дал — враг уже давно покинул это место, забрав все улики и оставив боевые машины для приманки. Потери были незначительными, но их могло быть и еще меньше, задействуй 'Уаджет' хотя бы боевые самолеты. В 'Уаджет' снова недооценили возможности 'Брахмана', и это обошлось ценой четырех десятков жизней оперативников. Кириченко понимал, что дальнейшие ошибки подобного рода будут стоить слишком дорого. Все это может закончиться тем, что даже если 'Уаджет' добьется победы в этом конфликте, 'Шелкопряд' все равно примет решение о расформировании секретного корпуса.
'Это неважно. Необходимо как можно быстрее найти базу, на которой находится 'Принцесса' и уничтожить ее одним ударом. Это и будет победой'.
Более того, теперь приходилось учитывать и то, что ситуация в мире начинала меняться. Конфедерация начинала проявлять интерес к происходящим событиям, как и всегда, открыто наблюдая за 'Уаджет', в попытке получить новую информацию об их тактике и вооружении. Появление китайских спецподразделений на северных окраинах Исламабада после выполнения операции по захвату брошенной базы 'Брахмана' было лишь тому доказательством. Кириченко подумывал и о том, что нужно опять мягко надавить на 'Шелкопряд', чтобы тайный и могущественный покровитель 'Уаджет' наступил кое-кому на хвост в это неспокойное время. Вмешательство посторонних в этот конфликт могло лишь все усложнить и привести к совсем неожиданным последствиям.
Генерал-лейтенант нажал клавишу на столе, и кабинет заполнился звучанием тихой музыки. Фортепианное трио из Киото могло помочь отвлечься от тревожных мыслей, расслабиться и забыться на время. И хотя музыка была грустной, главнокомандующий 'Уаджет' улыбался — он был уверен, что очень скоро 'Брахман' потерпит сокрушительное поражение. Безумцы, отколовшиеся от той части человечества, которая была намерена спастись любой ценой, будут уничтожены, и тогда единственным серьезным противником на Земле останется только Ткань.
'Терпение', думал главнокомандующий, вытягиваясь в своем кресле и закладывая руки за голову, 'это все, что мне нужно сейчас'.
Ночной Фрактал сиял огнями. Увидеть и оценить все это великолепие можно было, пожалуй, разве что с высоты, но Юля, прислонившаяся к поручням, думала, что и с окраин вид совсем неплох. Было уже поздно, и приличное расстояние давало возможность полюбоваться этим зрелищем. Глядя на едва заметную за высотными строениями Фрактала верхушку-купол 'Панциря мира', доктор думала о том, что еще не так давно она и задумывалась над такими банальностями, как вид ночного города, в котором она прожила уже много лет. Сама Федорова могла объяснить это лишь тем, что произошедшие перемены, которые за собой повлекло нападение на Фрактал и этот странный конфликт, разгоревшийся в считанные дни, оставили свой след практически на каждом, кто был связан с Фракталом и 'Уаджет'.
Выдохнув клубок пара, она поежилась, перехватывая поручни, глядя вниз с мостика, ведущего к посадочной площадке. Внизу на монорельсе стоял недавно прибывший состав, и, глядя, как вдоль него двигаются сотрудники охраны, проверяющие вагоны при помощи портативных зондов, Юля с грустью подумала о том, что в последние годы количество прибывающих в город грузовых поездов значительно сократилось. Теперь прибытие грузов и материалов железнодорожным транспортом стало совсем редким, и по мнению доктора, через несколько лет вероятно, доставка по монорельсовой дороге прекратится вообще. С внешним миром останется лишь связь по воздуху — и навряд ли небольшой воздушный грузовой флот без поддержки железной дороги справится с поставленными задачами и планами.
Юля прекрасно понимала это. Сейчас эти мысли не вызывали того легкого ступора и недоумения, вопросов 'а как же мы?'. Только лишь нехорошо сжалось сердце, в полном осознании происходящего, в понимании того, чем все это закончится.
'Мы медленно катимся к полному краху. Не только 'Уаджет', Фрактал. Все мы'.
Юля знала, что и многие, многие другие разделяют ее точку зрения. Доктор подозревала, что точно так же думают и главнокомандующий 'Уаджет', президенты и министры Конфедерации. Они знают это, и начавшийся конфликт с 'Брахманом' лишь подтверждал это. Этот век являет собой воплощение полного безумства и начала конца для человечества и Земли.
Юля пришла в себя от дурных мыслей, услышав далекий, негромкий стрекот винтов. Доктор повернулась в сторону посадочной площадки, где в свете ярких прожекторов, устремленных вверх, виднелись еще несколько человеческих фигур — сотрудники охраны и некоторые встречающие, такие, как Юля. Она проследила за направлением лучей света прожекторов, поднимая голову вверх и находя взглядом черный силуэт летательного аппарата, медленно спускающегося вниз.
Пассажирский винтокрыл, сверкающий белым и красным огнями на носу и хвосте, выпустил опорные стойки-шасси и с тихим гулом совершил приземление. Стрекот винтов начал стихать, и Юля, шагнув ближе, вновь остановилась, решив дождаться свою новую подопечную здесь.
Она терпеливо ждала еще в течение пяти минут, когда откроется шлюз и по спустившемуся трапу вниз спустятся те немногие, кто прибыл сюда. Доктору раньше приходилось отлучаться из города, направляясь на юго-восток, в сторону крупных городов, следуя на конференцию или же для отдыха. Она знала, что в большинстве случаев пассажиров, покидающих и прибывающих во Фрактал всегда немного, и это такие же отпускники или же люди, у которых появились срочные дела за пределами города. Юля смотрела, как спускающихся вниз пассажиров и их багаж проверяют офицеры службы безопасности при помощи специальных сканеров, их личностные информационные накопители и пропуска при помощи коммуникаторов. Ей удалось увидеть спускающуюся вниз девушку в черном длиннополом пальто с небольшим чемоданом в руке, и Юля невольно улыбнулась: ей предстояла встреча с той, кого она ждала эти дни. Главнокомандующий почти сразу дал согласие на прошение доктора о принятии нового сотрудника в 'Стагирит-2', и поэтому передача официального уведомления и перелет не заняли много времени.
Юля стояла, опустив руки в карманы пальто, глядя, как она приближается, ступая неуверенно и глядя исподлобья, но неловко улыбаясь в ответ.
— Здравствуйте, — сказала она, останавливаясь перед Федоровой и перехватывая ручку чемодана перед собой обеими руками.
— Здравствуй, — доктор кивнула ей, с улыбкой интересом разглядывая ее. Было лучше, если бы новоприбывшую встретил Мельнев, но Юля сама вызвалась на это мероприятия, попросив Сергея уведомить об этом нового сотрудника по Сети и передать ей фотографию доктора.
' Было бы странно, если бы я в чем-нибудь не ошиблась, когда представляла ее себе'.
Новоприбывшая оказалась выше доктора чуть ли не на полголовы. В сумраке, который царил на пешеходном мостике, было сложно судить, как она детально выглядит и во что она одета — Юля помнила, что она из 'Падения' — и уже сейчас у доктора появились подозрения, что фотография, предоставленная ей по Сети, была не совсем близка к реальности.
— Екатерина Вересова?
— Она самая, — Катя кивнула.
— Юлия Федорова, доктор биохимических наук. Добро пожаловать во Фрактал.
— Спасибо, — Катя неловко улыбнулась. — Мне о вас рассказывал Сергей. Вы будете моей начальнице?
— Именно так. Вот теперь мы официально познакомились. Идем, нас ждут.
— Ждут?
— Машина, — пояснила Юля, разворачиваясь и зашагав по мостику прочь от площадки, с которой взлетал винтокрыл, уже избавившийся о своего человеческого груза.
— Вообще-то встречать тебя должен был именно Мельнев, но так как ты будешь работать под моим началом, я напросилась на эту встречу.
Они спустились по лестнице вниз, где на небольшой площадке их ждал светло-серый микроавтобус. Оперативник, дежуривший снаружи, при виде доктора бросил окурок в сторону урны и поспешно занял место водителя.
— Как перелет? — они как раз вышли под яркий свет фонаря, и Юля обернулась к Кате, чтобы на этот раз разглядеть ее хорошенько. Не смотря на то, что Юля морально подготовилась, она несколько опешила, когда увидела лицо Кати, хотя и не подала виду, что удивлена.
Губы Вересовой были иссиня черными от помады, глаза и ресницы были подкрашены так, что казалось, будто они смотрят из глубоких провалов. Шелковистые длинные волосы ярко блестели под светом
