загонщиками. Напомню, что когда-то давно именно так уходило от преследования московское жулье – ныряло в улочки Хитровского рынка и делало полиции ручкой. А там уже ищи-свищи! Можно было затаиться в секретных комнатках, воспользоваться помощью дружков, а то и вовсе уйти подвалами за пределы Москвы. Вот наш премудрый гостенек и сделал ход конем – взял и стал фигурой номер один, мобилизовав промышленность и армию, попытавшись подружиться с максимальным количеством государств. Перечитайте историческую хронику, – черным по белому там сказано, что до Эленоха Первого – Томусидо вообще ни с кем не поддерживало дипломатических отношений – ни с Мьянмой, ни с Таиландом, ни с Китаем. А тут разом и на Индию вышли, и на Корею с Россией! И экологические моторчики стали подбрасывать, и компьютерные технологии! С чего бы это?
– Однако в последние пару лет посольства вновь стали закрываться. – Заметил Майер.
– Естественно! Все хорошо в меру – в том числе и дружба. Возможно, Эленох Первый встревожился, что откроется главный его секрет. Одно дело – дурить головы полуграмотным дикарям, и совсем другое – общаться с настоящими дипломатами. Уж те бы его точно раскусили. Вот и пошел на попятный, решил свести общение к приемлемому минимуму. Тогда и начали секретить все подряд, обманывать спутники с разведзондами, выдворять особо прытких шпионов. Определенное напряжение это, конечно, создало, но согласитесь, отношений с прилегающими соседями томусидиане не испортили. Напротив, торговый оборот даже возрос. Опять же и технологии стали уплывать одна за другой. Уверен – с молчаливого попустительства все того же Эленоха Первого! Собственно, он ведь не свое распродавал, – чужое. Потому что значительно более важным для него было заручиться поддержкой соседей.
– А что вы скажете насчет отпора американскому десанту?
– Вы говорите об Андаманском кризисе? Но там, по-моему, все предельно ясно! Нельзя же позволять садиться себе на шею! Вот томусидиане и показали, на что способны. Ударили и тут же извинились. Пленных вежливо вернули, а, спустя месяцок, еще и технологию цифровых мониторов подарили американцам.
– Ну, во-первых, не американцам, а японцам, а во-вторых, продали, а не подарили. – Пробрюзжал Карл Майер.
– Верно, – кивнул Миронов, – продали, действительно, японцам. Да только вот всплыла означенная технология отчего-то именно в Америке. Опять же, обратите внимание на цену контракта, – она не просто условна, она – смехотворна! Ясно, что Эленох Первый пытался таким образом загладить свою вину за сбитые самолеты.
– Интересная точка зрения! – Лоуренс покачал головой. – Вот уж не ожидал, что среди наших рядовых агентов окажутся столь крупные специалисты в области экономики.
– Мы не специалисты, мы – менты. – Хмыкнул Миронов. – Сказать по правде, в нашей работе подобные трюки с кнутом и пряником можно наблюдать сплошь и рядом. Даже слово такое в русском языке появилось «кидок». То есть, значит, когда сначала тебя по головушке гладят, подарками обласкивают, а потом кидают. Или наоборот – в зависимости от ситуации. В данном же случае Эленох Первый просто пытается держать дистанцию: бьет, если прижимают, и задаривает, если обижаются.
– А Лакуна? – нахмурился Коллинс. – Откуда тогда возникла Лакуна?
Миронов переглянулся со Шматовым, смущенно пожал широченными плечами.
– Вот про это ничего не могу сказать, – тема не по моей части. Может, это уже пришельцы – те, значит, что отправились в погоню, – сдвинули пространство, чтобы использовать Дайкирию в качестве проходной пешки? А что! – Воодушевленный свежей идеей, Миронов возбужденно взлохматил вихры на голове. – Очень даже запросто! Они, стало быть, сунулись на территорию Томусидо, получили от охраны Эленоха раз-другой – и задумались. Может, даже попытались использовать ту же Мьянму или Таиланд, но ничего не добились. Вот и сдвинули пространство, чтобы сформировать из диковатых дайков оккупационные войска. Опять же на руку им сыграла сдвижка пространства, сводящая на нет все преимущества современной техники. Дайки вторгались на территорию Томусидо и безнаказанно занимались розысками Эленоха. При этом пулеметы в них не стреляли, истребители над головами не летали и так далее.
– Не знаю… – покачал головой Стив Бартон. – Над нашими головами они летали – да еще как!
– Ясно! – Коллинс негромко пристукнул ладонью по столу. – Значит, уже имеем две равноправных версии. Что ж, и это неплохо. Куда хуже, если бы никаких версий мы не имели вовсе.
Глаза его скользнули по лицам присутствующих, столкнулись с немигающим взором Мадонны-Миранды, паничскми перепрыгнули на Вадима. Лоб Джона Коллинса на секунду собрался в страдальческую гармошку, брови сошлись на переносице вопрошающей волной. Кажется, прозорливый секретарь уже понял, что двумя версиями сегодня ограничиться не удастся.
– Я так понимаю, есть еще и третий вариант? – тихо поинтересовался он.
– Есть, – отчетливо проговорила Миранда. – И боюсь, он устроит вас еще меньше, нежели те, что сейчас были озвучены…
– Если вы рассчитываете нас запугать, это напрасный труд… – Коллинс бледно улыбнулся. – Здесь сидят люди опытные, и все мы прекрасно сознаем, что ситуация на сегодняшний день такова, что СИСТЕМА готова принять к рассмотрению любую точку зрения.
– Любую, но только не нашу.
– Это почему же?
– Да потому что, по нашему разумению, в действительности рассматривать просто нечего.
Взоры всех присутствующих удивленно обратился к Миранде. Вадим тоже взглянул на нее и поневоле улыбнулся. На нее, в самом деле, стоило посмотреть. Как в прежние боевые времена, Миранда выглядела более чем бедово: кожаный, усеянный блестками заклепок костюм, на руках – плетеные браслеты, на ногах – десантные ботинки из воловьей кожи, на шее – подаренное Дымовым ожерелье из человеческих ногтей. Кроме того, голову ее венчал золотой обруч с граненым камушком обычного змеевика, смуглое лицо хранило печать строгого превосходства. Одна нога была заброшена поверх другой, руки вальяжно скрещены на груди. Ни дать, ни взять – полководец, взирающий на поле боя – боя, заведомо выигранного.
– Вы сказали: «по нашему разумению»?
– Правильно, мнение Вадима совпадает с моим собственным.
– Хочу внести уточнение! – поднял палец Дымов. – Автор данного варианта целиком и полностью она. Я же до последних минут мало что понимал в происходящем. Кое-что подозревал, это верно, но не более того. К стыду своему, сложить целостную картину я так и не сумел. Если бы не Мадонна и не ее своевременная помощь…
– Не надо реверансов, амиго! – Мадонна улыбнулась самым краешком рта. – А впрочем, рассказывай сам. Думаю, у тебя это получится лучше.
– Значит, рабочий вариант все же существует? – с некоторой растерянностью осведомился секретарь.
– Если угодно – подобие варианта. Блеклая его тень. – Вадим на мгновение зажмурился. – Чтобы стало понятно, о чем мы говорим, я сейчас вам кое-что продемонстрирую.
Без особого напряжения Дымов сбросил внутреннюю энергетическую пленку, рывком встал из кресла, оставив сидеть на месте свою энергетическую метакопию.
Люди на террасе собрались действительно тертые – видывали в своей жизни и не такое, а потому обошлось без удивленных возгласов и обмороков.
– Это всего лишь подобие матрицы, – пояснил Вадим. – Своего рода срез или слой, во многом напоминающий своего хозяина.
– Что-то вроде фотографии?
– Нет, – Дымов покачал головой. – Что-то вроде Лакуны…
Вот это их проняло по-настоящему. Брови Коллинса скакнули вверх, Карл Майер рывком приподнялся на своем стуле. Чертыхнувшись, шевельнулся на отдалении начальник охраны – даже стал обеспокоено расстегивать кобуру, но Лоуренс успокоил его движением руки. Потап с Сергеем удивления не проявили, сохранила спокойствие и Мадонна-Миранда. Уж она-то подобные фокусы умела проделывать не хуже Вадима.
– Если хотите, я сниму с него кожу, и вы получите возможность лицезреть внутренние органы – печень, легкие, сердце…
– Но ведь это… – Дюгонь не сразу подобрал подходящие слова. – Это всего лишь видимость! Оптическая копия!
