? Ведь ты из Приозерья?? продолжала она.
? Да.
? Человека, моего знакомого, звали иначе.
? Ну, да... ты права, ? вдруг, помимо воли, перешел я на ты.
? Тогда почему? ? Объясню позже.
Она взглянула мне в глаза, будто пытаясь прочесть в них разгадку. Улыбнулась, на этот раз сдержанно, и сказала, словно заключила:
? Как замечательно, что мы встретились! Са-ви-на! Напряги память ? вспомни. В военные годы в нашем классе учились эвакуированные дети. Четверо. Тюриков, Вайнберг, Масленников и... Вспоминай, вспоминай... Крайний ряд справа, если встать лицом к классу, вторая парта ? вспомнил? Парта вторая и как бы сразу последняя, потому что за нею стояла печка, отгородившая дальний угол класса ? 'Камчатку' ? вспомнил?
На второй парте, с краю у окна, вначале сидел Ахмедов, парнишка-переросток. Накануне Ахмедов ушел на последнюю парту, место его занял косолапый Турсун Азимов ? изрядный псих. Азимов славился ненавистью к 'чистюлям', был причиной либо поводом к большинству потасовок в классе, где ему перепадала большая часть тумаков; ходил постоянно он в царапинах и синяках. Новенькой учительница предложила сесть рядом с Азимовым, потому что другого места в классе не оказалось. Девочка охотно согласилась, но воспротивился Азимов. На помощь пришла учительница, однако, просьбы, увещания, угрозы не подействовали на Азимова ? посиневшими от напряжения руками он вцепился за край стола, отчаянно мотал головой.
? Не хочу, ? говорил он, отбиваясь, ? не хочу сидеть с куклой!
Вспомнил?
Да, конечно: новенькая в слезах выбежала из класса, за нею бросилась учительница, а между нами, пацанами, после того, как Азимов пнул ногой одного из нас, произошла стычка... До сих пор не пойму, с чего взбеленился Азимов? Впрочем, на следующий день он изменился, а новенькая, увидев на лице вчерашнего недоброжелателя смущение, заговорила первая: 'Мальчик, пожалуйста, не сердись на меня ? я не хотела обидеть. Не кукла я. Честное слово...'
Существо с белым, необычным для наших девочек, бантом-бабочкой в волосах, в ботинках с диковинными тесемочками ? это в то время, когда в классе все ходили босиком ? так вот новенькая и была Савина. Училась она у нас недолго, с полгода в одном классе, с месяц-другой ? в другом. Дело прошлое, но мы-то свои, а потому напомню: в ней светилось что-то такое, что даже тогда нас с тобой, по сути детей, притягивало к ней. И если к тому же приплюсовать необычность ее судьбы, принадлежность ее к другому миру, где все для нас было в дымке таинственности, станет понятнее и тогдашняя тяга.
Уехала из Карповки Савина, и я, нет-нет, да и вспоминал, представлял ее взрослой, надеялся увидеться, а когда встреча стала явью, почудилось, что случайно одолелась огромная пропасть во времени...
Мы с Савиной после занятий зашагали через Сокольники. Шли медленно по 6-ой Листвиничной Просеке (кажется, так называлась она) ? начиналась просека едва ли не у ворот института и тянулась к центральному кругу парка. Лежал старый снег, оттепель разбросала всюду лужи со снежной кашей ? нередко нам приходилось упражняться в прыжках в длину. Беседа выдалась под стать тому: непринужденно перескакивали мы с одного на другое. Вспоминали общее. Разумеется, школу, класс ? бедный, покривившийся от старости домик в конце двора, с припеку основного здания ? до сих пор мне снится наш скворечник, где так пахло хорошо известью, а зимними утрами у печи плясали огненные блики! Помнила Савина на удивление многое. Значит, Карповка для нее значила больше, чем пункт транзита. Отлично помнит тебя. 'Он так восторженно пересказывал фильмы', ? сказала она о тебе.
А ведь верно! До сих пор вижу тебя в кругу ребят: жестикулируя, ты пересказываешь сюжет 'взрослого' фильма ? каким только путем удавалось тебе проникнуть в клуб! Слушали мы, не догадываясь о твоей кинематографической судьбе... И других ребят вспоминали... Турсуна Азимова, например, пацана со странностями, Савина знала лучше, чем я. Знал я, что жил он где-то на отшибе ? но слышал ли, что Турсун жил вдвоем с отцом-пьяницей? Отец шабашничал, ходил по дворам, за еду ремонтируя сарайчики, погреба, делая саманы и кизяки ? знал ты об этом? Савина рассказывала о неизвестном эпизоде ? ничего особенного, я слушал ее как нечто, имевшее прямое касательство и ко мне.
Вот эта история... Савина будто по просьбе учительницы, встревоженная отсутствием пацана, разыскала с подругой избушку Турсуна. Азимов, увидев девочек, рванул из дома, исчез в саду. Азимов-старший и девочки долго звали его. Начались поиски. Турсун, волчонком сидевший в крапивнике, увидев их, вскочил на ноги, сжав кулаки, бросил:
? Что надо? Уходите! Сейчас же! Кто вас звал?
Савина заметила высохшие кляксы глиняного раствора на лице, одежде мальчика; такие же капли виднелись и на отце; отец и сын наверняка только что вкалывали, мастерили саманы ? вот где крылась причина столь долгого отсутствия в школе Азимова!
? Грамота ? хорошее дело, ? пытался объяснить девочкам отец, ? а желудок требует, ? он показал на казанок с остатками похлебки. ? Желудок говорит: 'Не забывай меня...' Что важнее, дочка, желудок или грамота? Грамота подождет, а желудок не любит ждать.
? Турсуну нужно учиться! ? возразила девочка. Азимов-старший удивленно и долго глядел на Савину, сказал протяжно:
? Да-а? Неужели? И откуда припорхала такая речистая, чистенькая? Кто ты? Сестренкой, что ли, приводишься Турсуну? А может быть, учительницей? Невесткой?
Савина густо покраснела.
? И во тьме всегда отыщется божья искорка ? темный человек, я и все ж понимаю: нельзя мальчишке без грамоты. Я не неволю ? какой отец хочет ребенку
худого, дочка? Сам он...
? Сам?
? Ну да...
? Но почему?
? Спросите у него ? вот он.
Азимов стоял неподалеку, еще крепче сжимая кулаки.
? Уходите! Сейчас же! ? еще более зло и нервно бросил он непрошеным гостям.
Савина не могла взять в толк, почему нужно пацану пропускать занятия ради тяжелого труда в глиняном карьере? Жизнь в Карповке дала ей много нового, непривычного, что не так-то просто укладывалось в голове, к чему нелегко привыкнуть: почему Турсун с отцом вдвоем? Для чего глиняный карьер? Саманы? И главное: почему в такое неистовство пришел мальчик?
Никакие уговоры не могли заставить Азимова вернуться в школу ? пришел сам, когда о нем стали забывать. Его увидели прячущимся за огромным деревом, что стояло во дворе школы неподалеку от нашего скворечника. Он, смущаясь, держал подмышкой стопку учебников и тетрадей, другой рукой сжимал конторскую чернильницу, по сути письменный прибор с прямоугольным пластинчатым основанием- подставкой для карандашей и ручек. Он был умыт, ухожен, волосы подстрижены в короткий ежик ? полубокс, одет в трофейный коричневый не по росту китель, обут в новые(!) сапоги...
? Турсун вернулся! Турсун! ? прокатилась новость в классе.
Блудного сына расспрашивали, ощупывали...
? Странно: мне однажды приснился Турсун в сапогах, с письменным прибором в руке, ? сказала Савина во время прогулки в Сокольниках.
Но догадывалась ли она тогда и теперь, гуляя со мной, что в тех сапогах, вернее в том, что Турсун пришел в класс обутым, крылся, возможно, ключ к пониманию его поведения на глиняном карьере во время визита одноклассниц? В самом деле, с чего бы? Ведь стоял конец учебного года, уходил май ? время, когда обувь для нас была вроде саней летом? Особенно для Турсуна, который за неимением обуви нередко неделями, месяцами отсиживался дома. Девочка с белыми бантиками, Лида Савина, только что входившая в нашу классную семью, не могла увидеть необычное в одежде парнишки, не могла уловить того, что толкнуло Турсуна на это ? вряд ли могла она тогда, да и сейчас, догадаться, что оделся он так из-за желания
