Дымов укрыться не успел. Точно кулак великана боднул его в бок, разрывая мышцы и ломая ребра. Он не потерял сознание, это было лишнем. Оно лишь выскользнуло вон из тела, в силовом коконе воспарило над улицей, продолжая контролировать ситуацию. Собственно, для него это было единственно возможным вариантом. Шок, погружающий в беспамятство большинство обычных людей, был для него сейчас непозволительной роскошью. Лишенный большей части своих способностей, он мог лишь следить за корчами собственного изувеченного тела и по мере сил держать экран над перепуганной детворой. По счастью, у воспитательниц хватило присутствия духа, и, растопырив руки, они, словно курицы-наседки, метались среди своих питомцев, уводя их подальше от места взрыва. Кто-то из детей громко плакал, однако и дисциплинки страх им безусловно добавил. Глупых вопросов не задавали, – семенили маленькими ножками и поспешали что было сил.
Только когда они удалились на безопасное расстояние, Вадим свернул мантию, окутал собственный полутруп незримым пухом. Жизнь еще теплилась в этом теле, однако без силового поля и без концентраторов, он был бы обречен на самую скорую смерть. Но умирать Дымов не собирался, а потому немедленно приступил к самолечению. Не слишком помешали ему и примчавшиеся к месту событий милицейские машины. Трупы бандитов выуживать из иномарок не стали. Видимо, поняли, что поздно и бессмысленно, а вот его собственную покалеченную оболочку наскоро запечатлели на видеопленку и довольно шустро загрузили в карету «Скорой помощи». Сюда же влез один из автоматчиков в камуфляже. Занятый собственным телом, Вадим все же расслышал бормотание сидящих в фургоне.
– Как думаешь, док, довезем?
– Сомневаюсь, – врач как раз шарил по скользкой от крови руке Дымова, выискивая вену. – Сам видишь, половина внутренностей наружу выглядывает. Сердце, мозг еще живы, но по сути это уже труп.
– Вот, падлы! Узнать бы за что его.
– А если, это террористы?
– Возможно, что и так. Тут же детсадовцев привозилили на экскурсию. Аж целый автобус! Только выгрузили, тут и ахнуло. Кто знает, может, в них и метили.
– Иди ты!
– Точно говорю! Их сейчас в соседнем офисе отпаивают. Воспитательницы в истерике, с детьми вроде легче, но тоже напуганы.
Со второй попытки врач все же ввел иглу в вену, пристроил капельницу под потолком.
– Надо бы в карманах пошарить. – Неуверенно предложил камуфляжник. – Хоть узнаем – кто такой.
– Пошарь, если не боишься.
– А это у него что? Осколки?
– Точно. Только не бомбы, а костей. Иначе говоря – ребра.
– Черт подери! – Боец вгляделся в обезображенное тело, торопливо отвел взгляд в сторону.
– Ну что, может, помочь?
– Не надо… Там уж, верно, и не разобрать ни черта. Все в кровище.
– То-то и оно, – врач протер руки полотенцем, безнадежно кивнул. – Тут даже бинтовать нечего. Минуты четыре еще протянет и все…
«Хрена вам!» – Вадим осторожно вошел в собственное тело, соприкоснулся с замороженным сознанием. Он давно уже стал привычным к боли, однако на сей раз его обожгло по-настоящему. Если бы не кровь, залившая легкие и горло, – взвыл бы благим матом. А так лишь забулькал, пуская багровые пузыри, судорожно задергал руками.
– Что с ним?!
– А я знаю! – Врач ухватил его за локтевой сустав. – Да держи же! Игла выскочит…
Вадим же продолжал рычать и ворочаться под двумя навалившимися на него телами. Он не пытался вырваться, он попросту воевал с собственной болью – болью, которая в настоящий момент была для него и пыткой, и спасением.
Глава 16
– Диагноз?
– Мы могли поставить лишь первичный диагноз, но даже этого было более чем достаточно, чтобы отправить пациента в морг.
– Тем не менее, вы привезли его сюда, правильно. И привезли, насколько я понимаю, живым?
– Честно говоря, даже не знаю, как это получилось. – Врач, стоящий перед Денисом Трофимовичем, выглядел откровенно растерянным. – В сущности, мы забрали с места происшествия труп.
– Что, значит, труп?
– А то и значит, что фактически он был уже покойником. Дыхания не наблюдалось, пульс нитевидный, а раны такие, что смотреть было жутко…
– Конкретнее, пожалуйста! – Денис Трофимович спрашивал сухо и отрывисто, но было ясно, что он страшно зол, но всячески пытается держать себя в руках.
– Ну, во-первых, черепно-мозговая травма с явным повреждением области заднего мозга. Множественные разрывы внутренних органов – таких, как желудок, селезенка, печень. По сути ему сплющило всю грудную клетку, о кровопотерях я уже не говорю. Одних крупных и мелких осколков из него вынули более полудюжины. И когда в дороге он вдруг задышал…
– Что, что?!
– Видите ли, – врач сбивчиво заторопился, – такое ощущение, что он был в полной коме, а по пути – может быть, от тряски – вдруг очнулся.
– Вы делали ренген?
– Какой там рентген! Сразу отправили на стол к хирургу. Собственно, и это казалось бессмыслицей, но если пациент хрипит и шевелится… Словом, мы попытались остановить кровотечение, стянули ряд артерий. По ходу операции выяснилось, что ранения не столь уж серьезны, как это показалось сначала…
– Прелестно! Просто прелестно! – Денис Трофимович обернулся к своим сопровождающим – Захару, Геннадию и двум милиционерам. – Сначала нашего клиента именуют трупом, а потом вдруг выясняется, что он вполне даже жизнеспособен.
– Я этого не говорил. – Лицо врача пошло пунцовыми пятнами. – Ранения действительно были несовместивые с жизнью.
– Тогда как же вас понимать?
– Я… – Врач, кажется, начинал закипать. Случается иногда такое – смущение с растерянностью вдруг превращаются в полную свою противоположность. – Я говорю лишь о том, что наблюдал своими глазами.
– Сначала человеку было плохо, а затем он стал мало-помалу приходить в себя? – На этот раз Денис Трофимович не издевался, и доктор это почувствовал.
– Совершенно верно. Это кажется противоестественным, но по мере того, как мы работали над ним, положение становилось все менее критичным.
– И вам не показалось это странным?
– Представьте себе – нет. Во всяком случае – тогда. – Платком доктор утер взмокший лоб. – Мы просто делали свое дело и радовались, что у нас все получается. Знаете, есть такой термин – резистивный больной. То есть – больной, который совершенно не помогает врачам. Его лечат, за волосы вытягивают из могилы, а он все равно выскальзывает из рук и умирает. По счастью, обратные случаи тоже иногда встречаются.
– И этот случай был одним из таких? – получив в ответ энергичный кивок, Денис Трофимович устало вздохнул. – Что ж, в целом мне все понятно. Операция прошла успешно, заштопанного и обласканного пациента увезли в палату. А через пару часов он неожиданно поднялся с койки, вылез в окно и убежал. Я правильно излагаю факты?
Сказать было нечего, и врач попросту развел руками.
– Окно действительно было открыто. Но сосед спал и ничего не видел… Может быть, его украли? Тем более, если вы говорите, что тут замешаны террористы…
– Кстати, насчет соседа… – Денис Трофимович обернулся к Геннадию. – Ты поговорил с ним?
– Он действительно ничего не помнит. Хотя одна странная деталь все же привлекает к себе
