прекрасно понимал, что необходимости захватывать самих Циклопов или их корабли у нас нет. Но видеть, как у ребят постепенно опускаются руки, мне было невыносимо. Поэтому попросил генерала Роммеля озвучить необходимость захвата нескольких Циклопов. Якобы для начала изучения менталитета этой расы. И у офицеров ДШВ появился стимул для продолжения занятий.
Вовторых, я умудрился убедить Роммеля в том, что тратить время на занятия с флотами в сложившейся ситуации слишком расточительно. Поэтому совместные тренировки мы проводили только с ребятами Железного Ридли. И тогда, когда такая необходимость появлялась у нас. А начальникам штабов флотов остальных систем Окраины было обещано, что гонять их подразделения начнут сразу же после прилета Демонов на места постоянного базирования. Как ни странно, они не сопротивлялись…
Втретьих, с помощью психологов Комплекса мне удалось добиться того, что подразделение сравнительно спокойно пережило смену своего статуса - даже уроженцы Метрополии, которых среди нас было человек сорок, перестали воспринимать политические игры КПС как начало крушения собственных надежд. И уже почти не дергались, услышав слово 'психокоррекция'. В результате тренировочный процесс довольно быстро вернулся в нормальное русло. День на четвертый после нашего освобождения изпод ареста.
Кстати, разделив подразделение на роты и заставив их командиров самостоятельно планировать программу подготовки своих подчиненных, я смог высвободить временя для того, чтобы полноценно заниматься собственной ротой: ведь в скором будущем в моем подчинении должно было остаться всего два звена из Второй Очереди и девятнадцать троек из Третьей. Которых требовалось хоть както подготовить к будущей войне…
Да, безусловно, добиться того, чтобы Третья Очередь научилась нормально летать, за такое короткое время было невозможно. Поэтому, для того чтобы повысить выживаемость новичков в первых боях, я решил сделать 'финт ушами': разбил роту на восемь звеньев по шесть кораблей, а пять самых слабых троек взял 'на прицеп'. Решив, что сам буду летать с восемнадцатью 'Кречетами' сразу. И начал гонять получившиеся 'шестерки' по полной программе, добиваясь того, чтобы и их лидеры, и щитовики были способны контролировать такое количество машин как можно дольше. Естественно, командиры остальных рот тоже взяли этот принцип на вооружение. Разве что сварганить звено из восемнадцати кораблей не получилось ни у кого…
Единственное, что мне не удавалось - это справляться со своим настроением: в предвкушении расставания с друзьями оно становилось все хуже и хуже чуть ли не с каждым часом. И улучшить его не получилось даже на прощальной попойке в 'Подкове' - мысли о том, что я могу потерять когото из тех, кто стал мне семьей, практически постоянно действовали на нервы. Поэтому каждый вечер, вернувшись после тренировочных полетов, я тащил их в бар к Тэду, чтобы побыть вместе еще немного. Впрочем, нет, не тащил - они ломились туда сами. И отказывались идти в казарму чуть ли не до рассвета: ощущение духовной близости друг с другом было таким острым, что тратить время на сон казалось кощунством…
- Майор Волков? - услышав незнакомый голос за спиной, я вздохнул, оторвал взгляд от туч, потер рукой порядком затекшую шею, и, повернувшись кругом, обалдело уставился на президента Лагоса, с интересом глядящего на меня.
- Так точно, сэр…
- Элайя Фарелл… - представился он. - Я бы хотел с вами побеседовать. Если вы, конечно же, не заняты и не будете против…
- Сейчас построю роту… - кивнул я, посмотрев в сторону казармы: как я и предполагал, основная масса ребят сидела перед ней, ожидая, пока я выйду из ступора и составлю им компанию, чтобы поужинать.
- Не надо никого строить, майор… - улыбнулся мой собеседник. - Я хотел пообщаться лично с вами и с двумя вашими заместителями…
- Хорошо, сэр…
Искать Иришку и Линду необходимости не было - они сидели, привалившись к обтекателю 'Кречета' Горобец и с интересом поглядывали на первое лицо Лагоса, прибывшее к нашей казарме на обычной 'Капле'. Причем всего с парой телохранителей…
- Прошу прощения, что не смог выделить время для беседы чуть раньше… - попростецки усевшись на крышку элеватора артсклада и похлопав по ней ладонью, чтобы мы устраивались рядом, сказал президент. - Увы, до сегодняшнего дня я был очень занят решением безумного количества не терпящих отлагательства проблем. Но, как говорили наши предки, лучше поздно, чем никогда: я здесь, у вас, и готов высказать вам то, что считаю нужным. Итак, для начала прошу прощения за то, что моя реакция на ваш арест была… ну, скажем так, не такой, какой должна была быть. Узнав о прибытии законников и имеющихся ордерах на ваш арест, я растерялся, потратил кучу времени на анализ ситуации и… потерял перед вами лицо. Знаете, можно привести множество причин, которые могут оправдывдать, но в глубине души я знаю, что виноват. И привычка нести ответственность за свои слова и поступки не только как личности, но и как президенту тут не при чем… Прошу прощения, ребята…
Я пожал плечами: вразумительный ответ на его эмоциональный монолог рождаться отказывался, а говорить, что попало, мне не хотелось. Видимо потому, что я упорно пытался понять, чего именно он от нас добивается.
- Не ищите в моих словах скрытый смысл… - заметив выражения наших лиц, мрачно буркнул Фарелл. - Я не играю. И не пытаюсь вас к чемуто подтолкнуть или использовать в своих целях: поверьте, в данный момент я с вами разговариваю не как политик, а как мужчина. Искренне, открыв забрало, без камня за пазухой или гденибудь еще… Я, конечно, понимаю, что это звучит странно… но мне бы хотелось, чтобы вы защищали Лагос не только потому, что дали присягу или комуто обязаны. Но и потому, что чувствуете, что вас здесь уважают, любят и ждут…
Я вспомнил Томми, многомиллионную толпу, собравшуюся перед крейсером, в котором меня держали, безумное столпотворение из флаеров над ними и… улыбнулся:
- Мы имели честь в этом убедиться, сэр…
Увидев на моем лице улыбку, президент немного расслабился:
- Да… Народ был в бешенстве… Когда у вас появится свободное время, я вам дам почитать интересную подборку идей по вашему освобождению, озвученных в собравшейся тогда на космодроме толпе и в Галанете. Там такие перлы, что вы будете долго смеяться. Например, на машиностроительном заводе в Нирце на тяжелую грузовую платформу в экстренном режиме крепили стационарный плазменный резак и стапель: если бы вас не освободили, к вечеру инженеры собирались положить крейсер на стапель и начать резать его на куски…
- А если бы его капитан завел движки… - ошалело поинтересовалась Иришка.
- Я же говорю - будете долго смеяться. Об этом они не подумали… - усмехнулся президент. - Ладно. О смешном - в свободное время. А сейчас я бы хотел озвучить то, ради чего я, собственно, к вам и прилетел. Вы позволите?
- А есть варианты? - пожала плечами Линда. - Давайте. Можно без особых прелюдий или лирических отступлений…
- Итак, как вы уже догадались, Окраина и Метрополия воспринимают войну с Циклопами поразному… - ничуть не обидевшись на такую фамильярность, сказал президент. - Для планет Метрополии война - это нечто абстрактное. То, о чем иногда говорят в новостях и то, о чем при желании можно не думать вообще. Она далека и почти нереальна… Для нас Циклопы и их корабли - суровая реальность. От которой не спрячешься под одеялом и не сбежишь в ночной клуб. Поэтому и отношение к вам у них и у нас тоже разное. Если для жителей, скажем, Старой Земли, вы - модификанты, то есть нечто, получившееся в результате беспардонного нарушения закона о вмешательстве в геном человека, то для нас - свет в окошке и единственная надежда на существование. Увы, для того, чтобы изменить отношение к вам среди жителей Метрополии, нужна серьезнейшая пиаркомпания на уровне КПС. А так же время и деньги. Здесь вам никакой пиар не нужен: то, что вы реально делаете для защиты населенных планет, знают даже дети. Благодарность населения Окраины в буквальном смысле не знает границ. Поэтому мне показалось логичным создать условия, при которых вы НИКОГДА не будете чувствовать себя ущемленными…
- Создав для этого новую Конфедерацию? АНСО? - криво ухмыльнулся я.
- Майор! Вы торопитесь… - грустно посмотрев на меня, сказал Фарелл. - Не судите, и не судимы
