Всё моё знакомство с понятием „эльф“ ограничивалось исключительно кельтским фольклором и несколькими прочитанными от нечего делать фэнтезийными книжками (очень, кстати, захватывающими оказавшимися). Одно в корне противоречило другому. Первые (оригинальные) были маленькие и с крылышками, а вторые (придуманные намного позже) — высокомерными человекообразными занудами с непроизносимыми и сложно читаемыми именами. Зато фейри и „Мабиногион“ мы изучали в рамках институтской программы (я едва мозги не вывихнула в процессе чтения!), а у эльфов, придуманных фантастами, возникло великое множество поклонников и подражателей. Даже эльфийскую речь изобрели, подвиды, привычки и обычаи. Однажды, мы с Дашкой, моей институтской подругой, наткнулись в Интернете на генератор эльфийских имён и решили пожертвовать пару минут на это бесполезное занятие. В результате, Даша выяснила, что её, оказывается, зовут Firiat, что означает — Тёмный огонь, а моё имя перевелось как IIvanna, что означало — Туманный лес. Дашка переводу обрадовалась, сочтя вполне романтичным, а я своё мнение оставила при себе, ни Туманным лесом, ни Засушливыми пампасами называться не желая наотрез. На чём наша эльфийская эпопея и закончилась.
А тут — настоящий эльф! А вдруг, потенциальный кавалер? Раз уж я, скрепя сердце, решила, что с оборотнями дел иметь не буду.
Я даже напрягла фантазию, придумывая заказанное платье, изобразила нечто шёлковое сочно- бордового цвета и, прихватив листок со своими заметками, отправилась на ужин.
Картина маслом!
Ухо Маркина пламенело, просвечивая даже сквозь волосы и, кажется, зримо увеличилось в размерах. Жертва братского произвола бросила на меня обиженный взгляд. Я выразительно подняла брови.
— А нечего врываться к девице без стука, — и повернулась ко второму участнику. — Вас, молодой человек, это тоже касается. Я тебе, конечно, свою нравственность доверила, но свободный вход только для блондинов. К вопросу об оных, платье тебя устраивает? Не испугается меня ваш эльф?
Я покрутилась перед Ворроком-старшим.
Тот молча уставился мне куда-то в солнечное сплетение. В жёлтых глазах мелькнуло странное выражение, поддающееся только на редкость шизоидной расшифровке: как будто и устраивает, но, то, что устраивает — абсолютно не устраивает его самого.
— Вполне. В таком духе дальше и продолжай, — наконец определился он.
— Спасибо. За это возвращаю пилку.
— А блондин скоро и так здесь будет, — пробурчал Мар, потирая пострадавший участок головы.
— А кроме ерунды, — я села напротив Моррина. — В твоих записях есть упоминание о возможности снять проклятие.
— Лучше бы не было. И без того всё запутано, а тут ещё и это, — вздохнула Мара. — Девицу нужно в процессе то ли обесчестить, то ли прибить, то ли и то, и другое.
Встав, она направилась к младшему брату лечить последствия воспитания.
— Да что ж такое? — я покачала головой. — Всё на девицах завязано.
— Такого рода проклятия все как одно очень оригинально сконструированы… — процедил оборотень сквозь зубы. — Я в процессе умирания что-то слышал, но, сама понимаешь, как-то не очень сосредоточиться удалось. Вот и вышло, что девица нужна человеческая, а что с ней делать… В книгах — много чего есть, а конкретно моего случая и нет.
— Так в чём проблема? Одну ведь уже прибили. Раз ничего не получилось, значит остаётся второй вариант. Наловите ему девиц по округе и всего делов. Пусть экспериментирует, — я взглянула на Мару. Та покачала головой.
— Так нельзя. К тому же, там что-то уж очень порочное требуется, а что — не ясно.
Я пожала плечами.
— Тогда, давайте побольше девиц наловим. Если с идеями напряг, или знал — но забыл, то могу своих подкинуть. Или вон у Мара в книжке подсмотри. Там, небось, порочностям — числа нет. А чтобы уж наверняка — можно тебя самого к кровати привязать. Пусть девицы фантазию напрягут. Не представляешь, чего только в голову не приходит на основе одной только теоретической базы, — я бросила взгляд на Мару. Она молча кусала губы, чтобы не рассмеяться.
Негромкое раздражённое постукивание кончиками пальцев по столу только воодушевило мою фантазию. Ну сколько можно с этим проклятием, как с инвалидностью носиться? Сейчас мы его хорошенько встряхнём.
— Вот, есть рабочая идея. Рисуем поясной портрет с завлекающей улыбкой, потренируйся как следует перед зеркалом в свободное время, разборчиво пишем снизу: „Одинокий мужчина во цвете лет ищет свою вторую невинную половину. Обращаться в замок оборотней и спросить главного. Не бойтесь, мы временно на диете“, запираем подпол на три замка и развешиваем копии объявления по всем деревням. И всё — дело в шляпе. В очередь выстроятся за дверями. А ты уж потом, методом проб и ошибок, глядишь, и справишься на втором-третьем десятке. На крайний случай я из-под кровати просуфлирую, Мар мне, я надеюсь, ради такого случая любимую книжку одолжит.
Маркин начал медленно сползать со стула под стол, конвульсивно вздрагивая от едва сдерживаемого смеха. Мара подавилась яблоком.
Судя по тому, как засверкали глаза Воррока-старшего — довела я его капитально.
— Зачем вообще куда-то ходить, если всё и так дома есть? — уточнил он, засучивая рукава.
— В связи с неправильной мастью, себя бесчестить не позволю, — заявила я, давясь от хохота. — Да ещё с вашим-то склерозом, батенька? Ничего личного, но, ещё не то, да не туда, такое для девичьей психики бесследно не проходит. А если с методической литературой сверяться начнёшь, я же со смеху и лопну. Нужен тебе этот цирк?
Беспечно отхлебнув из бокала, я приготовилась драпать, ибо оборотень со звоном отложил вилку и начал подниматься с места. Мар и Мара ржали уже неприкрыто. Ох, допрыгаюсь когда-нибудь! Если не уже…
— Мор, порка — это не метод, а извращение, — бегать я всегда умела, но вот что Моррин ещё и волшебник — забыла. И на полном ходу врезалась лбом в невидимую стену, закрывшую дверной проём. Доложу я вам, правильно в мультиках летающие звёздочки рисуют.
— Не ушиблась? — ласково поинтересовался этот мерзавец из-за моей спины.
Отогнав кружащуюся вокруг карту звёздного неба, я исподлобья посмотрела на него, чувствуя себя нашкодившей школьницей, и ощупала стремительно увеличивающуюся шишку.
— Как будто сам не видишь. Даже не еловая, а кедровая вырастет. У-уу, злостный некромант! Что, обязательно на крайние меры идти?
— На воспитании не следует экономить, — злодей с нескрываемым удовлетворением взирал на мой лоб и „злостного некроманта“ демонстративно пропустил мимо ушей.
— Воспитание… Так сотрясение мозга заработать можно, — нет, и вправду будет кедровая. — Скажи, пожалуйста, как теперь в зеркало смотреться, не испугавшись? Скоро перевешивать набок начнёт. Нельзя было просто сказать — Алёна, остановись и покайся?
— Следует предположить, что ты немедленно послушалась бы, — понимающе покивал он.
— Не гарантирую, — хихикнула я. — Но могла же. Чисто теоретически.
— Моррин! — Мара сделала попытку вмешаться, но ближе, чем на два метра подойти не смогла.
— Ну и что, мне теперь так с шишкой и ходить? А блондин? Что эльф-то подумает? — обиженно спросила я. — Убирай, давай, а то настучу высокому гостю про твой гнусный характер. И не говори, что не умеешь.
Оборотень фыркнул.
— Вот кто-кто, а Зариэль меня хорошо знает и так злить бы не стал.
Фу, пронесло!
— Всё, всё, прониклась. Идею с портретом оставим на самый крайний случай, — неохотно сдала я назад.
— Придумаешь что похуже? Ладно, давай сюда свою шишку, — смилостивился Моррин.
Я послушно подставила результат столкновения магии с органической материей. Лёгкое прикосновение, шишку ощутимо окатило теплом.
— И что? — торопливое ощупывание сообщило, что никуда она не делась.
