душистые, и для здоровья жутко полезные.
– Жутко полезные… – хмыкнув себе под нос, Шматов проделал необходимые манипуляции и запустил кондиционер. Минуты через две друзья действительно ощутили густой аромат пихтовой хвои.
– Да уж, живут же черти!.. – Потап любовно огладил гудящий агрегат. – Еще и мощность можно регулировать. Тут у них, Серег, десятибалльная шкала. Сколько хочешь, значит, столько и выставляй… Еще есть усиленная фильтрация, бактерицидное вентилирование и средство против москитов.
– Да уж, круто устроились… – Миронов приблизился к окну, полюбовался видом залитого солнцем городом. – Даже не скажешь, что Азия.
– Какая, на хрен, Азия! Видел, какой тут у них глазок в дверях? Целая стереоскопическая система! Угловая развертка – не меньше ста восьмидесяти градусов. Еще и поворачивать можно…
– Все, хватит! – раскинув руки, Сергей повалился на широкую тахту. – Лучше давай думать, как дальше жить?
– А что тут думать… – по домашней привычке Шматов повесил пиджак на спинку кресла, стянул с себя галстук. – Сейчас у нас отдых, свободное время, а вечером заявится гид и поведет группу в местную корчму.
– Кого-то поведет, а кого-то и нет. Если ты помнишь, вместо ресторана мы с тобой выбрали игровой аттракцион.
– Да? Я уже и забыл… Только это ведь не мы, – Вадим выбрал. Лично я с большим удовольствием ознакомился бы с местной кухней.
– Ну, мало ли! Не забывай, мы сюда не отдыхать прибыли, а работать.
Миронов был прав. Еще в автобусе они слышали, как Дымов, живописуя какой-то дамочке красоты Томусидо, настоятельно советовал проставить в программке галочку напротив пункта, рекламирующего аттракционы. Дамочка радостно кивала головой, но господа офицеры понимали, что говорится это исключительно для них. А потому, развернув свои программки, друзья послушно пометили пункт с аттракционом.
– Ресторан или аттракцион – нам-то какая разница!
– Может, и никакой, только больно уж занятное название у аттракциона. «Последний из рыцарей». Ни дать, ни взять, – наш «Последний герой».
– Он, кстати, тоже не наш. Позаимствовали у запада.
– Тьфу ты! – Шматов в досаде сплюнул. – Поговоришь с тобой, словно дерьма наешься. Никакого в тебе, Серег, патриотизма! И американцы у тебя хорошие, и немцы с англичанами молодцы, – одни мы – вечно в какой-то заднице!
– А кто тут говорит про задницу! Я только против квасного патриотизма. Незачем присваивать себе то, что нам не принадлежит. По счастью, у нас своих достоинств хватает.
– Вот и давай говорить про них!
– Давай, – с улыбкой согласился Миронов.
– А насчет того, чтобы думать – так для этого у нас Вадик есть. Глаза и мозг в одном флаконе.
– Плюс кулаки… – добавил Сергей.
– Вот-вот! Непонятно, зачем нас с тобой сюда прислали. Я к тому веду, что толку от нас, если честно, никакого.
– Ну, не скажи…
– А что? Считаешь: я не прав? Да мы здесь месяц проживем – ничего не заметим! А Вадим уже что-то пронюхал. Иначе не стал бы трубить тревогу.
Взглянув на товарища, Миронов со значением прижал палец к губам.
– Вот видишь – и здесь мы осторожничаем, хотя знать не знаем – чего именно нужно опасаться.
– Не понимаю, чем ты недоволен. – Сергей покачал головой. – Да мы бы сюда в жизни никогда не попали, если бы не такой случай. Кругом пальмы с финиками, кондиционер полный фитонцидов, – живи и радуйся. Лобстеров с креветками кушай, на девушек местных любуйся.
– Зачем мне местные, у нас в группе тоже есть ничего.
– Да ну?
– А ты заметил ту рыженькую, что с Вадимом сидела? И личико приятное, и фигурка ничего.
– Да ты с ума сошел. Это же супруга президента нефтяной компании «Маркус»! – Миронов хмыкнул. – Или не слышал никогда о Константине Рычагове по прозвищу «Костя-Рычаг»?
– А что мне этот Костя? Она тут одна. Тоже, небось, отдохнуть решила. Вот и отдохнем на пару.
– Ох, Потапчик, рисковый ты мужик! Ни глонов не боишься, ни нефтяных королей… – Миронов достал из сумки карманный детектив, не вставая с тахты, развернул над собой. – Вот, где настоящая отрада! Человеческое слово в буквенной фиксации! Гений и душа в едином словоизвержении.
– Да скучно все это!
– Да ты что! Только послушай, какие тут находки!.. «Геннадий видел, что печать близкой смерти сквозит у этой синеглазой женщины за плечами, но эта близость делала их почти родными…».
– Ну и что?
– Ничего. Я лично понял из прочитанного, что только близость сближает и делает людей почти родными. Так что, если желаешь родственных отношений с господином Рычаговым…
– Иди ты к черту! – Шматов вновь набросил на себя пиджак, решительным движением продел голову в галстучную петлю.
– Только не вешайся, Потапчик! – пропел ему в спину развеселившийся Сергей. – Мне тебя будет очень не хватать.
– Клоун! – прошипел Шматов, распахивая дверь.
– Привет мадам Рычаговой! – парировал Миронов.
Выскочив в коридор, Потап разъяренным шагом миновал кабинку лифта, спустился на пару пролетов вниз и споткнулся. Держа в наманикюренных пальчиках длинную ментоловую сигарету, на подоконнике сидела огненно рыжая супруга нефтяного короля Рычагова. Глаза ее глядели с поволокой, широкие бедра провоцировали на самые безумные действия. Замороженно Шматов спустился еще на несколько ступеней. Рыжеволосая красавица глянула на него доброжелательно. Легкий, маскирующий дымок, окутывал ее личико точно вуаль прошлых веков, и Потапу она показалась ослепительно красивой. Не вуаль, конечно, – сама девушка. Впрочем, судя по опытному прищуру – давно уже не девушка. Женщина. В полном и завораживающем смысле этого слова.
– Здесь безумно скучно, вам не кажется? – бархатным голоском проворковала она.
– Еще минуту назад я мог бы с вами согласиться, – учтиво откликнулся Шматов и сам удивился гладкости собственной речи. – Но сейчас уже нет.
– А вы галант! – усмехнулась дама.
– Только потому, что сижу рядом с вами, – Шматов и впрямь присел на подоконник. – А вообще-то друзья считают меня молчуном.
– Вот уж никогда бы не поверила!
– Честное слово! Меня и зовут даже несколько по-медвежьи – Потапом. И родился я в деревне Потапово.
– Обожаю медвежьи имена! – с придыханием произнесла она. – Кстати, меня зовут Ксенией. Для друзей – можно просто Ксюша. Тоже вполне деревенское имя. Приехала, дура такая, завоевывать город, в фотомодели пролезла, да так и застряла на подиуме…
– Ну, фотомодель – это сейчас престижно.
– Ой, да бросьте вы! Подиум, панель – какая разница! Просто один из способов выскочить за муж за папика. То есть, хотят-то папиков, а находят все больше торгашей и бандитов.
– Ну, а ваш муж кем оказался?
– Всего помаленьку, – с оттенком презрения протянула она. – Но больше, конечно, торгаш. В голове – одни баксы да проценты с акциями. Он и меня, стыдно сказать, склеил на пачку стодолларовых купюр. Дал, наверное, тысяч десять, не меньше. Вот я и клюнула на приманку.
– Десять тысяч – хорошая сумма. – Оценил Потап. – У меня таких денег отродясь не бывало.
– Здрасьте! А здесь вы тогда как оказались? Путевочка-то тысяч на восемь тянет. И это еще без дороги.
