Корноухий остался наверху, он же, обвязавшись накрепко веревкой, осторожно, но неловко пошел вниз, несколько раз больно ударился о дерево коленками, головой, ссаднил кожу на ладонях. Не рассчитал ? плюхнулся в воду, но и после того, как вскарабкался на груду каких-то предметов ? колесо от телеги, ящик и даже бочка, пахнущая рыбьим рассолом, ? испытание не закончилось. Он взглянул вверх: над головой, казалось, несбыточно далеко, висело небо с мерцающими звездочками; на секунду-другую Ромке померещилось, что шурф вверху медленно стал сжиматься над ним, а находящееся рядом ? проваливаться вниз. Он подобрал под себя ноги, инстинктивно ухватился за веревку.
? Как там? Нашел? В углу пошарь! Там он... ? подсказывал сверху Корноухий. Мальчик разделся, деловито выжал штаны, повесил на сухое место.
? Нашел?! Должен быть! Пошарь! ? зудел нетерпеливо Корноухий.
Но не было желания вторично лезть в ледяную воду. Одна мысль о том заставляла сжиматься мышцы. Но и бездействовать было ни к чему.
Сверху неподалеку упал прут.
? Слышь, ты палочкой потыкай! ? и вовсе разволновался Корноухий.
Ромка неуверенно, держась рукой за обод колеса, ступил в воду, осторожно стал нащупывать дно. Оно в колодце оказалось покрытым песком вперемешку с гравием. Ступил второй ногой, погружаясь по пояс, он ощупывал дно вокруг себя. Шажок в сторону... Еще и еще...
? Нашел?! ? то и дело падало глухо сверху. ? Слышь, нашел?!
Ромка не отвечал. В воде он провел не менее минуты, но какая то была минута! Холод пронизывал насквозь ? и ему не терпелось, забросив поиски, выскочить вон.
Прокатилось неприятной волной подозрение: 'Не обманывает ли Корноухий? Не забыл ли подробности?'
Мальчик продолжал поиски уже в стороне от места, подсказанного Корноухим, на дне, устланном валунами и гравием.
? Должен найти! ? вдруг он сказал вслух самому себе: ? Должен!
? Нашел?! Мякина! Повтори ? не расслышал, ? еще пуще забеспокоился Корноухий.
Не обнаружив ничего, Ромка вылез из воды; устроился на груде хлама, задрожал мелко-мелко. Поднял голову, там, наверху, наклонившись через борт колодца, по-прежнему стоял Корноухий. Вот в такой же позе здесь он застал его несколько дней тому назад. Корноухий прямо-таки остолбенел тогда от предложения спуститься в колодец.
? На самое дно? ? спросил он тогда изумленно.
? Конечно.
? А как?
На веревках.
? Где взять веревку? Шутишь, верно... Хватит с меня, ? заартачился Корноухий, ? я не чокнулся. Не собираюсь лезть.
? Ты и не полезешь. Наверху поможешь, ? сказал Ромка и на изумленное: 'Ты, Мякина? Тебе-то зачем?' ответил вопросом: ? Скажи прямо, согласен, или?..
…У Корноухого приоткрылся ротик, а раздвоенность правого уха как будто бы обозначилась еще отчетливее.
? Что там? Не нашел?
Ромка не ответил. Он продолжил поиск, ступил на каменистое дно и почти сразу же ступня легла на маленький предмет, что лежал между двумя валунами. Неужто повезло? Предмет с краю был чуточку засыпан песком. Осторожно кончиками пальцев ног Ромка расчистил предмет от песка. Конечно, конечно же это был портсигар! Не веря в удачу, мальчик еще секунду-другую ощупывал его, а затем резко наклонившись, извлек его, забрался на груду хлама, надавил на выступавший сбоку язычок ? крышка портсигара хлестко разомкнулась, обнажив два ряда слегка отсыревших папиросок, словно бросил его Корноухий вчера, а не год назад! Щелчок, еще... На радостях унялась дрожь; Ромка, быстро одевшись, выкрикнул: 'Тяни!', суетно, торопливо по веревке пошел вверх.
Подъем оказался во много раз сложнее, и прошло немало времени, прежде чем Ромкина голова появилась наверху. Ромка с огромным трудом переполз через бревенчатую перегородку колодца, тяжело упал на землю...
А вот Корноухий, волнуясь, держит в руках реликвию ? он и Ромка стоят у дверей военного кабинета. ? Сам зайдешь? ? спрашивает Ромка.
? Тебе зачем-то... Да я... ? гундосит Корноухий.
? Иди.
Корноухий мнется, кажется, вот-вот бросится наутек. И тогда Ромка, не удержавшись, буквально вталкивает его, а затем выбегает во двор, устраивается под решетчатым окном кабинета.
? Выкладывай, как к тебе попала эта штука? ? слышится голос военрука.
Молчание.
? Отвечай!
И снова в ответ ни звука.
? Нашел? Или...
? Да я, да в колодце... ? выдавливает Корноухий.
? В колодце?
? Ну да, ? упрямо твердит мальчик. ? Еще выгоните...
? Выгнать? За что? Причина? Хотя, погоди... ? воцаряется продолжительная пауза. ? Значит, ты стянул портсигар? Вон что... Я-то думал...
? Не-е-е-т, не брал я, не я...
? Ну хорошо, не брал. Не ты.
? Я... нечаянно...
Воцарилась пауза, в тишине до Ромкиного слуха доносились лишь всхлипывания Корноухого.
? Не навоюешься с тобой, ? первым нарушил молчание военрук. ? Наконец-то разрядился. За признание хвалю: лучше поздно, чем никогда. Довольно реветь... А за портсигар спасибо ? памятная вещь. Видишь, как получается: тебя мало высечь, а я благодарю. Не от хорошей жизни, парень. И все же накажу. Прибери полки, чтобы ни пылинки к моему приходу, и ждать в углу...
Хлопнула гулко дверь, звякнул о металл ключ. Ромка приподнялся, заглянул в окно и увидел Корноухого, который рукавом рубашки, размазывая слезы, усердно вытирал полки, заваленные мешочками с противогазами, коробками, пакетами...
Всё.
Ничто больше не удерживало Ромку в приозерном детдоме. Хотя... Мальчику вспомнилась книга в коричневом переплете, которая забытым грузом лежала в тумбочке у Черного. Идти с просьбой к Черному? Но уже одна мысль об этом вызывала чувство отвращения. Нет, не мог он, Ромка, идти на поклон к Черному.
Не мог.
Не хотелось и расставаться с книгой...
В ту памятную ночь Ромка выскользнул незаметно из комнаты, затаился за кустом барбариса. Отсюда, с бугра, хорошо была видна комната, в которой со своими сверстниками жил Черный. Время тяжело перевалило за полночь, но в комнате по-прежнему горел свет. Сразу у окна виднелись головы ребят, склонившихся над чем-то.
'Режутся в карты', ? подумал Ромка. И в самом деле, минуту-другую спустя, словно желая подтвердить верность Ромкиного предположения, встал один из игроков ? то был Черный ? и под смех приятелей схватил одного из них за челку и нанес несколько шалбанов. Потом подтянулся, смачно зевнул, поправил одеяло на кровати, затем выключил свет. Довольно долго слышались голоса. Затихло. Но прошло после этого еще немало времени, прежде чем мальчик решился шмыгнуть в окно... Он очень осторожно сполз с подоконника. Замер. Комната была слабо освещена светом луны, плававшей в облаках. Осмотрелся: да, вот кровать Черного! Черный лежал на спине. Ромка на четвереньках приблизился, несколько минут полулежал
