— И рисковать всем этим ради сомнительного удовольствия познакомиться с хорошей девушкой? — осуждающе спросил водитель.
— Ну, почему же, если девушка, как вы говорите, хорошая, то знакомство с ней обязательно должно оказаться сомнительным? Что происходит? Успехи, удачи, победы отдаляют нас от естественного течения жизни, отгораживают… И мы можем смотреть на эту жизнь только через стекло вверенной тебе машины. Кстати, а куда несется эта машина?
— На пожар,— коротко ответил водитель.
— Да, похоже на то,— со вздохом согласился Демин.— Только на пожар. Всегда только на пожар.
Проехав освещенные кварталы, машина как бы ворвалась в полутемный поселок, состоящий из частных домов. Фонарей здесь было поменьше, а светофоры посылали в темноту лишь мигающие желтые вспышки, дескать, езжайте, только осторожнее, чего не бывает на ночных дорогах. Шины звонко раскалывали весенние лужицы, затянутые тонким льдом, холодный воздух острой струей врывался в машину, но не обжигал морозом, в нем уже чувствовались запахи весны — подмерзший снег, оттаявшая кора деревьев, первые городские прогалины… Но вдруг машина наполнилась запахом дыма.
— Запахло,— обронил водитель.— Я уже привез сюда фотографа, медэксперта, оперативников. Час назад здесь было куда светлее.
— Серьезный пожар?
— Да некогда было рассматривать. Развернулся и сразу за тобой. Горел, ярко, жарко… Метров за пятьдесят пришлось остановиться.
Переулок был забит машинами. В их стеклах, на блестящих металлических поверхностях играли блики затухающего пожара. По номерам Демин узнал машину прокурора района, начальника РУВД, стояла здесь и машина Рожнова. «Значит, дело серьезное, тут уж к двум часам никак в постельку не успеть»,— усмехнулся про себя Демин.
Людей было предостаточно, нашлось, кому задать вопросы. Все в один голос говорили, что огонь вначале появился в окнах, загорелось внутри дома. Потом пламя набрало силу, прорвалось наружу, охватило чердак. А когда заполыхала крыша, послышалась настоящая пальба — раскаленный шифер стрелял оглушительно и часто. Даже сейчас, когда пожар был почти потушен, время от времени раздавались словно бы одиночные выстрелы.
Нетрудно представить, как совсем недавно в сухих комнатах, в просторном чердаке, в сквозняковых коридорах басовито и уверенно гудел огонь, словно занятый важной и срочной работой. Красноватые блики, проникающие в соседние дома сквозь окна и шторы, вызывали тревогу. В спешке набросив что-нибудь на плечи, люди выходили на улицу — не перекинулось ли пламя через забор, не побежали ли огоньки по ветвям деревьев, к чердакам, набитым сухим сеном. От жара дымились ворота, таял снег во дворе, выгибались и умирали яблони под окнами. Снег вокруг дома сошел, стек ручьями, показалась жухлая, мертвая трава, образовалась грязь и тут же высохла. За час над двором словно бы пронеслось несколько месяцев.
Разобраться во всей этой сумятице, людских криках, сполохах фар, когда еще шипели и дымились догорающие стропила, постреливал раскаленный шифер, тащили свои шланги пожарные, было непросто. Черный дом с провалами окон представлял собой печальное и жутковатое зрелище. Кое-где еще вспыхивало пламя, стены поблескивали пепельно-черными чешуйками, в лужах плавала обгоревшая бумага, одежда, двор покрывали осколки битой посуды.
Демин обошел весь дом, заглянул в дымящиеся окна, послушал разговор соседок. В саду было темно и догорающая крыша не обжигала лицо, не слепила. Между деревьями по снегу потянулась тропинка к забору. Присмотревшись, Демин увидел, что одна доска вырвана. Очевидно, хозяева пользовались этим лазом для сокращения пути.
У самого дома его уже поджидал Рожнов.
— Ну что, все осмотрел? — спросил он.— Везде побывал?
— В доме еще не был.
— Успеешь, вот остынет маленько… Пошли, покажу тебе самое интересное.
За воротами прямо на снегу лежали четыре человека. Вокруг них стояли люди, молча смотрели — кто с ужасом, кто с состраданием.
— Живы? — спросил Демин.
— Трое живы,— ответил медэксперт, полноватый и печальный Кучин с сумкой на длинном ремне.— Но плохи. Вызвали «Скорую». А этот мертв.
— Что с ним?
— Ты спрашиваешь, что с ним? Пожар с ним случился. Да! Похоже, все крепко выпили.
— Похоже или на самом деле?
— Спроси завтра, Валя. Впрочем, завтра я отвечу, не ожидая твоих вопросов. А пока можешь наклониться, понюхать. Что до меня, то я запах чувствую и не наклоняясь.
— Пожарные говорят, что бутылок в доме, как на приемном пункте,— добавил Рожнов.— Это, конечно, не должно тебя вводить в заблуждение,— он со значением посмотрел на Демина.— Не должно подсказывать упрощенные выводы и решения, но…
— Все понял, Иван Константинович,— остановил его Демин.— Где их нашли?
— Женщина лежала в коридоре, у самого выхода. От огня почти не пострадала. Правда, эта странная рана на голове…
— Пожар, дом наполнялся дымом, женщина потеряла самообладание, бросилась искать выход, ударилась обо что-то головой, потеряла сознание… Завтра разберемся,— пообещал Кучин.
— Ее нашли у самого выхода,— повторил Рожнов.— Но обо что можно удариться в коридоре, который хорошо знаешь…
— А выйти не смогла?
— Дверь была заперта снаружи,— без выражения проговорил Рожнов.— Но здесь два выхода, два крыльца. Хозяевам не было надобности держать обе двери раскрытыми, хватало одной.
— Если у нас самые роскошные парадные заколачивают и пользуются дворницкими и кухаркиными ходами-выходами…
— Об этом после,— перебил Рожнов.— Женщина жила в этом доме, ей положено знать, какой выход закрыт, какой открыт. Тем более ей положено знать, обо что можно удариться, а обо что удариться невозможно.
— В такой обстановке можно и ошибиться. Когда за спиной огонь гудит, забудешь, кто ты есть.
— Ладно,— сказал Рожнов.— Действуй. Мне здесь делать нечего. Начальство, как видишь, тоже уезжает. Но учти — завтра…— Рожнов посмотрел на часы.— Нет, уже сегодня утром мне велено доложить суть происшедшего. Ты уж того, не подведи. Народу собралось много, будет с кем потолковать, с кем ночку скоротать.
Демин невольно посторонился, когда мимо него проносили к машине пострадавших. Неужели все оказались настолько пьяны? Ведь можно было вышибить окна, двери. Обычно кто-то остается трезвее, лучше держится на ногах, быстрее соображает… А эти… Судя по их виду, придется еще устанавливать, кто есть кто…
Подошли два оперативника — Гольцов и Пичугин. Перемазанные в саже, они были в эту минуту похожи друг на друга. Молча постояли, глядя, как задвигают носилки в машину «Скорой помощи».
— Что будем делать, Валентин Сергеевич? — спросил Пичугин.
— Как обычно, ребята. На улице полно народу, постарайтесь узнать все, что можно. Чей дом, кто пострадал, как понимать пожар, какие слухи ходят… Я буду здесь, если что узнаете — сразу ко мне.
— Все ясно. Начальство вроде уехало? — с надеждой проговорил Гольцов.
— Уехало. Рожнов тоже отбыл.
— Оно и лучше. Спокойнее. А то такое чувство, будто все время кто-то под руку смотрит, осуждает, отмечает твои промашки, прикидывает, как бы тебя наказать за нерасторопность… У вас такого не бывает?
— Что вы, ребята! — рассмеялся Демин.— Живой ведь человек! Еще как бывает. Язык колом становится. Ни одна извилина не дрогнет.
