человека высокого полета и крутой масти. Надлежащая договоренность была достигнута, аванс москвичи исправно выплатили, а заодно поручились и за Аксана – своего главного купца. Тем не менее, по собственному опыту Чума знал: в жизни бывает всякое, и самые твердые гарантии обращаются в пыль, когда на горизонте появляются настоящие деньги.
Наркоторговлей группировка промышляла давно, но, пожалуй, впервые наркоту сбывали оптом, найдя действительно денежных покупателей в лице москвичей. И подобно Маршалу Чума отлично понимал: если выгорит сейчас, обязательно получится и через месяц, и через два. Ну, а сбыт столь крупных партий обещал не просто красивую жизнь, а жизнь в высшем смысле шикарную – с яхтами, пальмами, роскошными машинами и что более важно – абсолютной безнаказанностью. Уж ему-то было прекрасно известно, кого менты предпочитают ловить и сажать за решетку. Лохи да мелкая рыбешка – вот и все, чем приходилось довольствоваться внутренним органам. К тем, кто отстегивал генералам да министрам кругленькие суммы милиция не приближалась на пушечный выстрел. Не опасались они и конкурентов. Тот головастый малек, что вывел формулу празитона, давно лежал на дне Исети. К секретам же лаборатории Маршал подпустил лишь своих братьев, которые и руководили производством наркотической новинки. Таким образом, впервые бригада приблизилась к той черте, за которой начиналось бытие, обещавшее при минимуме рабочего пота максимум жизненных благ, а за это Чума готов был воевать свирепо и всерьез.
Неспешным шагом бригадир прошелся по ковровой дорожке, свернул по коридору направо. Здесь кивнул еще одному громиле. Этот, по счастью, не спал – манекеном торчал у дверей в кабинет. Маршал с братками, похоже, не скучал. Из-за дверей доносились протяжные охи и ахи. Как пить дать крутили порнокассету. Должно быть, расслаблялись перед серьезным разговором.
Приблизившись к зарешеченному окну, Чума бдительным взором прошелся по улице, хмуро покосился на часы. Аксан заставлял себя ждать, и это несколько нервировало. Час был оговорен достаточно точно, а на такие встречи не принято опаздывать.
Чума продолжал глазеть в окно. Вечерняя хмарь потихоньку заволакивала улицу, не было видно ни машин, ни людей. Темные окна домов, ни одного горящего фонаря и уродливые обрубки тополей. Черт его знает, почему администрация Екатеринбурга так любит эти деревья. Березы, ольху с акацией режут, а эту мусорную дрянь сажают где ни попадя.
Сердце неприятно ворохнулось под ребрами, заставив Чуму поежиться. Он начал было поворачивать голову, и в эту самую секунду улицу странно перекосило. Словно на качелях город скакнул куда-то вбок, ударил по глазам щербатыми стенами. И почти сразу же зазвенело под темечком. Все равно как после точного удара в челюсть. В прошлом проведший на ринге не один год, Чума прекрасно знал что именно знаменует собой состояние «гроги» и чем тот же нокдаун отличается от нокаута. Ощутив неуютное трепетание в груди, он растерянно сморгнул, покрепче стиснул челюсти. Никогда прежде с ним не случалось ничего подобного. Чтобы вот так просто – без всякой на то причины…
За спиной скрипнула дверь, и, сделав над собой усилие, Чума обернулся. Из кабинета показался босс – Жорик для ближайшего круга и Маршал для подчиненных. Человек, топтавший зону, когда его, Чумы еще и в мыслях родители не держали. Словом, авторитет из высокопробных – безо всякого наигрыша.
– Все в порядке, Жора, – выдавил из себя Чума. – Аксан вот, правда, задерживается.
– Верно, задерживается… – Маршал медлительно кивнул. Жутковатые, чуть навыкате глаза его смотрели в неведомое. Он словно и не видел Чуму.
– Не меньжанулся бы он, а, Жор? Может, нашептали ему что про нас?
– Кто нашептал?
Произнесено это было таким тоном, что Чуме сделалось совсем нехорошо. В висках застучали незримые молоточки, а воздух в помещении сгустился до такой степени, что стало трудно дышать.
– Ну… Ты же знаешь нашу публику. Хватает швали.
– Это правда, хватает… – бешеные глаза Маршала глянули в упор, заставив Чуму поджаться. Бригадир уже пожалел, что ляпнул не то.
– Ну, да Аксан – калач тертый. – Неуверенно произнес он. – Лабуду слушать не будет.
– А чего тогда дергаешься?
– Не знаю, Жор… Чувство какое-то поганое. Словно перед грозой…
Чума говорил не слишком вразумительно, но иное в голову сейчас просто не лезло. Вдобавок ко всему желудок стиснуло неприятным спазмом, а позыв на рвоту заставил бригадира поморщиться.
Что-то с ним происходило, но что именно, он никак не мог понять. А чуть позже по напрягшемуся лицу Маршала, Чума неожиданно понял, что и босс ощущает нечто похожее.
– Действительно душно. Как перед грозой… – дрожащими пальцами Маршал ослабил петлю галстука, расстегнул ворот рубахи.
– Может, кондиционеры сдохли?
– Причем тут кондиционеры. – Маршал тяжело качнул головой. – Тут другое…
Одновременно вздрогнув, они повернули головы. Из коридора со стороны входа до них долетел задушенный полувскрик.
– Секунду, босс! – держа коротышку-автомат перед собой, бригадир метнулся вперед. В голове царила сумятица, желудок продолжала тискать и мять неведомая ладонь. Тем не менее, необходимости действовать Чума только обрадовался. Очень уж тошно было стоять и ждать…
До поворота он не добежал всего пару шагов. Нечто нереальное, горбатое и безглазое, достающее шишковатой головой до потолка, бесшумно выплыло навстречу, костистой лапой взмахнуло перед самым лицом. Отпрянув, Чума только и успел рассмотреть, что существо с ног до головы покрыто серой клочковатой шерстью, а вместо глаз у него зияют черные провалы. В нос шибануло кисловатым запахом, а в памяти непрошенными картинками всплыли иллюстрации из давних журналов, изображавшие фигурки таинственных «йети». Когда-то, будучи еще десятилетним пацаном, Чума любил читать побасенки про снежных людей. Он и по улицам ночным бродил, сжимая в кармане кастет, – уверен был, что рано или поздно повстречает человекоподобное чудище. Вот и повстречал…
Бригадир хотел вскрикнуть, но не сумел. Не получилось у него и выстрелить, – указательный палец словно примерз к спуску. Чудовище же спокойно шагнуло ближе, а в следующую секунду прошло сквозь него, взорвав мир сотнями разноцветных огней. Мозг, вскипев, хлынул из ушей и глазниц, но этого Чума, конечно, уже не видел, как не видел и того, что творится за его спиной. Мог бы, наверное, услышать, но сиплые крики умирающего Маршала и его подельников заглушила сладострастная какофония видеомагнитофона.
Глава 2
Очередной детективчик карманного формата Серега Миронов, мужчина внушительных габаритов, с кулаками, напоминающими перерезрелые грейпфруты, читал совершенно по-детски, чуть насупив брови, явственно шевеля губами. Сюжет завораживал, несмотря на грамматические ошибки и дичайшую неправдоподобность, а иные перлы вызывали прямо-таки неприкрытое восхищение.
«Кровь прыгнула в голову главному из гангстеров. Сквозь тесно сжатые зубы он выкрикнул задорное ругательство, и с воплями атакующие принялись выламывать дверь рукоятками пистолетов…»
Оторвавшись на минуту от книжки, Сергей взглянул на сидящих в фургоне коллег.
– Потапыч, – позвал он. – Ты вот мужик сильный, скажи: мог бы ты рукояткой пистолета выломать дверь?
– Смотря – какого пистолета. – Глубокомысленно изрек капитан.
– И смотря – как! – юрко вмешался Андрюхин, самый молодый из оперативников. – Если, скажем, навернуть той же рукояткой по кумполу бугая, а тот, падая, шарахнет в дверь, то может и получиться.
Миронов поскреб макушку.
– Вообще-то логично. Только про бугая тут ничего не сказано. Даже между строк.
– Может, автор забыл?
– Судя по всему, этот мудрила много чего забыл… – Миронов хотел сказать еще пару ласковых о творце детективного шедевра, но в эту секунду оператор подпрыгнул на месте, издав странный горловой звук. Нечто среднее между смешком и фырканием.
– Чего там, Митек?
Оператор шевельнул плечом.
– Только что Виктор отсигналил. Сейчас он в общей комнате. Вместе с прочей кодлой. Похоже, груз уже
