сипят, на землю валятся. Зато после – покрываются цыплячьим пухом и начинают нестись пуще прежнего. Получается что-то вроде омолаживания.
Артур кивнул.
– Красивый пример, вдохновляющий. Только куриц сажает в сарай человек, а меня кто посадил?
– В том-то вся и штука. – Вадим крякнул. Затушив окурок, потянулся к стакану с чаем. – Мы уже толковали с Борисом о всех этих чудесах. По его словам, какой-то кавардак получается. Больно уж много всего. Ветряки, змеи, аллигаторы на двух ногах, это твое Синее Болото… Кстати, ты уверен, что свищи разумны?
– Люди считают, что да. Честно сказать, и мне так показалось.
– Совсем замечательно!
– Еще бы! Но меня, к примеру, куда больше поражает ваш Фемистокл. Откуда они вообще берутся?
– Как откуда? Обычные мутагомы.
– Это я уже слышал. И про родильные дома слышал. Но при чем здесь Фемистокл?
Вадим подумал, что все его объяснения покажутся нелепыми и неубедительными. Одно дело, когда рассказывает Борис, и совсем другое – он. Младенцы, трансформировавшиеся в безногих гномов? Замечательно! Да еще с кипой знаний впридачу? Чушь!.. А ведь иных объяснений нет. Значит, надо принимать эти. Или не принимать вовсе.
Он отхлебнул из стакана и поморщился. Чай успел остыть.
– Попробуй расспросить Борю Воздвиженова. Он у нас в этих делах дока. Хотя, если честно, тоже, по- моему, ничего не понимает. Ты хоть помнишь Бориса?
– Смутно. Такой длинношеий, в очках, над губой родинка – он?
– Да, но родинки уже не видно. Боря наш бородат и усат. Кстати, надо будет познакомить тебя с сильными мира всего. Тем более, что на днях намечается небольшое мероприятие.
– Что за мероприятие?
– Увидишь… Но для начала организуем встречу с Воздвиженовым. Институт у него, конечно, аховый, но какой уж есть. По нынешним временам и то здорово. Хоть какой-то сбор информации. Кстати, будь готов, тебя он допросит с особым пристрастием. Про свищей мы почти ничего не знаем.
– Так ведь и я почти ничего не знаю. Один раз всего и сталкивался.
– Ничего. Два незнания вместе – уже не ноль. У нас ведь за пределы города практически никто не выбирается. Напуганы. Пытались организовать подобие фермы в селе Маховом, а там буряк вдарил – да такой, что даже за город перепугались.
– Что еще за буряк?
– Ливень. Только необычный ливень, не разрозненными струями, а водопадом. Можешь себе такое представить?
– Признаться, с трудом.
– Вот и я тоже не представлял. А Борис смоделировал эту пакость на своих компьютерах и доказал, что вещь это вполне возможная, но связано все с особой водой и особыми тучами. Какой-то иной заряд и повышенная магнитная плотность. Вот и бьет этакая гигантская струя с неба, – всего-то полминуты, но уже ни крыша, ни зонт не спасут. Похуже любого селя. Во всяком случае на месте Махового теперь озеро, а в озере том твари какие-то зубастые поселились. Хорошо хоть на сушу не вылазят. Но, не дай Бог, искупаться кто вздумает – в момент сожрут. Куда там амазонским пираньям!..
Артур невольно припомнил свое ночное купанье, нервно передернул плечом.
– Ладно… Давай допивать – и ложимся.
Они чокнулись стаканами с холодным чаем и улыбнулись друг другу. Вадим качнул головой.
– Все-таки я чертовски рад, что ты вернулся. У нас тут есть толковые головы, но теперь на одну стало больше.
Артур ничего на это не сказал. Уже поднимаясь, Вадим поинтересовался:
– А это твое болото… Ты думаешь, оно со всеми так обходится?
Приятель качнул головой.
– Думаю, что нет.
– Откуда такая уверенность?
– Да все оттуда же. – Артур неловко усмехнулся. – Я же сказал тебе, это чистилище. Его можно пройти, а можно, видимо, и застрять. Причем – очень даже основательно.
– А Лебедь? Как думаешь, он тоже… – Вадим, не договорив, покрутил рукой, но Артур понял. Глаза его враз потускнели, и за этот непроизвольный отклик друга Вадим ощутил ответный прилив благодарности. Их было четверо – однокашников и друзей. Осталось на одного меньше. И странно – именно в тот день, когда вернулся Артур. В мире сохранялся некий суровый баланс, словно незримый контролер внимательно следил за отпускаемыми порциями горького и счастливого. Черные гирьки уравновешивались золотыми и наоборот. Судя по всему, незримый контролер свое дело знал и ошибок не допускал.
Проснулся Артур от странного воя – воя не похожего ни на собачий, ни на волчий. Какое-то время он лежал, прислушиваясь, но ни Елена, ни Вадим признаков пробуждения не подавали. Бесшумно поднявшись, Артур прошел на кухню, приблизился к окну. Машинально отметил, что ступает крадучись, уже совершенно проснувшись, словно хищник, вышедший на охоту. Есть свое особое удовольствие в стремительности перехода от сна к реалиям. Как нырок со скалы в воду – из одного мира в другой. Вот ты еще спал, объятый истомой, и вот уже бежишь по улице, овеваемый свежестью и прохладой, крадешься к дремлющему врагу, прищуренным глазом подмечая все краски начинающегося утра. Артур любил такие переходы, любил свою готовность к ним. Что заставало врасплох одних, тонизировало и радовало других, придавая сил, наполняя злым азартом. Он принадлежал к числу последних.
Ночная мгла дохнула на него через открытую форточку, лизнула влажным языком в грудь. А в следующую секунду он увидел воющее существо. Тварь стояла посреди улицы, задрав к небу огромную голову, и исторгала из глотки тот самый протяжный вопль. Она и впрямь не походила на собаку. Не те размеры и не тот облик. Однако Артур все же понял: это был пес – по повадкам, по интонациям несуразного пения.
– Ну, братец, тебя и раздуло! – Артур ни с того, ни с сего ощутил волну озноба. Про стаи бродячих собак, нападающих под покровом ночи на оголодавших людишек, Вадим тоже ему успел поведать. Но одно дело – обычная собака, и совсем другое – такой вот зубастый монстр.
Карабин Вадима – тот самый с ночным прицелом и толстым стволом-глушителем все также стоял в углу. Поколебавшись, Артур взял его, ощупью найдя микрокнопку, включил прибор ночного видения. Ствол винтовки поднялся и замер. Сбалансировано оружие было замечательно, – хоть с руки, хоть с упора стрелок мог поражать цели с одинаковой легкостью. Артур передернул затвор, загнав в ствол первый патрон. Все, что он делал сейчас, походило на какой-то сон – сон номер два. Мозг отмечал происходящее, команду же рукам и пальцам отдавал словно и не Артур. Что и говорить, ночь – это действительно иной мир, с иной шкалой зла и добра, с иными тайными связями всего сущего. Время, отданное под месть и расправу. Мирное спит, хищное действует…
Палец Артура мягко притопил спуск. Карабин дрогнул в руках, но отдача получилась на удивление легкой. И даже гильза, улетевшая за спину, угодила, должно быть, на какую-то тряпку. Бесшумно, легко, почти комфортно… Кажущийся зеленым в прицеле, силуэт ужасного существа ринулся в сторону, неловко запрокинулся на тротуар. Когтистые лапы засучили по земле, завывание прекратилось.
Артур опустил карабин. Вот и все. Было и не было. Выло, дышало, всхрапывало, а теперь замерло навсегда. Вся тайна жизни в маленьком свинцово-никелевом гостинце, посланном в цель со скоростью нескольких сотен метров в секунду. И всплыл в памяти другой пес – тот, что следовал за ним по насыпи. Хвост – так он его назвал…
Артур облизнул губы, глазами поискал чайник. Вот и толкуйте о милосердии, господа хорошие! За того пса он, не колеблясь, пристрелил двух людей, а этого шлепнул сам – без злорадства и без особого сожаления.
Поставив карабин в угол, Артур глотнул из чайника и так же на цыпочках вернулся в спальню. Что и зачем он сделал сейчас? Да черт его знает!.. Вот именно черт. Бог знает одно, а черт другое. Люди путают, они – нет.
Уже под одеялом его коснулась рука Елены, и тут же вспомнилось, как в первые часы встречи эти самые
