Таким образом, должностное лицо, ведущее предварительное расследование – очень важная персона. Все причастные к происшествию обязаны обо всем его информировать, хотя формально никто ему не подотчетен и не подчинен. Оно абсолютно независимо, и, теоретически, в административном плане, по совместительству исполняет роль кары небесной до тех пор, пока не явится официальный представитель дисциплинарной комиссии ГУК (по мелким фактам представителем впоследствии обычно назначают самого дознавателя, и тогда он бьет по шеям уже наотмашь, то есть, отстраняет от должностей и лишает аккредитации в зоне), либо не явится специально уполномоченный прокурор, если к тому были веские причины. Пока всего этого не произойдет, дознаватель совместно с комиссаром зоны творят произвол и беззаконие в отношении всех наличных разгильдяев и ротозеев. Комиссар, по требованию дознавателя, может временно отстранить от выполнения обязанностей почти любого начальника, препятствующего действием или бездействием выяснению истины. То есть, опять же, теоретически, могут быть устранены почти все препятствия на пути к ней. А вот что касается самой истины – тут вопрос сложнее.
Проблема в том, что ее очень трудно отделить от всего остального, поскольку непонятно, что есть истина? Помнится, еще Понтий Пилат спросил об этом Христа, и тот не нашел ничего лучшего, как заявить, что он лишь свидетельствует о ее существовании. А кто в этом сомневается? Я – нет. Но где именно оная базируется?
Скажем, Омар Хайям настаивал, что истина в вине. Я пробовал, но вкуса истины не ощутил ни разу. Возможно, ее тонкий аромат как-то теряется в благоухании всего букета. С другой стороны, никто не сказал, что истину следует обонять. Возможно, ее нужно просто осязать, или, скажем, втирать. Или, например, размазать тонким слоем, хорошо просушить, свернуть в трубочку, и через эту трубочку проникать в суть вещей умственным взором. Можно предложить и иные варианты, но я склоняюсь к описанному выше. Как утверждает Гиря, следуя по стопам восточных мудрецов, мало найти истину, нужно еще найти ей применение. Но на стадии предварительного дознания этого не требуется. На этой стадии требуется сама истина и, желательно, без примесей.
Понятно, что спецрейс к Луне Полярной был организован отнюдь не для того, чтобы доставить мой стартовый вес к месту происшествия, а для того, чтобы доставить туда стартовый вес технической комиссии ГУК. Судя по разговорам, авария вызвала серьезный резонанс в высших сферах. С одной стороны – два покойника, а с другой – 'Челленджер', все же, не бумажный кораблик, а один из флагманов дальнорейсовой флотилии. Выход его из строя наверняка разрушил массу планов, и разборка предстояла серьезная. Вызывало удивление, почему для расследования Петр Янович избрал именно меня, а не одного из многоопытных ведущих дознавателей отдела. Надо было уточнить, но я поскромничал. Теперь же, участвуя в трассовых беседах, я пришел к выводу, что шеф сделал это намеренно, и намеренно же не поставил меня в известность о своих намерениях.
'Действуй серьезно, скрупулезно и напористо, – напутствовал он, давая инструкции. – На рожон не лезь, но и не скромничай. Будут проблемы – радируй немедленно. Обрати внимание на следующие обстоятельства: во первых, 'Челленджер' готовился к чартерному рейду по планетам Внеземелья с весьма обширной программой полета. Планировалась высадка десантно-исследовательской группы на Япет и ряд транспортных операций в поясе Урана, и еще что-то там глубоко научное. Расположение планет по трассе весьма благоприятное – такого еще долго ждать придется. Теперь рейс должен быть отложен и перепланирован. Вопрос: случайность, или злой умысел?'
'Вы это серьезно?' – изумился я.
'Вполне допускаю, и имею к тому основания, – отрезал он. – Но пока умолчу – мне нужна непредвзятая картина. Вернешься – другое дело. У меня от коллег тайн нет'.
После этого Гиря широко и простодушно поулыбался, а потом хихикнул:
'Когда-то Сюняев за такие штучки обещал набить морду Спиридонову. Не успел..'.
Хороший у меня шеф. Демократичный, простой и абсолютно лишенный чувства дистанции с подчиненными. А если даже и всыплит, тут же посочувствует и даже похлопает по плечу. Но что я заметил, он всегда говорит ровно столько, сколько нужно ему. Его любимое слово: 'дозировка'. И 'точность'. Но 'дозировка' – главнее. Этому я у него учусь непрерывно.
'Второе, – сказал Петр Янович, убедившись в том, что первое я проглотил. – У меня есть подозрения, что на борту 'Челленджера' находится несанкционированный груз. Возможно его и нет, но… Возможно, его успели снять, но, возможно, остались следы. Возможно, кто-то что-то знает, или просто догадывается. Не мне тебя учить – не маленький уже. Важен не сам по себе груз, важен отправитель. Я понятно излагаю?'
'Не вполне, но, в принципе, достаточно'
'Ты дурочку-то не ломай! Не вполне… Вполне, и много более того! Не хватает только, чтобы у нас по космическим трассам за казенный счет возили контрабанду'.
'Ага!' – подумал я, но виду не подал.
'Ду-ура! – сказал Гиря укоризненно. – Мы ведь не в бирюльки играем. Небось, про алкоголь мысли? Нет, это они насобачились прямо там гнать, из местных материалов. Мне привозили – пробовал. Хорошая штука! Лимонный ликер, а говорят, что из водорослей… Врут?'
'Конечно. Рабочая схема, видимо, такая: туда – лимоны, обратно – ликер из водорослей'.
'Ну, не знаю… Это – ладно. Нас это не касается. Пусть начальники думают, что там гонит личный состав, и из чего… Твоя задача: честно расследовать эпизод. Политиками мы потом займемся. Всем хороша молодежь, вот только не понимает, что политику нельзя строить на ровном месте, – пожаловался он. – Нужны эпизоды в качестве подпорок – работа нудная, но у нас аристократов нет. Я и Сюняева запрягу, хоть он великий мыслитель и крупный философ. Ему подавай заговор в межпланетном масштабе, а шпигаты пусть работяги прочищают'.
Между прочим, шпигаты – это трубы судовой канализации. Так, к слову…
'И последнее, чтобы взбодрить твое самолюбие. Вот этот исчезнувший – я хочу знать про него максимум. Их у меня уже целая коллекция, и очень занятная набирается компания. С такой компанией можно далеко улететь. Ты меня понял?'
Я ответил, что понял. Исчез человек, надо искать и найти. А что тут еще понимать?
'Ты меня понял очень плохо, – констатировал Гиря. – Но ничего. Потом лучше поймешь. Думаю, у нас еще есть время для понимания. Сюняев – тот сразу понял лучше, но ты не какой-то там Сюняев. Вот тебе и карты в руки. Привет Луне!'
То, что я понял шефа очень плохо, выяснилось уже в полете. Дело в том, что на борту люггера, среди прочих лиц, я обнаружил… Кого бы вы думали? Так вот, это был сэр Сюняев, старательно замаскированный под младшего помощника старшего повара в составе экипажа. Причем, он тщательно скрывался от посторонних взоров, и сделал вид, что не догадался о том, что я догадался, кто он такой.
Если это была конспирация, то уж очень глупая и неуклюжая. Я бы понял, если бы Валерия Алексеевича упаковали в грузовом отсеке и держали на хлебе и воде. Тогда, возможно, кто-нибудь и принял бы его за лунную собаку-ищейку. Но так-то зачем?! Ведь портрет Сюняева чуть ли не вклеивают в каждый судовой журнал для острастки.
Вся эта конспирация больше походила на демонстрацию. Чего? Демонстрация конспирации? А для чего?
Я еще раз прокрутил в голове разговор с шефом, и окончательно ничего не понял.
Технические подробности столкновения туера с лайнером в акватории лунного порта можно было бы и опустить, если бы не кое-какие интересные детали, уяснив которые я был слегка шокирован.
Общая картина была следующая. Космическое судно класса лайнер – это колоссальное сооружение, состоящее из нескольких герметичных корпусов, соединенных герметичными переходами и негерметичными перемычками, одни из которых выполняют роль связующих отсеков, другие – силовых элементов. Обычно, лайнер имеет несколько открытых палуб, на которых размещено различное оборудование: навигационное, системы противометеоритной защиты, исследовательские телескопы и прочее. В кормовой части лайнера располагаются два или больше двигательных отсека с полностью автономными реакторными установками. Двигательные отсеки изолированы от жилых отсеков и грузовых палуб.
Каждый лайнер имеет несколько открытых ангаров, где швартуются вспомогательные суда: космодесантные драккары и спасательные гулеты, а кроме того, не менее трех герметичных вакуум створа, где располагается часть спасательных гулетов и дежурные драккары. Замечу, что Устав Космофлота
