— Кто отец ребенка, которого ты носишь?
— Я не обязана перед тобой отчитываться.
— Обязана.
— Ты забываешь, что я не одна из твоих безмозглых ослепленных любовниц, — напомнила Роксана. — И беременна я или нет — это мое, и только мое, дело! Разве на твоей шее уже не повисла миссис Баррет? Ее одной более чем достаточно, чтобы занять тебя.
— Прекрати, — проворчал Робби. — Куттс сказал, что она послала тебе записку. Так что эта тема закончена.
— Не для меня, — едко бросила Роксана.
— Тебе совершенно не нужна такая половая тряпка, как Каллум.
— Он намного лучше тебя. Ты в отличие от него вообще не имеешь понятия о верности. Я получила крайне злорадное письмо от сестер Дункан. — Ее уничтожающий взгляд резал ножом. — Похоже, в последнее время вы стали добрыми друзьями.
Робби на секунду прикрыл глаза и выругался.
— Я чертовски устал от необходимости объяснять тебе мои поступки. Мы не женаты. И не помолвлены. Мало того, ты с кристальной ясностью дала понять, что больше не желаешь меня видеть. И если уж мы заговорили о верности, скажи: между тобой и Каллумом чисто платонические отношения?
Роксана потупилась.
— Так что нечего распинать меня, если только сама не безупречно чиста! И если это имеет значение, я не обязан говорить, что это всего лишь сестры Дункан, а их репутация хорошо известна!
Роксана удивленно уставилась на Робби.
— Я говорю так, поскольку это, кажется, имеет для тебя какое-то значение, и не прошу от тебя исповеди.
— Полагаю, они весьма настойчивы, — не выдержала Роксана.
— Настойчивы? Это слишком мягко сказано. Они обе…
— Не объясняй.
— Я и не собирался. Иисусе, Рокси, мне надоели эти споры. Не можем ли мы, пожалуйста, оставить эту тему? Я ужасно измучился. Безмерно… По-моему, все это время я и не спал толком, разве что по пути сюда.
Он подошел к постели и растянулся на ней. Роксана отметила, что лицо у него действительно усталое.
— Надеюсь, ребенок мой. Молюсь о том, чтобы ребенок оказался моим, — признался Робби. — И если ты позволишь мне попытаться все уладить, я только и мечтаю о том, чтобы ты стала моей женой. Не отвечай сразу, — поспешно добавил он, не дав ей заговорить. — Позволь мне закончить. Я хочу жениться на тебе, даже если ребенок не мой. Мы поженимся, и я воспитаю ребенка, как своего. У меня было много времени подумать об этом по пути сюда, и я уверен в своих чувствах. Не выходи за Каллума. Он сделает тебя несчастной.
— А ты — нет?
— Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. И подумай о чувствах детей. Будь честной: они не могут его любить. Он чертовски добродетелен!
— А может, мне нравится эта непоколебимая добродетель.
Робби, застонав, покачал головой:
— Дорогая, он через месяц сведет тебя с ума. И не говори, что ты пробыла в его обществе месяц, потому что я знаю: этого не было.
Роксана вопросительно вскинула брови.
— Куттс нанял людей, которые следили за тобой. Я был пьян целую неделю после того, как Каллум провел с тобой первую ночь в Эдинбурге.
Он провел по глазам рукой, словно хотел изгнать неприятные мысли.
— Не можем ли мы прийти к какому-то соглашению? Я не могу жить без тебя, а ты не можешь жить без меня… и поймешь это, когда отбросишь все свои логические выкладки.
— Но как я могу это сделать?
— Иди сюда, ложись рядом, и мы поговорим об этом.
Она не шевельнулась.
— А если ребенок не твой?
Робби молчал. Дольше, чем ей хотелось бы.
— Мне все равно, — ответил он наконец. — Надеюсь, что мой. Но если нет…
Его взгляд на секунду стал пустым.
— … мы справимся.
— Немного больше чувства, пожалуйста.
Робби сел и распахнул объятия.
