— Ты говоришь о том самом Дергачеве, который клянчил у жильцов двугривенные? — совершенно ошарашенно спросил Демин.
— И гривенники тоже.
— Кто же сидит перед тобой?
— Слесарь из того же домоуправления. Очень хороший человек, разговорчивый, знающий, мы с ним подружились, верно, Коля? Он подтверждает мои слова.
— Откуда у Дергачева золото?
— Этого Коля не знает. Он говорит, что сказал бы, но не знает. И не потому, что слегка навеселе, вообще не знает.
— Я вижу, у тебя хорошее настроение?
— И у Коли тоже! — рассмеялся Гольцов.
— Приезжайте. Жду.
— Коля не может. Он на дежурстве. Вот освободится, тогда с удовольствием. Если хочешь, он по телефону даст показания.
— Не надо. Я выезжаю.
— Отлично! Мы в двенадцатом домоуправлении. Это рядом со сквером, знаешь? Подъезжай, я встречу.
Слесарный участок располагался в подвале пятиэтажного дома. Спустившись по ступенькам, Демин и Гольцов оказались в сумрачном помещении, огражденном массивными бетонными блоками. Тут же тянулись трубы отопления, в темноте светили глаза бродячих кошек, полюбивших этот подвал за недоступность и тепло. Человек, который возился с какой-то трубой, зажатой в тиски, и был, очевидно, слесарем Колей.
— Давайте знакомиться,— начал Демин.— Валентин.
— Николай,— слесарь протянул сильную сухую руку, улыбнулся смущенно, как бы извиняясь за нетрезвый вид.
— Что-то отмечали? — спросил Демин.
— Отмечали… За упокой души Тольки Дергачева выпили.
— А-а… Тоже надо. Говорят, разбогател ваш Дергачев перед смертью?
— Черт его знает! — воскликнул Николай.— Сами диву даемся. Вечно в скверах бутылки подбирал, здесь отмывал, потом сдавать носил… А позавчера смотрю — золото в руках. Откуда, спрашиваю? Да так, говорит, по наследству досталось.
— Раньше не видели у него золота?
— У Дергачева, что ли? Да я никогда не видел у него десятки одной бумажкой. Собрались как-то по случаю женского праздника… И Дергачеву кто-то по шее дал за то, что не внес трешку за общий стол. Не было у него трешки. Правильно,— Николай медленно водил в воздухе указательным пальцем, высчитывая, когда же разбогател Дергачев.— А позавчера, значит… Да, позавчера он был при деньгах. И золотом хвастанул, не удержался, слабак. Как я понимаю, такими вещами хвастать не стоит. По-честному они достались или еще как — все равно не стоит показывать всякой шелупони, вроде меня.
— Ну! — запростестовал Демин.— Это вы напрасно!
— Не надо,— раздельно произнес Николай и выставил вперед ладонь.— Кто я есть — известно! Меня любят, когда вода потечет, когда кран прорвет, когда канализация на голову польется… И так далее. А если у человека все в порядке — он знает мне цену. И я тоже ее знаю. Невысокая цена.
— К Дергачеву в тот день приходил кто-нибудь?
— Да, был один тип… Говорит, Дергачева ищу, не здесь ли работает… Отошли они в сторонку, пошептались, пошушукались… На мой взгляд, так он и принес золото.
— Как вы думаете, зачем?
— И думать нечего — для продажи. Не носить же,— Николай рассмеялся.— Представляю себе Дергачева в золоте!
— Почему вы решили, что для продажи? Может быть, он хотел передать кому-то?
— Так ведь Толька тут же мотанулся по нашим жильцам! Мы бываем во всех квартирах, знаем, где можно золото предложить, где ничего предлагать не надо… К слесарям многие поверхностно относятся, алкаши, дескать… А напрасно, мы жильцов хорошо видим, с полуслова понимаем.
— Ему удалось что-то продать?
— А как же! Он сам мне сказал! В общем, такие у него дела — зашел в пять квартир, в трех купили. Чем не психолог! Обойдите сейчас двадцать квартир и не сможете продать ни одной золотинки.
— Не пойду,— сказал Демин, смеясь.— На слово поверю. Вы не знаете, кому именно продал?
— Если так, чтоб меня к этому делу не припутывать, то могу поделиться соображением…
— Договорились.
— Зайдите в двадцать третью квартиру, в восемьдесят седьмую, в девяносто пятую загляните… Авось вам и повезет.
— Вы видели золото, можете описать эти вещички?
— Издалека, и то в его руках… Обычные вещицы.
— Вы бы не назвали их старинными?
— Кто их знает, нет у меня ни старого золота, ни нынешнего. Вон продают обручальные кольца по восемьдесят копеек, переложи их в другую витрину — по мне без разницы. Десять лет женат, и как-то без колец обходимся. Время от времени, правда, жена поднимает вопрос, но как только дойдет до покупки — бац! — повышение цен. И опять колечки вне досягаемости,— сказал Николай без сожаления.
— Много было золота у Дергачева?
— Если говорить о том, что я видел… В ладошке все вмещалось. Вещиц семь-восемь… Попросил я у него, продай, дескать, знак зодиака, дочке хотел подарить… Бери, говорит, три десятки с казенной цены ради большого уважения к тебе, это ко мне, значит, сброшу… Но там и без трех десяток для меня многовато оказалось.
— Не взяли? — уточнил Демин.
— Нет, не взял. В двадцать третьей квартире остался зодиак.
— Это вам Дергачев сказал?
— Нет, сам догадался. Он пришел от них, из двадцать третьей, а я и говорю, мол, дай кулончик, дома жене покажу, может, и возьмем. А он мне в ответ, что, дескать, был кулончик, да весь вышел. Вот я и догадался, что загнал его Толька. А золото вона как обернулось — погиб парень. А не должон был погибнуть, не должон,— задумчиво проговорил Николай.— Рановато ему…
Демин прошелся по мастерской, потрогал тиски, молотки, взвесил на руке разводной ключ, поковырялся в ящике с инструментом.
— Ладно. Теперь о том посетителе, который пришел вчера к Дергачеву.
— А я его не знаю. Первый раз видел.
— Очень хорошо. Значит, запомнили.
— Запомнил. Высокий, молодой. Волосы до плеч, чистое лицо, бровастый…
— Одежда?
— Ну… По нынешним временам неплохо одет… Кожаная куртка черная, джинсы — все как положено.
— Рост?
— Вот тут не ошибусь — длинный парень.
— Возраст?
— Лет двадцать, может, на год-два больше.
— Дергачев — честный человек? — повернул разговор Демин.
Николай с удивлением посмотрел на следователя, видно, не смог быстро переключиться на новую тему, помолчал и уже этим погасил неожиданность вопроса.
— Трудно сказать,— проговорил Николай с какой-то скорбной улыбкой.— Каждый в это слово вкладывает свое. К примеру, я скажу вам одно, вы поймете другое, по-своему… Среди отчаянных воров есть честные люди, по-своему, конечно, честные. Дергачев… Так и остался должен мне пятнадцать рублей, хотя отдать обещал еще полгода назад. Но у меня нет обиды, все правильно, я сам не торопил. Вот он золото бросился по квартирам предлагать, как я понимаю, нечестное было золото… Но Дергачева считаю честным
