обернуться матёрым волком. А тут ещё и Декан может в любую минуту заявиться, будь проклята его предательская шкура'.
- Просто он мой друг, папаша.
- Ну, это хорошо. У всех должны быть друзья.
- Я никому не дам забижать его, папаша.
- Весьма смело с твоей стороны, молодой человек, позволь заметить. Вернёмся, тем не менее, к предмету беседы. Почему ты стал возражать, мистер Орехх, когда я сказал, что Библиотекарь совершил чудесный прыжок, но при этом нарушил правила?
Орехх не поднял взгляда, но тихим голосом всё-таки сказал:
- Прыжок был элегантен. Прекрасен. Игра и должна быть такой, прекрасной, словно хорошо организованная война.
- Ха, вряд ли многие согласятся с тем, что война такая уж хорошая штука.
- Красота сама по себе не добро и не зло, сэр. Она должна рассматриваться как явление нейтральное.
- Думаю, то же относится и к правде, сэр, - вмешался Думмер, пытавшийся не потерять нить беседы.
- Часто красота просто ужасна, сэр, однако мистер Библиотекарь совершил поступок и красивый, сэр, и добрый. Следовательно, данное деяние является справедливым, и, следовательно, правило, которое могло бы помешать повторному совершению этого поступка, следует признать и некрасивым, и несправедливым одновременно, а следовательно, истинно ложным.
- Ага, он прав, папаша, - добавил Трев. – Народ завсегда радуется таким трюкам.
- Ты хочешь сказать, люди будут рады несостоявшемуся голу? – удивился Думмер.
- Конечно, будут! Все так и ахнут! Главное, чтобы что-то происходило, - фыркнул Чудакулли. - Ты сам недавно был на игре! Что там видно? Если повезёт – успеешь лишь краем глаза взглянуть на толпу здоровенных, неряшливых мужчин, сражающихся за мяч, который является всего лишь куском дерева. Люди хотят видеть, как забивают голы!
- Или отбивают, не забывай! - добавил Трев.
- Верно, юноша, - согласился Чудакулли. – Игра должна идти на скорости. У нас ведь год Печального Зайца сейчас, в конце-то концов. Зрители легко могут заскучать. Не удивительно, что после матча начинаются драки. Мы должны создать новый футбол, который будет поинтереснее, чем обычная свалка, в которой все колотят друг друга тупыми предметами по головам.
- Вот это последнее всегда было достаточно популярно, - с сомнением заметил Думмер.
- Ну, мы же волшебники, как-никак. А теперь мне пора идти, приветствовать чёртова так называемого Архиканцлера бразенекского так называемого университета в духе братской, чёрт её возьми, сердечности!
- Так называемой, - не слишком тихо пробормотал Думмер.
- Что? – взревел Архиканцлер.
- Просто задумался, какие будут распоряжения для меня, Архиканцлер?
- Распоряжения? Продолжайте игру! Следите, кто лучше всех справляется! Разработайте правила покрасивее! – бросил Архиканцлер, поспешно направляясь в сторону Главного Зала.
- Что? Новые правила? – ужаснулся Думмер. – Это же куча работы!
- Делегируйте!
- Вы же знаете, в смысле делегирования полномочий я безнадёжен!
- Тогда делегируйте делегирование кому-то ещё! Всё, мне совсем пора, надо проследить, чтобы негодяй не спёр серебряные ложечки!
Гленда очень редко брала незапланированный выходной. Руководство Ночной Кухней – это скорее психологическое состояние, нежели физическое. Дома она ела только завтрак, и то всегда второпях. Но сейчас она решила, что пора уделить некоторое время Продаже Мечты. Кухня осталась в руках Мэй Заборс, девушки надёжной и толковой, так что волноваться было не о чем.
Солнце только поднималось к зениту, а Гленда уже стучала в заднюю дверь лавки мистера Крепкорука. Гном открыл, его руки были перепачканы помадой.
- О, привет, Гленда. Как дела?
Она с гордостью плюхнула на стол пачку новых заказов и открыла свой чемоданчик. Тот был пуст.
- Мне нужны ещё образцы.
- Чудесно! – обрадовался гном. – Когда успела набрать столько заявок?
- Сегодня утром.
Всё было так
- Помада продаётся просто отлично, - сказала она. – Эти троллихи наносят её с помощью совков, я не шучу. А значит, сэр, вам стоило бы наладить продажу совочков. Таких, симпатичных, в блестящих коробочках.
Гном воззрился на неё с восхищением.
- Коммерческие идеи? Как-то даже непохоже на тебя, Гленда.
- Ещё одна есть, хотя я и не уверена… - начала Гленда, продолжая укладывать образцы товаров в свой потёртый чемодан, – …может, вам ещё и обувью заняться?
- Думаешь, стоящее дело? Обычно тролли не носят обуви.
- Помадой они тоже не пользовались, пока не перебрались в город, - возразила Гленда. - Мне кажется, обувь очень перспективна.
- Да у них же ноги каменные! Им
- Но они
Взглянув в озадаченное лицо гнома, она вспомнила об их перевёрнутом мышлении и добавила:
- Ох, извините, я имела в виду, в самом низу. А ещё одежда, - продолжала она. – Я много наблюдала, и вижу, что никто не делает нормальной одежды для троллей. Просто человеческие платья, только очень большого размера. И они скроены так, что троллиха кажется в них меньше, а нужно делать другие, в которых она казалась бы больше. И походила на тролля, а не просто на толстую женщину. Нужны платья, которые говорили бы: 'Я крупная тролльская дама и горжусь этим'.
- Тебе на голову ничего не падало в последнее время? – спросил Крепкорук. – Потому что если падало, я хочу, чтобы эта штука упала и на меня тоже.
- Ну, я просто немного расширила понятие Мечты, - заскромничала Гленда, аккуратно раскладывая образцы в чемодане. – Оказалось, эта Мечта довольно важная штука. Важнее, чем я прежде думала.
До конца дня она нанесла ещё четырнадцать очень успешных визитов, бросила заказы в почтовый ящик Крепкорука, и, ощущая необыкновенную лёгкость в мыслях, вернулась на рабочее место.
Чудакулли свернул за угол, и вот, прямо перед ним оказался… Мозг Архиканцлера лихорадочно принялся искать подходящее обращение: 'Архиканцлер' - обойдётся, 'Декан' – явное оскорбление, прозвище 'Два Стула' – тоже неприкрытая шпилька, а 'неблагодарный, коварный, склизкий ублюдок' – слишком долго произносить. Как зовут этого паразита? Господи, они же были приятелями с первых дней в НУ…
- Генри! – воскликнул он. – Какой приятный сюрприз. Что привело тебя в наш жалкий, безнадёжно отставший от жизни университетишко?
- Ой, да ладно тебе, Наверн. Когда я ушёл, парни старательно расширяли границы познания. Хотя с тех пор всё как-то затихло, я слыхал. Кстати, позволь представить профессора Брюкву.
Из-за спины самопровозглашенного Архиканцлера Бразенека, словно маленький спутник из-за
