— Через пару минут сойдёт.
Слегка успокоившись по этому поводу, я пощупала твёрдую пустоту дверного проёма за своей спиной.
— Тогда, может, уберёшь воспитательный инвентарь? Раз уж я теперь хорошая?
— Позволишь небольшой эксперимент в качестве компенсации? — вместо ответа светски поинтересовался оборотень, почему — то отстранённо изучая мой нос. Ну, поняла бы — губы, или глаза там, это по-мужски, шишка на лбу — тоже приличный объект, а нос-то тут причём? О, слава Богу, нос оставил в покое. Так, а при чём тут шея? В нём что, ещё и вампиров понамешано? И что теперь делать? Бежать куда глаза глядят? Далеко не убегу. Разве что, очень быстро, и по кругу, пока голова не закружится: насколько я поняла, невидимый барьер отгородил пятачок зала примерно два на два метра. На него-то Мара и наткнулась, бросаясь меня спасать.
— А это не больно? — подозрительно уточнила я.
— Не думаю, — задумчиво отозвался „воспитатель“. Было буквально слышно, как набирает гигагерцы процессор у него в голове.
— Ну, давай, только не по лбу опять. Иначе и у меня провалы в памяти начнутся, — не съест же он меня, в самом деле? — На ваш замок и одного склеротика более, чем достаточно.
Мор очень осторожно провёл кончиком пальца по моей щеке, а я во все глаза уставилась на него, теряясь в догадках, начнет бесчестить прямо здесь, или, что тогда, если нет?
Вот, наверное картинка со стороны — пришла непрошенная мысль. — Стоят двое нос к носу, у одного комп вот-вот зависнет, а вторая вот-вот от любопытства лопнет. А он мне, между прочим, давно нравится… Хоть и стараюсь постоянно это задвинуть в самый дальний ящик. За спиной что-то глухо бухнуло. Любопытство приняло двойственный характер: это кому там ещё не повезло с входом?
Между тем Моррин подумал, приподнял мой подбородок, сомневаясь, так неуверенно, словно первый раз в жизни чистил уши доверенному ему соседом на время отпуска хомячку (вот ведь странное впечатление сложилось), мазнул мои губы своими с настолько отрешённым выражением лица, как будто и впрямь проводил какое-то исследование, и тут же отпрянул, подбородок, впрочем, не выпустив.
— Слушай, может, всё-таки, за конспектом сбегаешь? — не удержался от комментария остолбеневший, но отнюдь не онемевший от неожиданности хомячок, пытаясь отобрать свою голову. Где там. Разве что всю нижнюю челюсть на память ему оставить. Пнуть хорошенько, что ли?
— Моррин! — возвысила голос Мара. — Ты что творишь? С ума сошёл?
— Это такая компенсация… моральная, — провозгласила я, прикидывая, а не обидеться ли на эту пародию на поцелуй? — Озадачить девушку вопросом, а что это было?
Вертикальные щелки зрачков медленно расширялись, почти вытеснив золотисто-жёлтый цвет, по мере того, как их владелец приходил к какому-то выводу. Мне почему-то стало трудно дышать, а сердце заколотилось чуть ли не в горле. Загорелое лицо вновь оказалось очень близко, длинные прямые волосы щекочущей тёмной завесой отгородили окружающий мир, и мне вполне профессионально заткнули фонтан, уже приоткрывшийся для очередной колкости.
Ощущение стремительного взлёта, вот что это напомнило. Аж дух захватило.
Прекрати немедленно! — в панике проверещала какая-то микроскопическая часть сознания.
Ой, а давайте, всё-таки, немного побесчестим. — запуская фейерверк, предложила намного большая вторая.
По-моему, ты попала, — сообщила самая спокойная третья.
Ну почему Лёха так целоваться не умел? — затосковала первая.
А что Лёха? Вадик тоже отдыхает. Ты, вообще-то, не отвлекайся, — это вторая влезла.
По-моему, ты не просто попала, а по крупному, — это опять третья.
— Зариэль уже тут, — донёсся из другого измерения голос Маркина.
Ах, да, какой-то эльф вроде бы собирался заглянуть…
Как невовремя… У меня тут, может, мечта сбывается.
Получив наконец такую возможность, я вспомнила, как дышать, перевела взгляд на свои руки, которыми ещё пару минут назад хотела оторвать мерзавцу уши, а сейчас намертво вцепилась в ворот кожаного колета, после чего опасливо обернулась.
— Я думал — дело какое срочное, — высокий беловолосый красавчик потирал лоб, застряв в дверях практически за моей спиной. Оборотень махнул рукой, снимая барьер. Я поспешно ретировалась на своё место и уточнила у притихших Мара и Мары:
— Надеюсь, бешенство таким образом не передаётся?
Те синхронно покачали головами, во все глаза уставившись на „экспериментатора“. Тот молча прошествовал через зал, сел, и только потом лаконично сообщил родственникам:
— Не сошёл.
— Вместе лечиться будете, — заржал эльф, явно нарываясь, но напряжение, казалось звеневшее в воздухе, снял. — Мара, прекрасна, как обычно.
Подойдя к застывшей с подозрительно равнодушным выражением лица девушке, он обаятельно улыбнулся и, изящно склонившись, поцеловал её запястье. Та недовольно вырвала руку.
— Клоун! На официальных приёмах развлекайся.
Я с трудом поймала отвисшую челюсть: ну и где же этикет и хорошие манеры? Ничуть не смутившись, эльф поприветствовал обоих братьев и уставился на меня, а я — с не меньшим интересом — на него. Надо же. Живой эльф.
Длинные, традиционно гладкие белые волосы до пояса, льдисто-зелёные миндалевидные глаза, стандартные эльфийские уши (мне всегда казалось, что есть в них что-то от ослиных). Только надеты на нём были не белые обноски, как в фильме, а вполне себе элегантный костюмчик из изумрудно-зелёного шёлка и блестящие кожаные сапоги, вместо онучей. Непорядок.
— Алёна, — представил меня Маркин. — Боевая подруга и гостья нашего мира. Не умирала.
— Позволь представить тебе Зариэля. — вмешалась Мара. — Полное имя спишешь потом, чтобы не смеяться сейчас. По какому-то недоразумению, действительный правитель Города Цветов.
Порассматривав меня, эльф вновь повернулся к Мору.
— А эльф у вас неправильный, — мстительно вставила я и показала язык застывшему эльфийскому затылку. Вроде ничего он мне ещё и не сделал, а так захотелось хоть кому-нибудь насолить, так почему бы и не тому же эльфу? Вот оно — дурное влияние неправильной компании.
— Что ты имеешь в виду? — владелец возмущённо дрогнувших ушей медленно развернулся, демонстративно готовый смыть оскорбление кровью.
— Ну как же? — невинно похлопав ресницами пояснила я. — Эльфы, они же маленькие и с крылышками. Прозрачные такие. И приворовывают при случае.
По-моему, я опять нарываюсь…
Остроухий неожиданно расслабился и уставился на меня с нескрываемым интересом. Как обидно. А я-то уже обрадовалась новому скандалу. Вообще-то, что-то не так со мной: до сего приключения я была неконфликтной до безвольности и никому не хамила без совсем уж весомых причин.
— И откуда же тебе известно о наших пращурах? — протянул Зариэль.
— В институте учила, — сам по себе ляпнул мой язык.
— Интересный у тебя мир, — словно про себя пробормотал эльф, о чём-то напряжённо размышляя, а потом внезапно переключился на хозяев замка. — Что за срочность? У нас леший знает, что творится: вся конопля зацвела в одночасье, старейшины валяются недееспособные. Сто лет такого не видел.
— Вот ей спасибо и скажи, — перевёл стрелки на меня оборотень-старший.
Миндалевидные глаза вновь уставились на меня.
Я, вздохнув, пересказала свою эпопею с огородными работами и выводы, сделанные котом. Эльф призадумался, вяло ковыряясь в тарелке.
— Только это секретная информация, — наконец решился он. — Был замечен двойной переход примерно два года назад. Однако, пообщаться с чужаками нам не удалось.
Эволюционировавший кельтский фольклор обвиняюще ткнул вилкой в Мора.
— Один на месте от ужаса окочурился, а второго… Как там Торин? — непоследовательно, но очень ядовито поинтересовался он.
