– А если мы и во втором туре победим? – криво улыбнулся Шматов.
– Это абсолютно исключено. – Покачала головой Ксения. – Но даже если бы это случилось, то в третьем туре против вас выведут голодного харана.
– Это еще что за чудище такое?
– Вот именно, что чудище. Если вы до сих пор этих тварей не видели, то лучше вам их и не видеть!
– А ты? – Шматов наконец-то поднял голову.
– Что я? – растерялась Ксения.
– Ты, выходит, здесь остаешься? Навсегда?
– Но я ведь уже объясняла. Здесь у меня дворец, статус, покой… К тому же – мне саблю в руки не суют и на арену не гонят.
– Что ж, понятно…
– Что тебе понятно! – обозлилась Ксения.
– Да то и понятно, что здесь тебе больше нравится… – Потап взглянул на своих приятелей. – Ну, а мы что решаем, господа гладиаторы?
– А что тут решать? – Танкист хищно подхватил мешочек с динарами. – Берем денежки, оружие и сегодня же сматываем удочки!
– Ты тоже за побег? – Потап взглянул на Сергея. Миронов пожал плечами.
– Пожалуй, что и нет. Риску много, а гарантий никаких.
– А здесь?! – Ксения даже задохнулась от возмущения. – Здесь у вас какие гарантии? Или надеетесь перебить всех бойцов Дайкирии?
– Не то чтобы надеемся, – мягко проговорил Сергей, – но кое-какой шанс у нас имеется.
Не давая возможности Ксении взорваться очередной отповедью, Потап ласково взял ее за локоток.
– Мы подумаем, Ксюш, хорошо? Спасибо тебе за деньги и совет. Уверен, они нам очень пригодятся.
Надувшись, женщина оглядела их недоуменным взором.
– Ладно… – она вздохнула. – Вижу, убеждать вас напрасный труд. Решайте сами. Только знайте, больше я вам помочь ничем не смогу. Начнется главное состязание, и с вас уже глаз не спустят.
– Ничего, авось не сглазят. – Шматов одарил Ксению невеселым взглядом.
– Что ж, нет – так нет. А мое время истекло, пойду. – Ксения решительно тряхнула головой. Открыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала. Вместо этого судорожно стянула с пальца огромный перстень, сунула в ладонь Потапу. – Вот, возьми, пусть это будет твоим талисманом.
Шматов принялся что-то бормотать, но она уже не слушала его. Стремительно развернувшись, быстро устремилась к выходу. Охранник выпустил ее на улицу без единого слова. Видно, тоже получил в подарок положенное количество монет. Проводив гостью задумчивым взглядом, Танкист поглядел на Шматова с Мироновым.
– Что-то не понимаю вас, мужики. В чем дело-то, в натуре?
– Дело в том, – медленно начал Миронов, – что победить мне сегодня помог один наш стародавний друг.
– Какой еще друг?
– Вадик Дымов. – Уверенно ответил Сергей. – Если бы не он, я бы здесь точно не стоял.
Лицо Танкиста продолжало выражать непонимание, и Шматов тяжело вздохнул.
– Расскажи ему, Сергунь. Все с самого начала.
– А Салудин?
– Думаю, он нас поймет. Как ни крути, на одной арене воевать будем. Может, и в побег вместе отправимся…
Глава 3
Добраться до отверстия в городской стене было делом пары минут. Немудрено, что внучка старика так просто сумела найти сюда дорогу. Россыпь камней, словно дорожка, вела к уродливому разлому в стене. Видимо, поработал неимоверных размеров таран. Наверное, водились такие и здесь. Впрочем, если заглянуть в историю, то стенобитных машин во все времена было сочинено великое множество. И то сказать – конструкция проще пареной репы, а эффект колоссальный. Не всякая гаубица прошибет стену в два с лишним метра толщиной, а вот окованному в железо бревну подобная задача вполне по силам. Конечно, бить придется не час и не два, но, в конце концов, камень треснет, кладка не выдержит, и преграда рухнет к ногам штурмующих, что, собственно, здесь и произошло. Ну. А последующее развитие событий представить себе несложно: орды захватчиков врываются на территорию столицы, с нечеловеческой жестокостью сметают всех стоящих на своем пути. А после начинается самое ужасное, потому что, покончив с вооруженными защитниками, осатаневшая от крови солдатня добирается до гражданских кварталов. Начинаются грабежи, насилие, резня – неотъемлемые спутники любой войны, какими бы благородными терминами ее не величали впоследствии. Увы, эту немудреную истину Вадим осознал еще лет пятнадцать назад – в той прошлой своей жизни, когда приходилось отстаивать родные улицы от нашествия Дикой Дивизии. Именно тогда к нему впервые пришло тусклое понимание того, что любая война омерзительна, и чувствовать себя человеком более чем сложно, когда в руках твоих винтовка или автомат, когда с ножа твоего капает чужая кровь…
Перебравшись через каменные завалы, Дымов вышел на узкую, припорошенную золой улочку и почти сразу увидел огромные трехпалые следы. Глядя на них, он невольно огладил на груди лист терпкого табака. Хотя вряд ли это способно было ему помочь. Возможно, каменные черви и впрямь недолюбливали запах чеснока с табаком, но гиганты вроде того, что оставил эти следы, вряд ли окажутся такими же щепетильными. В крайнем случае, чихнут пару раз, а после оближутся и пойдут себе дальше, переваривая в желудке недавнего обладателя пахучих травок.
До песчаного цвета пирамиды было еще довольно далеко, и только сейчас Дымов подметил, что в отличие от египетских пирамид здешняя махина имеет не четыре, а шесть граней. Да и конус у нее был менее острый, словно срезала самый кончик постройки гигантская сабля. Здания, расстилающиеся вокруг пирамиды, в массе своей были и вовсе разрушены. Возможно, поработали люди, а может, виной всему была комета, о которой поминал англичанин. Как бы то ни было, но дома, что строились из дерева и глины, давно обратились в руины, уцелели только те постройки, что возводились из цельных каменных блоков.
Дымов остановился возле очередного здания. От своих соседей оно отличалось более толстыми стенами и наличием настоящей черепичной крыши. Видно было, что в дом не раз и не два попадали пущенные из катапульт снаряды, однако добротная кладка бомбардировку выдержала. А может, помогла помещенная над входом пара скрещенных бивней. Массивные, покрытые сеточкой трещин, они таили в себе давно убежавшее время – время, когда по этим улочкам бегали с криками мальчишки, когда на площадях толпился народ и бойко торговали заезжие купцы. Наверняка, и эти бивни были помещены сюда в качестве своеобразного талисмана – этакого оберега, в задачу которого входила защита здания от напастей. Увы, функцию свою бивни выполнили лишь наполовину: здание они действительно уберегли, а вот обитателей спасти вряд ли сумели. Возможно, в исчезновении хозяев были повинны орды штурмующих, а может, людей съели все те же каменные черви. Во всяком случае, чуть повыше фундамента Вадим разглядел несколько ровных отверстий. Сюда, верно, и проползли эти ненасытные твари, застав хозяев врасплох и даже не позволив выскочить на улицу. А может, проникли внутрь, убедились, что там никого нет, и тем же способом выбрались наружу…
Неожиданно повеяло мерзлым ветерком, и откуда-то – очень издалека долетел низкий протяжный вздох. Дымов невольно оглянулся, однако улочка оставалась по-прежнему пустынной, и только по спине продолжали бегать непрошенные мурашки. О чем-то они, верно, предупреждали, однако первопричину беспокойства Вадим никак не мог углядеть. Впрочем, город мертвых на то и город мертвых, чтобы не позволять расслабляться. Ощетинившись шипастыми лимбами, экстрасенс образовал над собой подобие защитного экрана. Теперь подойти к нему незаметно не сумела бы ни одна тварь. А если и сумела бы, то немедленно встретила бы решительный отпор.
В очередной раз прислушавшись к своим ощущениям, Вадим чуть помешкал и шагнул через порог дома.
Наверное, его отвлекла посыпавшаяся сверху пыль. Подобно туману она припорошила воздух в прихожей, и именно эта взвесь помешала Дымову вовремя углядеть нападение. Как бы то ни было, но от челюстей хищника экстрасенса уберег экран. Тварь, метнувшаяся к нему в прыжке из угла, с чмоканием
