— Ты чего Степан, грибов объелся? — возмутился кузнец. — Коли лес Пьяный уж который год, а Иван Иваныч помер всего недолга! Скажешь тоже, слушать тошно!
— Ладно вам, потом решите, — оборвал завязавшийся спор Иван. — А почто ты здесь сойти надумал, ваше благородие? До леса еще с версту будет.
— Забыл, как мы вчера попались? А Вошин покруче Святого Отца будет. Давайте уж по холодку да с краешку подбираться. Тише едешь — дальше будешь.
Никто из спутников не возразил, и к Пьяному лесу мы пошли скрытно, через березовую рощу.
Я был во вчерашней одежде, которую стараниями Али дворовые девушки почистили и заштопали. Об Иване радеть было некому, и вид у него был совсем непрезентабельный. Тимофей вообще одет по-крестьянски в холщовые портки и рубаху, на ногах лыковые лапти. Так что драгоценные аглицкие ружья к нашей внешности никак не подходили.
Думаю, что со стороны наша троица напоминала поход двух небогатых горожан в компании крестьянина в лес по какой-то собственной нужде, вроде покупки дров.
Миновав рощу, мы не вышли в поле, отделяющее ее от нужного нам места, а перелесками направились в глубь массива, с самой дальней от проезжей дороги стороны.
Здесь, если и было кому сторожить подходы к тайным местам, вряд ли мог ожидать вторжения — слишком велик был крюк, который делали мы, пробираясь сюда.
— Ты сам бывал здесь? — спросил я Тимофея.
— Давно, еще мальчонкой. Барин Зверев пропал, когда я еще женихаться не начал, а моему старшому — да вы его видели — почитай, четырнадцатый годок миновал. Вот и считай, сколько годов прошло.
— Болота далеко отсюда начинаются?
— Нет, почитай, где сразу от поля, а где и в глубине. Клюквы здесь по осени богато.
— Слышал про клюкву. А мы не попадем в топь? — задал я вопрос, тревожащий меня как городского жителя, наслышанного о бездонных топях и зыбучих песках.
— Кто его знает, — ответил Тимофей, — может, и попадем. Как начнется болото, срубим себе вехи, чай сразу все не потопнем. Да ты, никак, боишься!
— Вот еще, что я, болот не видел! — соврал я. Болот и бездонных топей я и не видел, и боялся.
Однако, на первый взгляд все оказалось не так страшно. Сначала под ногами была только сырая пружинящая земля, потом стали попадаться лужи, покрытые ряской, и между ними островки, поросшие высокой, раскидистой осокой.
Иван срубил несколько молодых деревьев и стесал с них ветви.
Дальше мы шли, проверяя дорогу вехами. Два раза я срывался с болотных кочек в воду, но в трясине не вяз, просто промочил ноги. Впрочем, бдительности не терял; здесь было как при езде на машине начинающего водителя: как только поверил в себя и начал наглеть на дороге — тут же влетишь в скверную историю.
Углубившись в болото, мы свернули в сторону Пьяного леса и начали пробираться в его направлении. Идти делалось все труднее. Озерки с зеленой водой попадались все чаще, и приходилось их обходить, что сильно замедляло движение. К тому же меня доставали комары и мошка, пролезающая во все щели одежды и стоящая пищащими столбиками над нашими потными головами. Сколько времени нужно было еще идти, никто из нас, понятное дело, не знал. Как и то, будет ли какой- нибудь толк из этого блуждания.
— Ты раньше здесь бывал? — в очередной раз начал пытать Иван кузнеца, когда мы присели отдохнуть на относительно надежную кочку.
— Не помню, когда это было. Лес как лес, разве такое место узнаешь! — винился Тимофей. — Боюсь, что ничего мы тут не найдем, никакие человеки в такой мокряде не уживутся, одна сырость и комары.
— Коли дымом пахнет, значит, и здесь живут люди, — нравоучительно заметил Иван и вдруг подскочил на месте. — Не чуете? Дым!
Я принюхался, но ничего не почувствовал. Тимофей, тот вообще приподнялся и шумно втянул в себя носом воздух.
— Поди, показалось, откуда здесь дыму взяться.
Но Иван уже встал в стойку и был уверен, что не ошибся.
— Печь топят, осиновыми дровами и хлебом пахнет!
Он наслюнил палец и поднял его вверх, определяя направление ветра.
— От восхода солнца им несет, — сообщил он, сориентировавшись по сторонам света. — Там изба, — уверенно указал он направление, откуда дул слабый, не ощутимый воспаленной искусанной кожей лица, ветерок.
Мы невольно вскочили на ноги, подчиняясь его уверенности.
— Пошли, только осторожно! — велел солдат, автоматически беря командование на себя.
Я не стал спорить и повиновался. Мы двинулись вперед, тщательно ощупывая каждый метр земли. Несколько раз путь прерывался опасными окнами воды, и приходилось возвращаться назад почти до нашего недавнего бивуака.
Когда продвигались вперед, уже и мы с Тимофеем начали чувствовать печной дух. Судя по всем косвенным признакам, до цели, каковой бы она ни была, оставалось всего ничего, несколько сот метров.
— Дойдем, и что будем дальше делать? — вдруг спросил кузнец, останавливаясь и для отдыха наваливаясь всем телом на жердь.
— Посмотрим, кто в тереме живет, — ответил я словами народной сказки. — Если наши ряженые волки, то…
— Постреляем их, и вся недолга, — докончил за меня Иван.
— Или они нас, если первыми заметят. Ты знаешь, сколько там может быть народа? Я пока знаю о троих, о Вошине с женщиной и стороже, а если их больше?
— Уж не за становым ли приставом ты идти хочешь? — насмешливо спросил солдат. — Он точно управляющего поймает, как только всю водку в Завидово выкушает!
— Пристав нам не нужен, сами попытаемся справиться, — парировал я, — но слушаться вы будете меня. Я один из вас знаю, что делать! — нагло заявил я, считая, что только один из нас троих смотрел боевики про спецназы и разведчиков и хотя бы отчасти представляю, что нужно делать в такой ситуации.
— Коли так, то командуй, ваше благородие! — то ли иронично, то ли серьезно согласился солдат. — Тебе и карты в руки.
— Как только кто увидит жилье, прячьтесь, за что сможете, главное, чтобы нас сразу не заметили, — отдал я первое и пока единственное приказание. — Потом я научу вас камуфляжу.
— «Кому ляжу» ты нас, барин, научишь? — не понял Тимофей.
— Маскировке, — тоскливо проговорил я очередное непонятное русскому слуху слово. — Правильно прятаться научу, — докончил, с трудом отыскав приемлемый для них эквивалент иностранным словам.
— Прятаться мы и без тебя умеем, — засмеялся солдат. — Велика наука! Сам в кустах — голова в крестах!
Иван, как и мы с кузнецом, устал от скитаний по непроходимым местам и начал задираться, срывая раздражение. Я никак не отреагировал на его тон, всматриваясь в лесную чащобу, чтобы не прозевать заимку или схрон.
Однако то, что внезапно открылось взгляду, проглядеть было невозможно. Посередине болотного озерца величиной в гектар, на островке стояла настоящая крепость с мощным
