мощнейшая оптическая аберрация с наведением статических и динамических образов.
– Но это же невозможно!
– А что, по-вашему, возможно?
– Ну, я не знаю… – Карл Майер растерянно пожал плечами. – Тогда уж действительно проще предположить гигантскую дыру в иной мир.
– Я не исключаю и такую версию. – Холодно произнес секретарь.
– Но это, простите меня, попахивает полным бредом!
– А что тут не бред? – брови Дюгоня сердито сошлись на переносице. – Может быть, глоны, о которых мы по сию пору ничего не знаем! Или те же Дымов с Мирандой, возможности которых также остаются для нас за гранью понимания?
– В общем, так… – секретарь сумрачно уставился на собственные ладони – девственно белые, идеально ухоженные, без единой мозоли. – Временно, все проекты по Томусидо придется свернуть. Вы, Афанасий Николаевич, будете лично отслеживать работу Дымова. Всю получаемую информацию предлагаю немедленно скачивать нашим аналитикам. Связь поддерживаем ежедневно, на совещания собираемся еженедельно – может быть, даже чаще. И, наконец…
– Миранда! – напомнил Дюгонь.
– Согласен. Лоуренс, возьмите это под свой контроль. Миранду Праскотти немедленно выпустить на свободу, обеспечить жильем и всем необходимым. Пока ограничьтесь наблюдением со стороны.
– Я хотел бы с ней встретиться. – Снова подал голос Афанасий Николаевич.
– Зачем?
– Ну… Во-первых, познакомиться, а во-вторых, передать привет от Вадима.
Некоторое время секретарь молчал, обдумывая слова Дюгоня. Впрочем, в решении его сомневаться не приходилось. В противном случае Афанасий Николаевич и не пытался бы просить о встрече. По счастью, он не ошибся.
– Что ж, думаю, это приемлемо. В самом деле, пусть дамочка находится в состоянии готовности. Может статься, она действительно понадобится Вадиму Дымову – возможно, даже гораздо раньше, нежели мы предполагаем. – Секретарь вдумчиво посмотрел на генерала. – Боюсь, вашего питомца ждут в Томусидо большие трудности.
Дюгонь скупо кивнул. Секретарь был мужиком умным и все понял правильно.
Глава 2
Пока добирались до гостиницы, без устали крутили головами. Посмотреть здесь было на что, благо на собственную столицу граждане Томусидо денег не жалели. Строили и пышно, и объемно, в равной степени не забывая о современных материалах и старинном дизайне. А потому каменные замки Европы соседствовали здесь с минаретами востока, колоннадами Древней Греции и небоскребами Нью-Йорка. Словом, полный винегрет в абсолютно китайском стиле.
– Что мне нравится здесь, так это русские буквы! Прямо бальзам для сердца! – Миронов указал на проплывающий мимо красочный плакат, где иероглифы мирно уживались с английским шрифтом и кириллицей. – Только полюбуйся! Наша письменность тут практически везде. Сразу на втором месте после англоамериканцев.
– А могла бы быть и на первом! – проворчал Шматов. – Как ни крути, это мы их от Гитлера спасли.
– Видишь ли, Потап, они отчего-то так не считают. То есть французы всерьез думают, что войну выиграл де Голль, англичане уповают на Черчилля, американцы, разумеется, грешат на Рузвельта с Трумэном.
– Но ведь мы держали основной фронт!
– Так-то оно так, только попробуй докажи им это. Мы и собственных граждан долго обманывали, а уж за бугром нам давно верить перестали. Историю, Потап, пишет капитал, а он пока в их руках.
– Но ведь есть еще и искусство! Тот же Гоголь с Достоевским, этот самый… Тургенев с Пушкиным!
– Ишь ты, великоросс доморощенный! – Миронов фыркнул. – А как насчет Байрона с Шекспиром? Как быть с Уэллсом или Чаплиным?
– Вот уж дудки! Чаплин снимал немое кино!
– Ладно, Чаплина пропускаем. Зато есть еще Ирвин Шоу, Джеймс Джонс, Фаулз с Пристли, Джек Лондон, наконец!
– Ну, если Лондон… – Потап нехотя пожал плечами. Видимо, Лондона он когда-то читал, а посему замахиваться на классика не решился.
Между тем, трехярусный автобус миновал высоченную арку из литой, смахивающей на золото бронзы и подъехал к зданию гостиницы. Этажей в здании было видимо-невидимо, однако после всего увиденного это уже не производило на туристов особенного впечатления.
Скверным представлялось и то, что незаметно переговорить с Дымовым бывшим оперативникам по- прежнему не удавалось. То есть какой-то особой опасности они не замечали, однако что-то неладное, по всей видимости, все же стряслось. Иначе не стал бы Вадим уже в зале ожидания доставать трубку сотовой связи. Почти наверняка он связывался с Дюгонем, что само по себе служило отчетливым сигналом для друзей, призывая их к максимальной бдительности. Да и чуть позже заранее оговоренными жестами он ясно дал понять, что их «ведут» и «ведут» весьма плотно. Если бы это было возможно, он наверняка разъяснил бы им все подробнее, но, видимо, обстоятельства тому не способствовали, а значит, приходилось работать в прежнем режиме, по мере сил изображая любопытствующих туристов. Последних, впрочем, изображать было не столь уж трудно, поскольку исконным россиянам – Шматову и Миронову, всю свою жизнь прожившим исключительно в пределах любимой родины, в диковинку было практически все. И тому, и другому чрезвычайно понравился самолет томусидиан – абсолютно бесшумный, сверхзвуковой, куда более просторный, нежели самолеты «Аэрофлота» или «Люфтганзы». Пока продолжался полет, оба с аппетитом успели позавтракать и пообедать, не пропустив мимо ни одного подноса с напитками и бутербродами. Сон их также был чрезвычайно сладок, за что, конечно, следовало благодарить Вадима, который продолжал держать защитный экран, не подпуская к беспечным пассажирам «осьминожьи щупальца». По счастью, о хлопотах встревоженного Дымова друзья могли только догадываться, а потому, не перегружая себя тревожными мыслями, просто созерцали окружающее с интересом впервые вырвавшихся из дома детей.
Еще более любопытные сюрпризы поджидали их в гостинице. Не боясь хулы и обвинений, номер господа офицеры взяли двухместный – с ванной, телевизором, холодильником и телефоном. Все бы ничего, но не обошлось без технических ребусов, изучать которые им пришлось не менее часа. Так великолепный телефон, снабженный цифровым экраном, оказался совершенно несовместим с общемировой телефонной системой, в результате чего о звонках в Россию можно было смело забыть. Программное управление холодильником тоже оказалось не самым простым, зато ванна, больше напоминающий мини-бассейн, им чрезвычайно понравилась. Правда, выкупаться в ней они так и не рискнули, хотя расположенный на мраморной стене пульт сулил усиленную ионизацию, изумрудную подкраску волн, подводный массаж и контрастные температуры. Да и лить десять тонн воды ради банального купания доблестные офицеры попросту постеснялись. Хорошо хоть телевизор с сенсорным управлением не обманул их ожиданий. Техническая эта диковинка позволяла по высвечиваемой на экране карте мира выбирать регион с желаемым телеканалом. Разумеется, они выбрали Россию с Екатеринбургом, где все было родным, косноязычным и до дрожи узнаваемым. Понравился офицерам и кондиционер, с которым дотошный Шматов устроил целую серию экспериментов.
– Ты смотри, Серег, что есть у этих буржуев! – Потап восторженно пристукнул по зеркальной панели. – Мало того, что увлажняет, насыщает ионами и озоном, так еще шкалу для любителей фитонцидов поместили.
– Это что же – запах чеснока можно вызвать? – хмыкнул Сергей.
– Да нет, хотя, если поискать, можно, наверное, и чеснок найти… Вот, скажем, выбираю русский язык, нажимаю раздел «ароматы», и сразу выскакивает уйма вариантов. Тут тебе и розы, и эвкалипт с пихтой, и ромашка с алоэ. Я весь список не просматривал даже, – черт его знает, где он там заканчивается.
– Ну, так давай попробуем!
– Что пробовать-то?
– Ну, скажем, пихту, – чуть подумав, решил Сергей Миронов. – Я пихтовые веники уважаю. Они и
