? Ну, бумаги, документы, ? женщина усмехнулась. ? Вы, вижу, пришли вслепую. И полагаете, конечно, реализовать намерение сейчас же.
В комнату заглянула работница с бельем в руках, увидев нас, собиралась уйти, но начальница жестом велела задержаться, и когда та дисциплинированно замерла у дверей, полюбопытствовала:
? Как у вас с поступлением?
Работница чуточку смутилась, поняв, разумеется, что вопрос рассчитан на нас, а я, догадавшись, в свою очередь, о сути 'поступления', почувствовал себя вдвойне неловко.
? Тут не разбежишься, ? произнесла начальница. ? Сначала уясните, как делается это. Вот они, ? она нажала на 'это', кивая на работницу ? та все еще стояла у дверей, ? все вам расскажут. А меня, извините, одолели дела: сегодня... отправляем партию...
Работница отнесла белье и уже в коридоре, не глядя в глаза нам, сказала:
? Выйдемте на улицу ? как-то там виднее.
На территории заведения царило оживление. На площадке для игр, густо обставленной качельками, горками, карусельками, самолетиками, ракетами и другими предметами ? всем тем, что можно увидеть в любых ясельках и садиках, резвились дети. Возле них клушкой, урезонивая, подсказывая, выкрикивая, собирая и разъединяя, носилась молоденькая воспитательница. В глубине двора женщины развешивали белье, у микроавтобусов, подогнанных к центральному подъезду, стояла группа работниц с детьми.
? В детские дома?
? Ну да, в ком не углядели своего люди. Желаете подойти к машинам?
Предложение полоснуло по сердцу ? мы, не сговариваясь, отрицательно закачали головой.
? Значит, жалеете... Что и говорить! Который год здесь. Кажись, пообвыкла, притерпелась, но все равно увидишь такое ? становится не по себе.
Между тем началась необычная посадка в автобусы, работницы по двое вводили ребят в салон.
? С чего начать? Нужно разрешение районо. А с бумагой ? напрямик сюда. Разберемся, поставим в очередь. Усыновлять, небось, собираетесь крохотного? Или подойдут такие? ? Она показала взглядом на упиравшегося мальчонку. ? Кому не хочется, чтобы приросло корнями ? и верно: усыновлять, так грудного. А много ли таких? Раз, два ? и обчелся. Оттого и очередь. Недавно ночью подкинули одного. Перед тем у ворот крутилась особа с мужчиной. Потом будто мужчина отирался один. Говорят, в очках. Интеллигентный. Все выспрашивал у сторожа ? тот у нас, простите, за бутылку отдаст душу черту и лешему одновременно. Утром сторож-то объявляет: мол, идите, на площадку ? принимайте гостя. Бросились мы ? там, на качелях, лежит человечек, обернутый в одеяльце. Чмокает, слышим, сосочку. Мы ? к сторожу. Тот руками разводит: загляните, говорит, под одеяльце и спросите у него самого. Так и поступили. Взглянули. Так это был вылитый очкарик! Нашли мы в нем и черточки от особы ? не то глаза, не то лобик. И такая, простите, вскипела досада: скотство последнее ? бросить свое семя! Хуже того: иная тварь за детеныша и не жизнью поскупится, а здесь...
Женщина заводилась круче и круче: казалось, поручение начальницы было для нее удобным поводом излить накипевшее. И я сам, вначале больше раздражаясь, нежели вникая в ее рассказ, затем неотвратимо входил в боль, мне казалось порою, что она выговаривала заодно и мое.
Микроавтобусы шумно проскользнули мимо, обогнули детский городок, направляясь к воротам.
? Хотя, как знать, ? произнесла после длительной паузы работница, ? где хорошее и плохое. Одни бросают, другие подбирают, а брошенное становится что твое золото. Кем бы стало дитя, не подбрось сюда их? С такими, простите, папочками и мамочками ? где больше заразы? Вы встречались с детдомовцами? Они привязаны друг к другу иной раз больше, чем брат к брату, сестра к сестре; они лучше ценят человека в человеке, за добро готовы отдать все. Простите, заморочила голову, ? спохватилась наконец-то она, ? идите-ка в районо. Вторая дверь слева ? в комнате сидят двое. Та, что у окна, пожилая женщина ? она и есть комиссия по усыновлению и удочерению. Она и определит возможности. Скажите: мы хотим усыновить ребенка, непременно грудного. История, знаете, нескорая, отстоять в очереди придется месяцы. Посодействую, чем смогу.
Мы распрощались с сердобольной работницей и еще долго, с минуту-другую, стояли молча, не зная, как поступить дальше.
? Главное запамятовала, ? снова первой прервала паузу женщина, ? кого подглядеть: мальчонку или девочку? Не стесняйтесь. Дело серьезное: ведь брать придется не напрокат.
? Желательно... мальчишку, ? выдавил я, жена поддержала кивком головы.
? Чтобы был похож... ясно... ? заключила для себя понятливая работница.
В районо и вовсе я вник в непростую кухню усыновления. Следовало: обратиться с заявлением на имя начальника районо, а к просьбе приложить характеристики с места работы, справки о заработной плате, акт об обследовании жилищных условий и еще бумажки, еще, еще... Далее? На одном из заседаний специальная комиссия рассматривала заявление и выносила решение ? оно шло на утверждение начальству районо. И только теперь началось основное, то, что содержало в напряжении совесть, бумажное, казенное нередко выворачивало наизнанку душу ? многое нужно было терпеть, перенести. Волею судьбы мы становились участниками бесчеловечной ярмарки-торга, где имелось все: грубое, низкое, трепетно-нежное, светлое. Мы ходили на краю пропасти и надежды, черного и белого.
Мы терпеливо ждали. В месяц раз я звонил, не спрашивал ? просто называл свое имя. Работница понимала с полуслова.
? Это я, ? говорил я в трубку, стараясь придать голосу солидность.
? А-а, здравствуйте, поняла... ? следовал ответ, ? еще не скоро, потерпите...
Или:
? Удобнее позвонить в конце марта... Теперь уже скоро, милый, непременно скоро...
И прерывистый зуммер ? тире-тире-тире-скоро-скоро...
Как-то, не утерпев, с букетиком дубков, с всклокоченными из под фуражки волосами, завернул в П- образное заведение. Женщина недоуменно взглянула на меня, покраснела, со словами 'Это мне? Зачем так? Понятно...' приняла дар.
И здесь разговор вышел недолгим.
? Пока ничего. А вы не беспокойтесь. Будет точно, поверьте мне... ? сказала она.
Наступил день, которого ждали и побаивались.
Утром поднял с постели звонок. Лида, застегивая на ходу халат, устремилась к телефону, секунду- другую молча слушала, передала трубку мне.
Звонила работница.
? Слышите меня? Подъезжайте... ? в трубке послышались обрывистые гудки: сегодня-сегодня- сегодня... А спустя час благожелательная работница провела в знакомое здание, которое носило замечательное, хотя и странное название ? 'Дом ребенка'. В просторном вестибюле у окна стояли пузатые кадушки с раскидистыми фикусами,
? Услышала о поступлении вчера, ? начала работница и осеклась, вероятно, впервые поняв трепетность ситуации.
Потом она старалась, хотя и не всегда успешно, контролировать речь и действия:
? Трехмесячного... нашли... мы... Я как взглянула ? вспомнила о вас, поверьте чутью: ваш! Здоровенький, лупоглазый ? ваш! И хорошо! Ой, хорошо! Но тут заковыка: очередь не подоспела... Однако не тужите, знаю я очередных: им наш мальчонка, что картофелина в мундире на яблоне, ? не обидятся, ? слегка поправилась:
? Небось, не обидятся. Обмозгую с завом. ? Она заговорщицки подмигнула нам. ? Уладим, лишь бы...
Она не договорила ? рядом распахнулись двери, в коридор вышла девушка в халате, со словами 'Сидите тихо!' погрозила кому-то за спиной и торопливо двинулась внутрь здания. Однако не минуло и минуты, как двери снова шумно открылись ? на сей раз в проеме ее показалась группа малышей.
? Здравствуйте... здравствуйте... ? нестройно поприветствовала малышня. Мы ответили, несказанно обрадовав этих детей.
Работница нарочито угрожающе приподнялась с места ? дети в веселой панике устремились в комнату...
