которую кто-то упустил.
Деон сидел, откинувшись, сунув руки в карманы, и смотрел на кинозапись биений сердца.
Диагноз как будто не вызывал никаких сомнений. Можно было проследить, как кровь проходит через сердце. Сначала инъекция рентгеноконтрастного вещества в то место, где должно находиться правое предсердие, потом белое пятно, быстро заполняющее одну камеру предсердия, и через какое-то мгновение оба желудочка. Вслед за сокращением желудочков одновременное помутнение аорты и легочных артерий. Что-то в желудочках его настораживало, но, возможно, причина заключалась в дефектных клапанах. Во всяком случае, он уже несколько раз оперировал такие сердца, и с хорошими результатами. Все должно пройти спокойно.
Кардиолог выключил проектор, и вспыхнул верхний свет. Все смотрели на него. Питер Мурхед напряженно наклонился вперед. Рядом с ним недвижно сидела девочка.
Деон кивнул.
— Запишите ее на вторник. Все должно пройти спокойно.
И сразу же напряжение в зале исчезло. Кто-то из младших ассистентов начал перешептываться с лаборанткой из рентгеновского кабинета. Секретарша что-то записывала. Робби сверил свои часы со стенными. Кардиолог готовился показывать рентгенограмму.
А Деон повернулся к маленькой черноглазой девочке и впервые улыбнулся ей. Она посмотрела на него и улыбнулась в ответ.
Конференция кончилась, и все толпой двинулись к выходу. Какой-то молодой врач толкнул Деона и испуганно извинился. Ведя девочку за руку, подошел Питер Мурхед, готовясь излить свою благодарность. Деон коротко кивнул и отвернулся. Сейчас он не хотел ни говорить, ни думать об этом.
Почему проклятые собаки не живут? Его снова занимала одна эта мысль. Он прикинул, не зайти ли в лабораторию взглянуть, что все-таки Мулмен нашел при вскрытии. Но Мулмен, конечно, давно закончил, и лаборатория заперта. В любом случае сердце и легкие он оставил в холодильнике, и утром в понедельник они ими займутся.
Забудь. Расслабься. Сегодня ты играешь в гольф.
Обычная их четверка. Хорошо бы жребий свел его в пару с Эйбом. Игрок он не блестящий, но зато надежный и отлично уравновешивает его собственную неритмичную игру.
Он вышел из дверей больницы на зимний солнечный свет. Было не очень холодно, но воздух все же чуть-чуть покусывал. Самая погода для гольфа. Он съест что-нибудь в баре и, может быть, возьмет пива. Затем гольф — и рюмка-другая в заключение дня. Отличное средство против меланхолии.
Он сплел пальцы, поднял руки с воображаемой клюшкой и плавно ударил по невидимому мячу. Однако не слишком энергично, чтобы случайный встречный ничего не заметил.
Но пока Деон ехал в клуб, настроение у него снова изменилось. Несколько минут он сидел в машине, стараясь пробудить в себе интерес к предстоящей игре. Какие-то энтузиасты, начавшие пораньше, добрались уже до десятой лунки. Один грубо промазал, и мяч отлетел в канаву, но остальные трое щегольнули вполне приличными прямыми ударами. Они пошли дальше, мальчики с клюшками брели следом и над чем-то смеялись. Промахнувшийся игрок сердито обернулся к ним и приказал одному бежать вперед разыскивать его мяч.
Деон вспомнил, как Филипп рассказывал ему, что носил клюшки в «Ройял-Кейпе». Надо бы узнать, продвинулась ли у него работа? Потребуется еще помощь, или субсидии, которую удалось выхлопотать, будет достаточно? Виновато напомнил себе, что уже очень давно собирается позвонить Филиппу. Пора бы найти время. Вот снова почти незаметно пролетело несколько месяцев.
Он пошел в раздевалку. Расстегнул пиджак.
Нет. Сегодня гольф его не привлекает.
Тут же, чтобы вновь не передумать, он застегнул пиджак, поправил галстук и запер свой шкафчик.
Эйб Лакс сидел в баре, пристроившись на табурете. Увидев его, он помахал рукой.
— Э-эй!
— Привет, Эйб. Мне очень неловко, но сегодня я играть не смогу.
Ему не требовалось изобретать несуществующие причины. Само собой разумелось, что он должен вернуться в больницу.
Эйб огорчился, но тут же философски пожал плечами.
— Жаль, конечно. Но не беспокойтесь. Четвертого мы найдем. Это просто. А время выпить рюмочку у вас найдется?
— Спасибо, Эйб. В другой раз.
— Ладно. Но мы еще сыграем, а?
— Непременно.
— Ну, пока.
Испытывая облегчение и странное веселое чувство свободы, Деон проехал мимо здания клуба и свернул на аллею, ведущую вдоль поля. Двое игроков приближались к лужайке, но он даже не взглянул в их сторону. Он не думал, куда едет и зачем, но за воротами почти автоматически повернул вправо, на шоссе, по которому можно было выехать на автостраду, ведущую на восток. Элизабет ждет его только к вечеру. День принадлежит ему. Он свободен.
Он не думал о том, куда едет, и тем не менее строго следовал указателям, выводившим на автостраду, а когда оказался на ней, сразу прибавил газ. «Ягуар» рвануло вперед, стремительно обгоняя тяжелые грузовики.
За придорожным щитом притаилась синяя машина с белой звездой на дверце, и Деон сбросил газ. В такое время дня дорожная полиция любит проверять скорость.
Он взглянул на часы на приборной доске. Пять минут второго. Дорога до перевала займет час с небольшим, а оттуда до Германуса ехать еще минут сорок.
Германус? — насмешливо спросил он себя. Значит, туда едешь?
А почему бы и нет? Вполне приятная поездка в солнечный субботний день.
К чему тогда такая спешка? Чтобы поскорее попасть в Германус? Но что там есть такого, чего не найдется в любом другом тихом городке на побережье? Что в этом Германусе такого особенного?
Он рассмеялся, чтобы рассеять распиравшую его нелогичную, безумную и пьянящую радость.
Он здорово гнал и оказался на окраине Германуса раньше, чем рассчитывал. Но, добравшись туда, он вдруг растерялся, не зная, что делать дальше. Он медленно ехал по городку, поглядывая на белые бунгало под тростниковыми крышами с табличками на калитках: «Летний приют», «Солнечный дом», «За 100 лье». Он не сразу понял, как прочесть последнее наименование, а сообразив, расхохотался. Каких только названий не изобретают люди для своих жилищ и собак!
Он остановил машину на лужайке у края обрыва, откуда открывался вид на маленький рыбачий порт. Поднялся легкий бриз, волны далеко в море белели пенистыми гребнями, а внизу между серых камней вскипал и опадал прибой.
На что он, собственно, рассчитывал, приехав сюда? Или полагал, что Триш встретит его на шоссе? Да и полагал ли он, что она вообще здесь? Нет, конечно. Она уехала. Она в
