— Завтра пойдем в город.
— Неужели вы не можете умереть? — спросила девушка, которая последнюю часть разговора пропустила. Отключилась от внешнего мира и просто глядела на огонь.
— Разве я похож на дурака, чтобы говорить о том, — охотник ухмыльнулся, — дитя ночи? Проснувшись, помни о жизни…и смерти ловушку минуй.
— Только люди совершают необдуманные поступки, — Сташи поднялась и аккуратно поставила пустой бокал на край столика.
— Пора показать тебе кое-что. Завтра увидишь место, которое станет твоим настоящим домом, — сказал Мэрис.
Девушка не ответила. Она подошла к окну и долго всматривалась в темноту. Дом остался в прошлом, среди руин. Он и назывался так по единственной причине, когда-то там жила мать. Другого не будет.
25 глава
Тьма…прекрасна, как и всегда. С вечно черной бархатной накидкой, небрежно сползающей с плеча луны на спящий город. Сташи улыбалась, но улыбка была фальшивой. Сон о матери…холодные руки…
Вздрогнув, девушка открыла глаза. Ночь. Она никогда не просыпалась в хорошем настроении. Подъем в светлое время раздражал, а когда первые лучи солнца падали на подушку, до сих пор рефлекторно отодвигалась в тень. Но сегодня, ей позволено проснутся поздно вечером, а предыдущий день пропустить. Повод для умиротворения, если бы…. Если бы не сон.
Поднявшись с постели, Сташи меланхолично побродила по дому и никого не нашла. Немного озадаченная этим, подошла к окну и выглянула наружу. Благословенная луной, словно музыка, щекочущая изнутри — темнота. Мерцание далеких звезд. Куда же делись ее мучители? Высунувшись в приоткрытое окно, тихо позвала охотника. Под карнизом раздался шелест и хруст ломаемых веток. Вскоре в проеме появился всклокоченный Мэрис.
— Чего орешь? — спросил он.
— Я не кричала, — она отодвинулась и посмотрела на мужчину, — а где Лакааон? И зачем ты там лазаешь?
— Да так, — ответил чем-то очень довольный Мэрис.
— Так, где Лакааон?
— Ищет.
— Что?
— Когда придет, узнаешь, — охотник выглядел необычно возбужденным и пребывал в хорошем настроении, что само по себе настораживало. Не в его характере.
— Ты каким-то слишком счастливым выглядишь.
Он улыбнулся:
— Слишком? Эх. Не понимаешь что ли, еду домой! Я не был там 30 лет. В мире-дом.
Сташи рассеяно кивнула:
— Конечно. Мечта. Общество перевоспитанных упырей, почтенных отцов семейств и матрон. Идеальное гнездо бывших грешников. Колония раскаявшихся в грехах вампиров.
Мэрис хмурился, слушая ее:
— Грубо. Некрасиво. Как раз как ты любишь.
— Ах, ну да, — девушка скривилась и замолчала.
Дверь за ее спиной распахнулась, вошел Лакааон. Он нес в руках какую-то коробку. Мэрис влез в комнату и прислонился к стене. Стоял, молча смотрел, но глаза его горели рубиновым пламенем — верный признак возбуждения.
— Ну и что это? — настороженно поинтересовалась вампирка.
— Вход.
— Какой еще вход?
— Отличный, — ответил Лакааон, — а открывать его будешь ты, поскольку там никогда не была.
— Где там? Сам не можешь? — спросила Сташи, резко мрачнея, и спрятала руки за спину. Никогда не нравились опыты, которые над ней ставили.
— Могу. Но тогда не произойдет самого важного. Ты не станешь приходящей. Поэтому хватит болтать.
— Я что-то должна сделать?
— Просто засунь пальцы внутрь и возьми то, что там лежит.
Девушка перевела взгляд с Лакааона на Мэриса. Тот едва не пританцовывал. Поразительное ощущение видеть его столь вдохновленным.
Страха не возникло. Странно было бы пугаться неизвестности после того, через что уже провели ее, но особого доверия к охотникам она не испытывала. Медленно и осторожно, Сташи засунула руку в коробку. Нащупала какой-то предмет и сжала в ладони.
26 глава
Ничего необычного не произошло. По крайней мере, так казалось. Я закрыла глаза и снова открыла. Мы втроем стояли на дороге, посреди редкого леса. Пахло сухой хвоей и землей. Солнце почти село, свет был мягким, ласкающим, похожим на туманную дымку. Совсем не кусачим, не ярким, как в оставшемся где- то там родном мире. Сумерки восхитительные — зыбкие, наполненные таинственным призрачным дымом окутали нас. Темнота таилась в каждой ямке и впадине, а позади лежали длинные серые тени.
Медленно пришло осознание. Произошло нечто важное. Именно для меня. Ощущение покоя, словно кто-то с нежностью обнял за плечи. Вдруг, я стала чувствовать себя самой желанной гостьей в этом мире, на этой дороге и в этом лесу.
На ладони лежал небольшой совершенно невзрачный камень.
— Что это?
Кожа Лакааона стала белой как молоко, а черты лица неуловимо изменилось. Резкие, заострившиеся, напоминали скорее маску, чем живую плоть. Он мечтательно улыбался, с упоением вдыхая прохладный воздух. Не стесняясь, показывал эмоции. Я так не умела.
— Это твой ключ, смотри, не потеряй. Пока важно, чтобы камень оставался у тебя. Держи, — мужчина протянул маленький холщевый мешочек с длинной тесемкой-шнурком. Я убрала ключ в него и повесила на шею:
— Что теперь?
— Домой, домой, домой… — промурлыкал Мэрис. Он тоже стал выглядеть иначе, чем обычно. Глаза налились чернотой. Радужка потемнела, превратившись из серой в гагатовую. Такие очи, несомненно, могут запросто 'очаровывать' жертву. Попасть под влияние легко, заглянул и пропал.
Я не удивилась. Когда вампиры испытывают сильные эмоции или потрясения — страх, возбуждение, ярость или удовлетворение, то почти всегда изменяются внешне, это и есть то, что называется проклятием. В такие мгновения разница между ними и людьми заметна как никогда. Сташи я тоже считала вампирами, а они могут думать как угодно.
Интерес, который проснулся во мне, был связан с совсем другими событиями. Мы много путешествовали последние годы. Чаще всего перемещались при помощи 'тропы'. Один из охотников способом, о котором у меня имелось весьма туманное представление, создавал проход, позволяющий почти мгновенно пересекать огромные расстояния. Но сегодняшняя прогулка особая. Не в другой край — мир! Я чувствовала не только разумом, но и телом, как сильно он отличается от покинутого, но выразить словами ощущения не могла. Без колебаний осталась бы здесь. На дороге, в дымке, среди полутеней и сумеречных плавных линий. Но у охотников оказались совсем другие планы.
