карантинами, озверением людей, их превращением в скотов, в убийц.
– Глядите, – вздохнул начальник школ, – глядите.
Он махнул рукой.
Я спросил:
– Вы только за этим сюда приехали?
– Да, – ответил он, повернулся и пошел прочь. Я глядел ему вслед и изумлялся тому, как здорово он сдал, как он поста…
Главное было выучить язык. Остально шло как по маслу. Рыцарь и должен быть немножко чурбаком. К тому же я был уже седьмым, кого зашвыривали на эту планету.
Координатор молча выслушивал все доводы.
– Какого черта, – волновался Эрик, – ни хрена с их психикой не будет – подумаешь, цацы какие, взрывов они не видали и огнеметов испужаются. Да на некоторых планетах драконов не видели. Мало ли кто чего не видел? приноравливаться? Ребят из-за этого губить? Пускай привыкают. Привыкли к драконам – к огнемету еще быстрее привыкнут…
День спустя я стоял в тяжеленном рыцарском облачении посреди залы и слушал, что говорят обо мне советники короля, и смотрел на каменные худые колонны, поддерживающие высокие своды.
Колонны казались окаменевшим лесом, вздрогнувшим от волчьего воя и застывшим в сером камне навеки…
Потом я кое-как отговорил на ломаном языке, советники разошлись – и король легко-легко, по- мальчишески сбежал, слетел, спрыгнул с трона, бесшумно и молниеносно пронесся по залу, давая диковинные кругаля вокруг колонн и наконец остановился подле меня.
– Дорогой мой, золотой и серебряный, – обратился он ко мне, – ну просто невозможно! Рубишь головы, а они все равно подслушивают. Я знаю, что они ничего не поймут, но – сам факт!
Я не сразу понял, что король обращается ко мне на моем языке, а когда понял, то попросил, чтобы он говорил на местном наречии.
– Ах, понимаю, понимаю, – замахал руками король, – языковая практика, но мне так легче, уверяю вас, – ну что, какое принято решение? Там, – король глазами повел к потолку, – наверху?
Я был сбит с толку, огорошен… Почему меня не предупредили, что король, так сказать, в курсе?..
Видя мое изумление, король невесело усмехнулся:
– Ну, все это – секрет Полишинеля. Один, второй, третий – еще возможно скрыть, но шестеро!..
Я молчал, и король прошел обратно к трону, уселся.
Он расположился на троне так по-простецки, словно это был не трон, а садовая скамеечка…
– Дорогой мой, золотой и серебряный, – повторил король печально, – с вашим предшественником мы все обговорили, он был значительно способнее, чем вы. О, нет, – король прижал руки к груди, – нет! К языкам, только к языкам – во всем остальном не мне судить.
Я снял нагрудник, достал из него передатчик и стал настраиваться на волну Конторы.
– Что, – забеспокоился король, – кого вы собираетесь предупреждать и о чем? Я умоляю вас – только не взрывы, я тогда народ не утихомирю вовек. Только мечом, только… Ничего сверхъестественного, молю вас, у меня и так маг, колдун и смутьян в каждом втором селе, а тут еще взрывы.
Я наконец набрел на позывные Конторы.
– Кто? – поинтересовались, как обычно.
Я попросил вызвать ответственного за операцию Жака.
Жак появился не сразу, и каменная зала покуда полнилась шорохами и потрескиванием черной светящейся острыми колющими иглами тьмы.
– Мм, – услышал я из передатчика, – Эрик?
– Джек, – поправил я его.
– Джек, – поразился Жак, – что так скоро? И сразу в бой?.. Как погода?
– Погода, – озлился я, – прекрасная. Солнышко светит не то, что в наших норах – лампы, в бой завтра, но мне вот что интересно: ты знаешь, что король все знает?
– Король? – снова изумился Жак. – А там что, король? Вот так, так, так. Я и не знал.
– А ну вас, конторских… Что вы вообще знаете… Завтра хоть не спи, жди приема.
– Вас много, – обиделся Жак, – а я один. Всех не упомнишь; если бы мне ноги не отгрызли, я бы тоже летал и гавкал, как ты сейчас. Ну, знает и знает, подумаешь – проблема. Нашел из-за чего космос буровить. Пока.
– Отбой, – сказал я, отключил передатчик, вложил его в нагрудник и стал приторачивать нагрудник к латам.
– Вам помочь? – обратился ко мне король. Казалось, он был несколько напуган тем, что знает мой язык.
– Да, если можно, – согласился я.
Король довольно ловко затянул ремешки и сказал:
– Теперь еще одно. Вам предстоит встреча с девушкой, которую завтра поведут к дракону…
(Мэлори, Мэлори, Мэ…) Я кивнул:
– Понимаю…
– Я вас прошу: никаких Кэт-Кэт-Кэт, – король завертел руками в воздухе, – никаких пополз… понимаете? новений.
– За кого вы меня принимаете? – возмутился я и тут же подумал, что получается нехорошо, если предшествующие шесть…
– О господи, – король присел на ступеньки, ведущие к трону, и пригорюнился, – я понимаю – это выглядит оскорбительно для вас, но тут такое дело, – король посмотрел на меня, – это – моя дочь…
– Какая разница, – ответил я довольно грубо.
Король пальцем поковырял ступеньку:
– Разница, – он усмехнулся, – я просто удивляюсь, как дракон ее выбрал. Честно говоря, я надеялся, что все обойдется, мало ли честных, хороших, девственных, – король поднял голову, – как-то принято, чтобы дракон выбирал хороших, честных, девственных…
– Любовь зла, – несколько ошарашенно произнес я.
– Да, да, – король в прострации потер подбородок, снял корону, положил ее рядом с собой на ступень, – это вы верно заметили, но я не думал, что до такой степени… зла. Понимаете, ведь моя дочь попросту говоря… – король подбирал слово, а после, решившись, выговорил, – бладь.
– Блядь, – поправил я.
– Да, да, – горестно подтвердил король, – я знаю, что у вас есть масса других… синонимов: куртизанка, гетера, проститутка, гулящая, но… мне более всего понравилсь это.
– Может, блудница? – осторожно предположил я, а про себя подумал, что пора бы свертывать эту тему.
– О, – вздохнул король, – если бы…
Я молчал. Чем я мог помочь королю в его отцовском горе?
Глядя в пол, король забубнил свое:
– И главное! Ведь как требует!..Три села огнем сжег… Волнуется. Прежде таких волнений никогда не было.
Я вспомнил, что у Мэлори я был не первый (хотя она была моей первой), вспомнил, как это меня мучило, и, присев к королю чуть ближе, на ступеньку пониже (а над нами высился пустой трон, хороший стул с резной деревянной спинкой), я объяснил:
– Вы знаете, доступность привлекает и возбуждает так же, как и недоступность, а иной раз еще и больше.
Король хмыкнул:
– Это, конечно, утешает, но, – и тут король стал почти грозен, – у нас обычай: рыцарь ночует с девушкой в одном зале… так вот я…
