Владимир Петров Комсорг, Валерий Харламов - Кудесник хоккея, Александр Якушев Великолепный, Владимир Шадрин - Несгибаемый, Вячеслав Старшинов - Ударник пятачка, Борис Майоров - Передовик атаки, Владимир Лутченко - Непроходимый, Александр Гусев - Гвардеец льда, Валерий Васильев - Иван русский, Александр Рагулин - Иван Грозный и Владислав Третьяк - Член ЦК ВЛКСМ. Оставили они все кто учебу в высшем учебном заведении, кто - родной завод, кто - колхоз или совхоз, попрощались с женами, поцеловали малых детишек и улетели в Америку. Прилетели советские хоккеисты в стан врага. Выходят на площадку. А американцев человек 50, все громадные, шлемы сверкают, клюшки об лед стучат. И говорят: 'Эй, русские, проигрывать приехали?' А наши отвечают: 'Побеждают не словами, а делами'. Говорят американцы: 'Наши дела в наших клюшках'. А советские отвечают: 'Наши дела в наших сердцах'. И начался матч. Наши каждый 5-6 врагов обыгрывает и шайбы в ворота закидывает. А американцы за спиной судьи подножки подставляют, бьют и убивают наших парней. Больше всех Фил Эспозито - Мистер бронированный танк старается. Да и судьи, подкупленные американцами, делают вид, что ничего не замечают. 6 советских хоккеистов унесли с поля. Но победа осталась за нами 10:0. Счет по периодам: первый период - 5:0, второй период - 3:0, третий период - 2:0. Шайбы забросили: Александр Якушев - Великолепный (4), Валерий Харламов Кудесник хоккея (3), Вячеслав Старшинов - Ударник пятачка (2), Владимир Петров - Комсорг (1). А сколько еще шайб судьи не засчитали. Вернулись наши хоккеисты в отель, а Борис Михайлов - Капитан, Владимир Шадрин - Несгибаемый, Александр Гусев - Гвардеец льда и Борис Майоров Передовик атаки не приходя в себя скончались. Валерий же Харламов Кудесник хоккея и Владимир Лутченко - Непроходимый с тяжелыми ранениями лежат. Похоронили советские хоккеисты своих товарищей и собрались на собрание. А в стане врага веселье, пью американцы виски и кричат: 'Эй, советские, завтра мы вам покажем!' Встал член Политбюро ЦК КПСС товарищ Шелепин и говорит: 'Не гоже, чтоб американец над советским торжествовал. Завтра надо выиграть'. И постановили, что каждый будет играть за себя и за погибших товарищей. Вышли на второй матч. Американцев человек 50, все громадные, шлемы блестят, клюшки об лед стучат. И говорят американцы: 'Эй, русские, проигрывать приехали?' А наши отвечают: 'Побеждают не словами, а делами'. Говорят американцы: 'Наши дела в наших клюшках'. А советские отвечают: 'Наши дела в наших сердцах'. И начался матч. Наши каждый семь-восемь врагов обыгрывает и шайбы в ворота закидывает. А американцы за спиной судьи подножки подставляют, бьют и убивают наших парней. Больше всех Гарди Хоу Мистер большой локоть старается. Да и судьи, подкупленные американцами, делают вид, что ничего не замечают. 6 советских хоккеистов унесли с поля. Но победа осталась за нами 8:3. Счет по периодам: первый период - 3:0, второй период - 2:1, третий период - 3:2. Шайбы забросили: Александр Якушев - Великолепный (4), Валерий Харламов - Кудесник хоккея (3), Вячеслав Старшинов - Ударник пятачка (1). А сколько шайб еще судьи не засчитали. Вернулись наши хоккеисты в отель, а Владимир Петров - Комсорг, Вячеслав Старшинов - Ударник пятачка, Владимир Лутченко - Непроходимый, Валерий Васильев - Иван русский не приходя в себя скончались. Александр же Якушев - Великолепный и Александр Рагулин - Иван Грозный с тяжелыми травмами лежат. Похоронили советские хоккеисты своих товарищей и собрались на собрание. А в стане врага веселье, пью американцы виски и кричат: 'Эй, советские, завтра мы вам покажем!' Встал член Политбюро ЦК КПСС товарищ Шелепин и говорит: 'Не гоже, чтобы американец над советским торжествовал. Завтра надо выиграть'. И постановили, что каждый будет играть за себя и за погибших товарищей. Вышли на третий матч. Американцев человек 50, все громадные, шлемы блестят, клюшки об лед стучат. И говорят американцы: 'Эй, русские, проигрывать приехали?' А наши отвечают: 'Побеждают не словами, а делами'. Говорят американцы: 'Наши дела в наших клюшках'. А советские отвечают: 'Наши дела в наших сердцах'. И начался матч. Наши каждый 10-12 врагов обыгрывает и шайбы в ворота закидывает. А американцы за спиной судьи подножки подставляют, бьют и убивают наших парней. Больше всех Бобби Халл Мистер страшная пушка старается. Да и судьи, подкупленные американцами, делают вид, что ничего не замечают. Вот уже троих советских хоккеистов унесли с поля, остался один Владислав Третьяк - член ЦК ВЛКСМ, весь израненный и только шепчет: 'Не пройдут! Не пройдут!' Вот три секунды до конца матча осталось. Вот две секунды осталось. Вот одна секунда осталась. Вот и сирена. Упал окровавленный Владислав Третьяк - член ЦК ВЛКСМ на лед, но победа осталась за нами 4:3. Счет по периодам: первый период 1:0, второй период - 1:1, третий период - 2:2. Шайбы забросили: Александр Якушев Великолепный (4). А сколько шайб еще судьи не засчитали. Поднял член Политбюро ЦК КПСС товарищ Шелепин Владислава Третьяка члена ЦК ВЛКСМ, а враги и сами удивляются, шляпы сняли и говорят: 'Сколько лет играем в хоккей, а такое видим первый раз'. Сели член Политбюро ЦК КПСС товарищ Шелепин и Владислав Третьяк - член ЦК ВЛКСМ в самолет и прилетели в Москву. А на Внуковском аэродроме их народ встречает, родственники, женщины, дети с цветами. Вышел Владислав Третьяк - член ЦК ВЛКСМ из самолета, прошел по красной дорожке прямо к Первому секретарю ЦК КПСС и Председателю Совета Министров СССР товарищу Хрущеву и сказал: 'Товарищ Первый Секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета Министров СССР, задание Родины выполнено'. Сказал и упал замертво. А в Америке с тех пор в хоккей не играют.
Виктор ВЕРИЖНИКОВ
ГОД БЕЗ НОЯБРЯ
Год тот был жутко коротким. Ноября и декабря в нем вообще не было. Год закончился двадцать второго октября. Главное объявили-то только за два часа, в десять вечера. Так, мол, и так - по техническим причинам год заканчивается, завтра - первое января. Двадцать второго день такой стоял солнечный, градусов шесть было в плюсе, листья еще не все облетели. То есть за елкой можно было съездить безо всяких сугробов, да и в магазин без сугробов удобней идти. И на тебе, не могли предупредить! Президент по телевидению выступил - дескать, я и сам узнал не раньше вас, ну, может на час только раньше, но, конечно, поздравляю вас с Новым годом, желаю всячески и так далее... А назавтра вместо двадцать третьего - действительно первое января: сугробы, снег, лыжи, спешно доставаемые, кубинская революция. Абонемент в бассейн на ноябрь - тю-тю! Билеты на кошачий концерт в Филармонии - тю-тю! -- А у меня отпуск с пятнадцатого ноября должен был начаться, -- жаловался сосед. - Отпуск я ведь всегда с пользой проводил. Врач знакомый мне что-то такое вкалывал, и я на весь месяц - в летаргический сон. Разве не полезно? Так-то скучно, не знаешь. чем заняться - а тут хоть выспишься. Компенсация-то хоть будет? -- спрашиваю. А мне отвечают - достойные люди, дескать, в ноябре в отпуск не ходят, но компенсация все же будет, только. конечно, денежная. А на что мне эти деньги? У меня месяц сна украли! Третьего января объявили: по техническим причинам завтра не четвертое января, а опять первое. И опять новогодний праздник, и кубинская революция. А тридцатого апреля говорят: извините, завтра опять апрель начинается. Трава была уже зеленая, а тут все снова: мокрые дороги, жалкие почки на деревьях, даже снег кое-какой кое-где. -- А зарплата? А квартплата? -- спрашивает народ. -- Зарплата, -- отвечают. - будет вам еще раз выплачена, конечно. - Но и квартплату придется еще раз внести. -- А вот я. спрашиваю, -- двадцать седьмого. в восемь вечера, шурину морду набил. Так что - синяки исчезнут? И можно считать, что ничего не было? -- Пожмите вашему шурину руку, попросите его не сердиться, считать, что синяки исчезли. Но в чисто физическом смысле - они, конечно, не исчезнут. Что сделано - то сделано. Что сломано - то сломано. Дано в морду - значит дано. И ничего не вернешь назад. Явления природы - это явления природы. А поступки людей - это поступки людей. Да... В июле было пятьдесят девять дней, зато в июле только два: первое и второе. Недели были по восемь дней: между пятницей и субботой появился еще один день - шестница. Но самих недель было меньше. А все-таки, несмотря на два апреля, больше месяца из моей жизни украдено! Сейчас 2040 год, недавно мне исполнилось 85, и уже, пожалуй, пора подводить первые итоги. Я так мало успел в жизни, и поделом шурин на той неделе набил мне за это морду. Ядерная физика, как известно, давно запрещена, аномалий времени больше не наблюдается (все-таки поступки людей и явления природы немножко связаны!) Но мне до сих пор жаль этого месяца. Сколько бы я сделал, если бы его у меня не украли! -- Ни черта бы ты все равно не успел! -- заявил шурин. Месяц! Да у тебя столько раз был год и без мая, и без августа, и неделя без вторника, и день, скажем, из двадцати часов всего. Потому что ты это время черт знает на что тратил! У меня, правда, тоже десяти лет в жизни не было... (Он отсидел за занятия ядерной физикой). Считал я, считал - действительно, лет тридцати у меня в жизни не было. Стало быть. мне только пятьдесят пять? Может быть, паспорт подделать? Но эти морщины, эта сгорбленная спина... И, господи, как трясутся руки...
Андрей ВОРКУНОВ
* * *
-- Крещендо, товарищ! -- Спасибо, геноссе! А то я не очень знаком с этим местом. Мне ваше, мон шер, замечание лестно, я вижу: вы -- дока по этим вопросам. Напутствие мастера -- это немало, особенно, если
