— Леший его знает. Самки все какие-то хилые.
Засим он нырнул вглубь идиллического озера, а эльфы, выждав положенную паузу, по одному слезли с деревьев дружно делая вид, будто ничего и не произошло.
Парламентёром к гномам отправили Маркина, так как ни один горняк к нашей пёстрой, и уже на четверть уменьшившейся тусовке фриков так и не присоединился.
— Почему? — поинтересовалась я у надевшего парадно-выходное выражение лица Зариэля.
— Им подземники не мешают. Во-первых, сквозь слои базальта им не прокопаться, во-вторых, на лес гномам наплевать с самой высокой и заснеженной верхушки, а в-третьих, тут мы — эльфы. Поэтому никто и бороду не почешет.
— Вы же торгуете как-то друг с другом, — продолжала недоумевать я.
— Через подставных лиц, — уточнил эльф.
— Так что, могут не пропустить, — резюмировала я. — А если заплатить?
— Только заикнись — и прибьют на месте, — вздохнул остроухий.
— А если лицо пожалостливей сделать?
— Мне?! — вытаращил глаза правитель. — Лучше в обход.
— Ну, пусть Мириэль сделает, — не отставала я, кивая на младшего принца. — Глядишь, и пожалеют ребёнка.
— Алёна, мы вообще-то на войну едем, а не попрошайничать, — обиделся вышеупомянутый „ребёнок“.
— Идут, — шепнул Зариэль, прекращая дискуссию.
Резонно предположив, что гному полагается быть маленьким, я спрыгнула с лошади, выразительно посмотрев на эльфов.
Для более ясного обозначения их позиции не доставало лишь транспаранта „Начхать на недомерков!“ Была бы я гномом, тоже бы упёрлась шлемом.
Или каской, мысленно добавила я, узрев искомого гнома.
С ног до головы в пыли и щебёнкой в бороде, он выглядел так, будто только что из забоя вылез.
И грязен он был настолько нарочито, что я призадумалась, не является ли сей образ тоже „парадным“ для незваных посетителей: уж очень старательно была натёрта землёй физиономия безо всяких следов трудового пота, живописно украшена мелкими камушками растительность под ней и неосмотрительно чисты сапоги.
Выразительно пыхтя, гном выбрался из почтительно раздвинутых Маркином кустов и, демонстративно игнорируя верховых эльфов, направился к расположившимся на противоположном конце поляны оркам и Моррину: лошади никак не могли привыкнуть к присутствию хищников, вне зависимости от ипостаси.
Очередной раз бесплодно дёрнув Зариэля за штанину, я махнула на него рукой и пошла послушать, напоследок поинтересовавшись:
— А дал бы взятку, если бы взяли?
— Куда бы делся? — процедил тот сквозь зубы.
К месту очередного высокого собрания я подоспела как раз, когда гном заканчивал выражать своё возмущение.
— И сидять нагло на страхоилах своих четырёхногих, морду крутять! — это он точно об эльфах — предположила я. — Моррин, Пиус, вас мы уважаем и нальём завсегда, потому как вы нелюди сурьёзные и обстоятельные, а этим — нет нашего уважения!
Тут он наткнулся взглядом на возникшую рядом меня.
По-моему, если бы перед ним только что обвалился весь проверенный полукилометровый лично им вырытый штрек, гном бы не так возмутился.
— Здравствуйте, — жизнерадостно поздоровалась я.
— Человек… — строительного дизайна борода встала дыбом от возмущения и из неё посыпались элементы натюрморта.
— Алёна, — поправила я и пошла напролом методом „от обратного“. — Моррин, я тут подумала, зря мы побеспокоили этих добрых гномов. Посмотри на меня: я с тебя проклятие снять помогла, — оборотень было открыл рот, дабы заткнуть мой личный, но я быстро ему подмигнула, призывая к молчанию. — Так теперь даже в моём мире не спрятаться. А ну, как пропустят нас гномы через владения свои беспрепятственно, глядишь и на них ведьма озлится и неприятности чинить начнёт? Поедем лучше в обход. Может, через пару месяцев до цели и доберёмся. Жаль, только, заняться в походе нечем. Эльфы, вон, от безделья даже снижение пошлин ввозных на изумруды планировать начали. Хотя, дорога длинная, может ещё и одумаются.
К концу моей речи опешили все.
— Опасно в наше время соседям помогать. Своё бы добро сберечь, — нравоучительно закруглилась я.
Моррин с громким стуком захлопнул варежку, по-моему, мысленно держась и за сердце и за голову одновременно, Маркин спрятался за дерево, Пиус вжал голову в плечи, а у гнома от напряжённых размышлений едва не воспарила каска.
— А над имиджем оторванного от работы горняка получше поработать надо бы, — нахально наклонившись к его уху, интимно прошептала я.
— Над чем поработать? — ошалело взглянул на меня коротышка, окончательно впадая в прострацию.
— Пот трудовой где, спрашиваю, — я протянула ему карманное зеркальце, доводя ситуацию до логического окончания. Гном покосился на своё отражение в поисках доказательств тяжкого труда в забое и приуныл.
— Но я никому ничего не скажу, — улыбнулась я. — А эльфийские зануды всё равно ничего в этом не понимают.
— Грун вон Торн, — поразмыслив, представился горняк.
— Глава старейшин, — просипел из-за дерева Мар.
— Без стакана и не выговоришь — пробурчала я, пожимая протянутую руку.
От последнего комментария гном промахнулся походной фляжкой мимо рта, потом злорадно ухмыльнулся и протянул её мне.
Нашёл, кого алкоголем пугать!
Я, даже не понюхав, выдохнула и отважно сделала долгий глоток.
Какой студент не пивал медицинского спирта, а житель деревни — самогона?
Вопрос риторический. Тут главное — не выдыхать сразу.
— Твоё здоровье, — я вернула Груну и улыбку и собственность.
Гном неожиданно рассмеялся и хлопнул меня… ну, куда дотянулся, туда и хлопнул. У меня колено подломилось. Это круче ущемления икроножной мышцы будет.
— С пошлинами Зариэль пусть не торопится. Энто дело сурьёзное и обсуждения достойное, — он тоже приложился к фляжке.
— А Зариэль в курсе? — очень тихо поинтересовался Моррин. Я хихикнула.
— Пойду, поставлю в известность, — и пошла к остроухим, по-прежнему делавшим вид, что они вообще не с нами.
Услыхав благую весть, Зариэль едва не сверзился с лошади и с трудом удержал на лице прежнее выражение.
— ЧТО мы хотим?
— Сам же сказал, что дал бы взятку, если бы взяли, — напомнила я. — Вот и дай. Индиректно. Всё равно никто ничего не поймёт.
Пораскинув мозгами, эльф со вздохом спешился и поплёлся на „бизнес-конференцию“. Я же с чувством выполненного долга выбрала свободный от муравьиного трафика пригорок и задремала.
Снилась всякая чушь. Типа, стою я в ЗАГСе в белом платье, замуж, стало быть собираюсь. Народа вокруг — тьма тьмущая: и эльфы, и орки, и оборотни, людей тоже порядком. Жених запаздывал, а я между делом в догадках терялась, за кого же вообще сподобилась. Тут ко мне подходит Пётр Николаевич с бичом в руке и говорит:
