— Я знаю, знаю, — продолжал Вильям, совершенно не замечая интонации Пола. — Мне следовало поговорить с тобой об этом сразу же, но я убедил себя, что это было обоюдным увлечением. После того, что она тебе сказала за сценой вчера вечером, я понял, что должен что-то предпринять…
— Ты слышал нас? Ты подслушивал?
— Я с болью в душе понял, что она задумала. Наверное, мне не следовало доносить эту информацию до Бетины, но я не знал, что ты и сам собираешься избавиться от Кессиди. Ну, в общем, я тоже приму меры, и в будущем Кессиди дважды подумает, прежде чем бросаться на шею мужчине, который ей не пара.
Неведомой силы гнев охватил Пола. То, что Вилли наябедничал Бетине, — ерунда. Но осознание факта, что Вильям, этот льстивый слизняк Вильям, стал свидетелем как отважной щедрости, так и отчаяния Кессиди, побудило его действовать.
Пол схватил Вильяма за горло и, не обращая внимания на сиплые вопли, приподнял его.
— Ты, тупой, бесчувственный сукин сын! Я готов задушить тебя. Не смей говорить о сестре как о жалкой старой деве, которая вешается на шею каждому встречному мужчине. Если я услышу, что ты опять говоришь о ней гадости, я разорву тебя на столько клочков, что их никогда не соберут! Ты меня понял?
Вильяму удалось кивнуть. Только бросив его, задыхающегося и кашляющего, на пол, Спенсер понял, что присутствующие столпились вокруг них. Все настороженно следили за ним широко раскрытыми глазами, и Пол почувствовал, что у него нет ни желания, ни сил дать пинка, которого от него ждали. Он холодно взглянул на Бетину, объявил, что репетиция отменяется, спокойно перешагнул через Вильяма и направился к двери.
Черт с ними! Пусть думают, что хотят, все, включая Бетину. Нет, Бетина особенно. Если она желает брака по принуждению, она получит его, но ни на йоту больше. У нее будет свадьба, а потом они оба будут жить в аду. Он уже поселился там, и его нисколько не беспокоило, где будет она.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
После происшествия на репетиции было решено, что расписание изменится и репетиции будут проводиться раз в неделю. В конце концов, как сказала Бетина, пьеса любительская, не обязательно учить текст наизусть, а Вильям уже обсудил с ней ее роль. Она говорила так, словно не было предварительного изучения материала, написания пьесы, распределения ролей, постановки мизансцен, создания декораций, костюмов, бутафории, установки освещения — и так далее, и так далее. Кессиди провела тяжелейший подготовительный период. И тут является Бетина, спотыкается о прожектор и осмеивает все, что сделано. Будь его воля, Пол укротил бы эту ведьму, но в последнее время все, на что он был способен, — это кое-как существовать. Он работал с раннего утра до позднего вечера. А ночи были полны мучений.
И день, когда его дяде Джону исполнилось шестьдесят три года, не был исключением. Пол забыл бы о нем, если бы Карл, брат Джона и отчим Бетины, не напомнил, что Пол сам предложил свой дом для семейного торжества. Пришлось заниматься организацией приема, то есть предупредить экономку и кухарку о том, что их будет восемь человек, а также распорядиться в кулинарном отделе спецзаказов о том, чтобы в честь дяди украсили торт. Он забрал его по пути домой с работы, затем зашел в винный магазин и купил четыре бутылки шампанского. Вернувшись, Пол отправился наверх, намереваясь принять душ и переодеться, но на его пути попался бар, и он решил, что вреда не будет, если он подкрепится перед обедом в обществе Бетины и всей семьи. Он был неплохо «подкреплен» к тому моменту, когда его кузина Джойс Спенсер Томас и ее муж Кэл прибыли, сияя, как пара тысячеваттных лампочек.
Джойс не могла скрыть своего ликования. Она отказалась от аперитива, одарила мужа радостным заговорщицким взглядом и, не выдержав, объявила: она наконец беременна. Дядя Карл и тетя Джуэл Барклай, появившиеся вскоре, привезли сожаления Бетины о том, что она не может приехать. Для Пола это был настоящий праздник. Он сразу же открыл шампанское, не слушая предложения подождать виновника торжества. Если кто-то и заметил, что Пол уже выпил в два раза больше, чем обычно, то ничего не сказал. К тому времени, как подали обед, он был уже тепленьким. К сожалению, когда разговор зашел о прибавлении в семье Джойс и Кэла, Пол был «готов».
— Только подумайте, — изливала свои чувства Мэри Спенсер, все еще наслаждаясь новостью, — я скоро буду бабушкой!
Джуэл с надеждой взглянула на Пола и многозначительно сказала:
— Возможно, в следующем году мы тоже будем дедушкой и бабушкой!
Пол фыркнул в стакан.
— Думаете, Бетина пожертвует своей фигурой ради ребенка? Посмотрите в лицо правде, тетя Джуэл: вы никогда не будете бабушкой, а я — никогда отцом. Мы жертвы одержимости Бетины. Да, если подвести итог, жертвы.
Пол не заметил возмущенного молчания родных, когда осушал следующий бокал. Он так и не прикоснулся к обеду. Креветки с чесночным соусом и ломтики говядины выглядели очень аппетитными, но он никак не мог утолить жажду… Джон решил изменить тему разговора:
— Как предприятие? Все в порядке? Я спрашиваю потому, что ты, кажется, чем-то озабочен.
Пол помахал рукой, пытаясь успокоить его.
— Об этом мы узнаем через год. Все было бы нормально, если бы мне не мешали. Чертовски действует на нервы, когда тебе постоянно вставляют палки в колеса.
Все поняли, о ком шла речь, и обменялись взглядами.
Джуэл сосредоточила внимание на своей тарелке. Карл откашлялся и сказал сердечно:
— Что ж, я уверен, все наладится, когда вы с Бетиной поженитесь. Она забудет о предприятии и начнет думать только о тебе. — Он улыбнулся почти извиняющейся улыбкой, обращенной к жене и та в ответ одобрительно пожала его руку. Это придало Карлу смелости, и он добавил: — Любовь меняет женщину.
Пол с грохотом водрузил бокал на стол.
— Любовь?! Ты сумасшедший? — Сама идея любви между ним и Бетиной была смехотворно абсурдна. Вот он и засмеялся. И смеялся, пока не увидел лица тети Джуэл. Бедная тетя Джуэл, с такой дочерью, как Бетина, ее жизнь была полна разочарований. Господь знал, что она пыталась быть хорошей матерью, но из змей получаются премерзкие дочери и жены, и смеяться тут было не над чем. Пол вздохнул, опять потянулся за стаканом и выплеснул содержимое в рот. Несколько мгновений его голова гудела. Звук, казалось, шел откуда-то из-за глаз. Он потер их тыльной стороной ладони, ни о чем так не мечтая, как о минуте передышки. Когда гул уменьшился, он вновь поднял глаза: тетя и дядя почти в ужасе уставились на него.
Джуэл положила руки по обеим сторонам тарелки и, тщательно подбирая слова, спросила:
— Пол, ты говоришь… То есть ты действительно имеешь в виду… подразумеваешь, что ты и… что вы не влюблены друг в друга?
Пол закрыл глаза и прижал пальцы к вискам, в которые стучалась тупая боль.
— Тетя Джуэл, — сказал он, изо всех сил пытаясь подобрать правильный тон, — вы и так знаете, что мы с Бетиной женимся не по любви.
— Но вы были… хм… в прошлом году вы были…
— У нас была связь… — нетерпеливо закончил он. — Да, у нее все отлично получилось. Она устроила наш брак с помощью шантажа. — Теперь уже виски пульсировали от боли, а горло горело от злобы. Пол подумал, что пора прекратить эти откровения, пока не опозорился перед всей семьей. Он поднялся на ноги, слегка покачиваясь, и объявил: — Не беспокойтесь, я женюсь на ней. — Он оглядел гостей, смутно сознавая, что их лица выражают тревогу. Он вздохнул и двинулся к двери, бормоча: — Я женюсь на ней ради вас, и ради вас я буду удерживать ее жадные лапы подальше от бизнеса. Я, черт побери, ваша жертва. — И он начал взбираться по лестнице, не думая ни о чем, кроме того, как добраться до постели, прежде чем заснет или выкинет что-нибудь еще.
Пол посмотрел на стакан шипящего и свистящего успокоительного и вновь вспомнил о своем решении не выпивать больше одного бокала вина за вечер. Будь его голова меньше или горло сделано не из
