ошибочны, никаких задержек нет и бояться нечего.
Когда Марин вернулась, ему достаточно было взглянуть на ее бледное лицо, на дрожащие губы.
Джейк вздохнул:
– Это все ставит на свои места. Нам все-таки придется поговорить.
Он подошел к ней, взял за руку и подвел к дивану.
Девушка попыталась высвободиться:
– Оставь меня в покое.
– Не глупи. Сядь, а то упадешь. Я полагаю, первым делом надо сообщить твоему отчиму и матери. Выясни, когда они смогут приехать.
Марин с ужасом уставилась на него. Он предлагает сообщить Барбаре и Дереку, что она испортила себе жизнь?!
Девушка пробормотала, запинаясь на каждом слове:
– Я не хотела бы… им говорить.
Джейк сухо заметил:
– Еще бы. Но это необходимо сделать. Я получу специальное разрешение, и надо как можно скорее определиться с датой.
– О чем ты? – прошептала она.
– О нашей свадьбе, естественно, – с легким нетерпением ответил он. – У нас будет ребенок, Марин, так что мы должны пожениться, вот и все.
– Но ты не из тех, кто женится, – мгновенно возразила она.
– Возможно, не из тех, – согласился он. – И я не планировал стать отцом. Но жизнь – вещь изменчивая.
Она отмахнулась:
– Ради бога, в наши дни никто не женится… по такой причине.
Джейк отозвался ледяным тоном:
– Тогда я чрезвычайно старомоден, поскольку не желаю, чтобы мой первенец рос бастардом.
Его первенец… Марин хотелось плакать. О господи… Она не смотрела на него.
– Есть другие варианты. Ребенка… не должно быть. Совсем.
– Вариантов нет. И не вздумай ничего предпринимать, не то прикую тебя к себе, – пригрозил Джейк.
Марин забилась в угол дивана:
– Но мы не можем пожениться. Мы… едва знакомы.
Он кивнул:
– Ты права, пожалуй. Но есть одна важная деталь: мы отлично подходим друг другу. Разве что немного неосторожны.
– Я же говорила… я выпила… не соображала, что делаю.
Он снял пиджак, бросил его на подлокотник, развязал галстук и мягко сказал:
– Ну что ж, сейчас ты трезвая. Давай перенесем нашу захватывающую дискуссию в спальню.
– Нет! Не смей меня трогать…
Брови Джейка сошлись у переносицы.
– Надо спросить у Грэхема, где он покупает алкоголь. Должно быть, это удивительная штука, если ты смогла на несколько часов преодолеть отвращение ко мне.
– Я совершила ужасную ошибку, но это не повод портить себе жизнь.
Джейк немного помолчал, наконец сказал:
– Поверь, мне стыдно больше, чем ты можешь себе представить. Я, конечно, должен был больше заботиться о тебе, защитить от возможных последствий. Но я по крайней мере гарантирую, что теперь ты будешь страдать в комфортных условиях.
Марин горько поинтересовалась:
– Предполагается, что это должно меня утешить?
– Разумеется. Я здоров. Не курю, не употребляю наркотики и никогда, несмотря ни на какие провокации, не поднимал руку на женщину. Кстати, пью я не слишком много.
Она вспыхнула:
– И ты считаешь, этого достаточно для брака?
Джейк откинулся на спинку дивана, вытянул ноги, одним словом, расслабился:
– А ты думала, я упаду на колено и расскажу о своей преданности?
– Не надо лжи, пожалуйста.
Он посмотрел на нее с иронией:
– Возможно, настанет время, когда ты не захочешь услышать от меня правду. Скажи, ты не будешь придираться, например, если я буду каждый день задерживаться на работе?
– Нет. Хотя это затруднит жизнь Линн, поскольку ей придется покрывать твои похождения.
– Линн больше не будет со мной работать.
Марин вскочила:
– Ты ее уволишь? Это же несправедливо! Она не виновата.
– Успокойся. Она займет место заместителя директора. И зарплата выше, и медицинская страховка лучше. Она этого заслуживает. Только чертовски трудно будет найти ей замену. Так что не ты одна теряешь, моя милая.
– Не называй меня так!
Джейк развеселился:
– А что ты предпочитаешь? Моя дорогая? Моя единственная любовь?
Марин опустилась на диван и тихо попросила:
– Пожалуйста… не надо.
– Тогда я остановлюсь на Марин. При одном условии: с этого момента ты называешь меня Джейком. – И добавил немного небрежно: – Можешь начать днем, когда встретишься с моей матерью.
– У тебя есть мама?
– Конечно. Не стоит верить в сказку про аиста.
– Я как-то не думала, что у тебя могут быть родные.
– У меня есть еще три крестных, две тети, дядя плюс их супруги и разные кузены и кузины. Но я предлагаю пригласить на свадьбу только самых близких.
– Пожалуй, имеется еще одна тема для обсуждения, кроме брака. Ты действительно хочешь признать себя отцом ребенка?
– Боюсь, меня не устроит пара часов общения с собственным сыном раз в две недели. Я наблюдал такое в некоторых семьях, и мне это не понравилось. Мой ребенок будет иметь прочный дом, и заботиться о нем будут оба родителя. Поскольку значение имеет благополучие ребенка, наши с тобой чувства отходят на второй план.
– А что будет, когда ребенок подрастет и поймет, что он – единственная причина, по которой его родители живут вместе? Что… они не любят друг друга?
Ох, как пересохло во рту!
Джейк пожал плечами:
– Будем решать проблемы по мере их возникновения.
– И первая проблема – твоя мать?
– Нет, ей я намерен сказать правду. Она выехала из усадьбы, когда три года назад умер папа, но ради меня следит за особняком и, когда необходимо, выступает в роли хозяйки. Так что мы довольно часто видимся. Вообще-то… ее не так легко обмануть.
Усадьба? Особняк? Марин испугалась. Не похоже, чтобы по выходным Джейк развлекался там с подружками. Все звучало намного серьезнее и… тревожнее.
– А моя мама… отчим… Что я скажу им?
– Скажешь то, что сочтешь нужным. Возможно, им будет легче, если ты попробуешь убедить их, что это не форс-мажорные обстоятельства, а плоды любви. И еще тебе придется сделать то же самое для Сейди. Она сейчас хозяйничает в особняке. Сейди была моей няней и не лезет за словом в карман, если считает,
