Вечный день

К выдуманной возлюбленной[62]

I

Ты спишь, отшельник, в траурных темнотах
Подвижничеств, под белой пеленою,
И пряди, тронутые тленьем ночи,
Ввиваются во впадины глазниц.

Как отпечатки мертвых поцелуев,
Легли на губы темные провалы;
Виски белеют сыростью подземной,
И черви вкруг тебя заводят хоровод.

Они врастают хоботками в мясо,
Как остриями лекарских иголок,
Тебе не встать, не выгнать их из гроба,
Ты обречен страдать, не шевелясь.

Вращается над черною зимою
Заупокойным колоколом небо,
И душит тяжкой гущей снегопада
Тебя и всех, кто стонет во гробах.

II

Вокруг стоят, как желтые пожары,
Ночные форумы огромных городов,
И, сотрясая факелами темень,
Из ста ворот смерть гонит мертвых в ночь.

Клубясь, как дымы,[63] и шумя, как пчелы,
С тоской они в колючие поля
Летят и оседают на распутьях,
Бездомные в бескрайней черноте.

Их взбрасывает ветром на сухие
Деревья, и они вперяются во мрак,
Но им возврата нет. В пустых просторах
Их мечет буря, как усталых птиц.

Заснуть, заснуть! Где город для умерших?
И вот в закатном пламени встает
Загробный мир, безмолвные причалы,
Тень черных парусов, ладья к ладье,

Вдоль долгих улиц черные знамена
Меж вымерших домов, и белый гнет
Пустых небес, проклятых и забытых,
Где вечен гул глухих колоколов.

Над темными потоками громады
Мостов бросают выгнутую тень,
И душным пламенем багровых ароматов
Сгорает воздух над большой водой.

Как стрелы, в город врезались каналы,
Колыша мягких лилий бахрому.
На гнутых лодочных носах в фонарном свете,
Как исполины, высятся гребцы,

Венчаемые золотою грезой
Заката, темным самоцветом глаз
Взирающие в выцветшее небо,
Где месяц всходит в зелень, как на луг.

Покойники, на голых сучьях корчась,
Не сводят взоров с вожделенных царств,
Зовущих в мягкий сон под бахромою
Вечерним пурпуром колышимых небес.

Тогда навстречу им Гермес-водитель
Кометой голубой пронзает ночь,
И глуби сотрясаются от хора
Покойников, взвивающихся вслед.

Они текут к обетованным градам,
Где золотые ветры веют в вечер,
И где их ждет ласкающим лобзаньем
Подземных врат лиловый аметист.[64]

И города приемлют мертвецов
В серебряную роскошь полнолуний