– А я по командировочным делам. – Нашелся Шматов. – Так сказать, от фирмы. По обмену опытом.
– Обмен опытом – это хорошо, – с той же томностью протянула она. – А давайте, Потап, на «ты»? В самом деле, чего кочевряжиться? Всего-то две недели свободы, а мы время на реверансы будем терять…
– Согласен. – Потап ощутил, как в груди у него вскипает огненный вулкан. Все было удивительно, и все было прекрасно. Пожалуй, он уже ни капли не жалел, что согласился на рискованную поездку в Томусидо. Пожалуй, рискнуть, действительно, стоило. В компании же прелестной Ксюшеньки он готов был ехать и в более жуткие места – вроде тех же Соломоновых островов с уцелевшими людоедами или вконец заброшенной деревеньки Потапово Вяземской губернии – его далекой исторической родины, на которую раз в год, набив рюкзак консервами, маслом и буханками хлеба, он выбирался, дабы подкормить обнищавшую родню…
Глава 3
Агатовым глазом голубь продолжал косить в сторону выложенного в вазах печенья. Точно конферансье по сцене, он расхаживал по перилам взад-вперед, удивительно гибко поворачивая голову, ни на секунду не выпуская из виду сидящих за чайными столиками людей. Голубь был самым обычным – сизой расцветки, однако российские туристы глядели на него с умилением. Может, потому и глядели, что голубь напоминал о памятниках и площадях России, о бабульках, крошащих хлеб и детишках с рогатками.
Приостановив на миг движение, голубь шевельнул крыльями и совершенно беззастенчиво загадил мраморную гладь перил парой мутных лепешечек. Миронову почудилось, что клюв птицы изобразил при этом нечто вроде улыбки. Представление было окончено, голубь подошел к краю перил и, распластав крылья, красиво сорвался вниз.
– У вас не занято? – к столику Сергея Миронова подошел с чашечкой кофе Вадим. – Что-то, знаете ли, не хочется скучать в одиночестве. Ваш сосед, я вижу, отлучился?
– Увы, где-то гуляет.
– Ага, понимаю, знакомится с местными креолками. – Вадим кивнул. – В самом деле, перед огненной шевелюрой трудно устоять. Не зря в прежние времена всех рыжеволосых считали ведьмами.
– Ну, наша ведьмочка – наверняка крашеная!
– Да нет, на этот раз цвет – вполне натуральный, безо всякого обмана. Думаю, другую олигарх бы в жены себе не взял. Это народ балованный – подделками брезгует. – Дымов пожал плечами. – Самое удивительное, что на девушек этим злодеям действительно везет.
– А как же иначе! – хмыкнул Миронов. – Где денежки, там и девушки.
– Я о другом… Видите ли, этим упитанным поросятам не просто девушки достаются, а
И снова Миронов поразился, как быстро и просто Вадим «сбрасывает» им информацию. Всего-то и сказал пару фраз, а уже ясно, где Шматов и с кем. Более того, даже вкратце обрисовал душевный портрет госпожи Рычаговой. Да и с аттракционом получилось примерно так же – знал ведь, что слышат его, – вот и сориентировался. Верно говорил Дюгонь: не лекарем бы работать Дымову, а разведчиком.
– Вы не в курсе, что за аттракцион сегодня готовится? – лениво поинтересовался Миронов.
– Увы, понятия не имею. – Тем же беспечным тоном откликнулся Дымов. – Но судя по всему, нечто грандиозное. Так что будьте, готовы!
Миронов внутренне насторожился. Конечно же, Дымов снова давал им наводку. Если надо быть готовым, значит, что-то действительно произойдет, и, судя по сосредоточенному лицу собеседника, – что-то весьма серьезное.
Манерно отхлебнув из чашечки, Вадим удовлетворенно кивнул самому себе.
– Цикорий, как и просил.
– Что?
– Кофе, говорю, цикориевый, с ячменем. Я, знаете ли, другого не пью.
– А-а…
– И алкоголь не очень практикую. Тем более, что сегодня нам объедаться и напиваться категорически воспрещается. Понадобится хорошая физическая форма. – Вадим бледно улыбнулся, и эта его улыбка Сергею совершенно не понравилась. Пожалуй, впервые он видел Дымова несколько растерянным. Может быть, даже испуганным. То есть, за себя этот супермен вряд ли мог испугаться, а следовательно
Миронов почувствовал, как давно забытый холодок рождается где-то в нижней части живота, изморозью расползается по организму.
– Неужели все так плохо? – уже почти не маскируясь, поинтересовался он.
– Пожалуй, что так.
– Может, связаться тогда с Афанасием Николаевичем?
– Связи нет, – все с той же бледной улыбкой объяснил Вадим. – Вот уже четверть часа, как трубки всех присутствующих молчат. Пока вопрос этот не муссируется, однако уверен, местные чиновники найдут убедительное объяснение. Сошлются на магнитную бурю или на какую-нибудь аварию.
– Ну, а что происходит на самом деле?
Видимо, плюнув на излишнюю конспирацию, Вадим быстро и приглушенно заговорил:
– Я сам мало что понимаю. Но очень похоже на то, что мы перемещаемся.
– Как это?
– Не знаю, но я чувствую, что мы проходим какое-то слоистое пространство. Это уже не Земля, понимаешь? Потому и нет связи.
– Но еще около часа назад телевизор работал.
– Сейчас уже не работает.
– Ты уверен?
Вместо ответа Дымов усмехнулся.
– Это все цветочки, Сереж. Главное, по всей видимости, начнется вечером – с началом заявленного в программках аттракциона.
– Какая-нибудь политическая провокация?
– Хуже, Сереж, намного хуже… – Вадим ненадолго замолчал. Опустив лицо к чашечке с кофе, добавил: – Наверное, я должен просить у вас прощение.
– За что?
– За то, что разрешил отпустить вас следом за мной, и за то, что ситуация может оказаться значительно более опасной, нежели я предполагал.
– Честно скажу, слушать тебя – одно удовольствие. – Миронов заставил себя улыбнуться.
– Ничего не попишешь… – Вадим пожал плечами. – Есть такое подозрение, что с обычными туристами они так не поступают. Ваша беда в том, что здесь оказался я.
– Ну и что?
– Видишь ли, нас принялись сканировать еще там, в таможенном зале. На свой страх и риск я задействовал экран. Он и сейчас окутывает всех нас. Вот они и переполошились.
– Кто – они-то?
– Те, кто сейчас вне экрана. Слава Богу, что вы их не видите, но они и сейчас пытаются нас штурмовать.
– Но ты их держишь?
– Пока да. Но боюсь, что рано или поздно они предпримут что-нибудь более действенное. Собственно, они уже придумали. – Вадим на секунду зажмурился. – Видишь ли, Сергей, мне кажется, что нас конвоируют.
– Конвоируют?
– Верно. – Дымов кивнул. – Словно баржу пытаются отбуксировать в некую заводь, где нами можно будет заняться более основательно.
– Что значит – более обстоятельно?
– Этого я тебе сказать пока не в состоянии. Но могу твердо обещать, что в случае опасности экран я тотчас сниму. Пока вы все для них загадочные фигуры, но если дело запахнет керосином, я обозначу себя
