро глядел на костер.
— Ну что, Матушчин, хочется тебе в Моравию? — спросил вдруг Вавржик сидевшего неподалеку Матушчина.
— По правде говоря, не очень-то, — ответил Матушчин.
— Вот и я говорю, — продолжал Вавржик. — Ну что нам Моравия, что нас там ждет?
— Не говори ерунды, — оборвал его комиссар.
Егорка растянул мехи гармошки, и заядлый танцор — матрос Николай Подкова не выдержал: он выскочил на середину круга, образовавшегося у костра, и начал яростно отбивать чечетку. Девчата хлопали в такт, а Егорка играл все быстрей и быстрей.
Партизан окружили крестьяне. Заговорили о нападении на немецкий гарнизон в Попрадне и Марикове, о дам, как партизаны взорвали полотно железной дороги…
Комиссар поднялся.
— Пора спать…
Рота Козы согласно приказу выступила в девять часов вечера. Это была самая многочисленная группа из всех отправлявшихся на разведку до сих пор — она насчитывала сорок партизан.
Пограничных постов на моравско-словацкой границе после начала восстания в Словакии стало много, и все же разведывательные группы то и дело переходили по тайным, всеми забытым тропам на ту сторону, чтобы разузнать об обстановке и обсудить с моравскими подпольщиками, как лучше осуществить переход бригады через границу.
Подъем на восточный склон Яворников рота одолевала долго. Под гребнем разведчики остановились. Коза послал Густлика к старому буку, где роту должен был ожидать связной. Остальные залегли в зарослях кустарника.
Густлик был уже в летах, в прошлом отличный парикмахер. После боя он любил рассказывать о том, как храбро сражался, но, по правде говоря, делал он это лишь для того, чтобы подбодрить себя, а в следующем бою снова дрожал от страха. Партизаны знали это, любили подшучивать над ним, но бывали очень довольны, когда он проходился бритвой по их заросшим подбородкам.
По дороге к буку Густлик весь трясся от страха: ведь он сейчас шел один по границе, и каждую минуту на него могли быть нацелены немецкие автоматы. Но все-таки он дошел до бука и сразу же нашел связного.
Связной, подросток из домика на гребне, повел роту по зарослям кустарника, где еще стояла дождевая вода, на вершину горы. Просто удивительно, как уверенно двигался он в темноте.
— Вы на моравской стороне, — шепнул наконец связной Козе. — Вот это — карловицкая долина Тиснявы.
— Отведи нас к заставе в Малых Карловичах.
— Она в двух шагах от вас. Но я знаю, что немцы усилили охрану границы.
— Для того мы и пришли сюда, — ответил Коза. — Пойдем узнаем, где выставлены посты.
— Эх, черт подери, раздобыть бы пару автоматов. Вот было бы здорово, — зашептал Задковский, услышав слова Козы.
— Да и винтовка бы сгодилась, — добавил Большой Пепа. — А то и ружье.
Он намекал на то, что три дня назад группа из двадцати человек, посланная штабом на разведку, напала на карловицкий охотничий домик и захватила там ружья.
— Прекратить разговоры, — строго приказал Коза. — Где стрелок с противотанковым ружьем?
Тут выяснилось, что стрелок где-то потерялся по дороге. Коза немедленно послал связного разыскивать его, а сам вместе с бойцами пополз к зданию пограничной заставы.
Они обошли здание со всех сторон и хорошенько осмотрели его.
— До чего маленькие окошки, — заметил Вржещак.
— К тому же решетки в них. Как же этих гадов выкурить оттуда? — озабоченно сказал Густлик.
— Пустяки, — засмеялся Подкова. — Выстрелами!
— По окнам огонь! — приказал Коза.
