что я перехожу границы. Однако у нее романтическая душа, и ей будет спокойнее, если она решит, что нас унесла буря страсти. Хотя даже это не защитит меня от брани… Так мое предложение принято? Ради ребенка?
Марин помолчала, потом очень спокойно сказала:
– Да… ради ребенка. И ни по какой другой причине, ясно?
– Как божий день.
Джейк пожал плечами.
– Но я не могу встретиться с твоей мамой сегодня. В два тридцать меня ждет врач.
– Тогда я пойду с тобой. А потом мы вместе съездим к матери. – Он взглянул на часы, поднялся, накинул пиджак и поправил галстук. – Сейчас мне нужно заглянуть в офис. Хочешь, чтобы я поговорил с Линн?
– Ой, нет.
– Тогда сама скажи ей. Но смотри, чтобы это не вылетело у тебя из головы. А когда я в два вернусь, ты должна ждать меня.
Она грустно улыбнулась:
– А какой у меня выбор?
– Никакого, – грубовато согласился Джейк.
Оставшись одна, Марин спрятала лицо в ладони и долго сидела неподвижно.
Глава 10
Когда они выехали из Лондона, Джейк спросил:
– Почему ты отказалась от медицинских предписаний?
– Бессмысленно лечиться от пищевого отравления, если известен настоящий диагноз.
Марин не сказала ему, что сделала второй тест на тот случай, если по какой-то невероятной случайности первый оказался бы ошибочным. И не сказала, что, предвидя унылое будущее, которое ее ждет в качестве нежеланной жены, плакала до тех пор, пока не иссякли слезы.
В конце концов девушка кое-как собралась с силами и даже занялась внешностью. Посмотрев на себя в зеркало, она поразилась: бледная, лицо перекошенное, халат поношенный. Удивительно, что Джейк не вышел из себя.
Марин приняла душ, вымыла голову, надела светло-голубую юбку и белый топ без рукавов. Чтобы скрыть бледность, пришлось наложить немного пудры и румян. Эх, если бы изобрели косметику, делающую лицо счастливым, притворяться стало бы намного легче.
Она подогрела суп и сумела съесть целую тарелку, что было достижением, если учесть состояние ее нервов.
Джейк хмуро бросил:
– Да это уже не важно. Когда ты переберешься в Челси, я обязательно вызову врача. Завтра же позвоню ему.
– А ты не слишком торопишься?
– Нет, поскольку сегодня вечером ты переедешь ко мне.
Марин неуверенно сказала:
– Мне лучше с Линн.
– А я предпочитаю, чтобы ты жила под моей крышей. Там я с тебя глаз не спущу. Впрочем, Линн недолго останется в этой квартире. Они с Майком уже нашли жилье.
Как все изменилось за какой-то месяц!
– Они мне ничего не говорили.
– Возможно, ждали, когда тебе станет лучше.
– Я хочу иметь собственную комнату. И до, и после свадьбы, – сменила тему Марин.
– Не волнуйся, я уже отдал соответствующие распоряжения. Хотя, как мы с тобой знаем, раздельные комнаты еще не гарантируют пристойное поведение.
Марин почувствовала, как краска бросилась ей в лицо.
– Я не собираюсь наступать на те же грабли.
– Как и я, дорогая.
– Ты уже пообщался с матерью?
– Да. У нас состоялся довольно откровенный разговор.
– Она очень сердилась?
– Скорее расстроилась. Но ситуацию предпочла принять.
– Повезло тебе. Боюсь, у моей мамы эта новость вызовет совсем другую реакцию.
– Значит, у нас не будет оглашения. Твоя мама запретит его, – весело отозвался Джейк.
– Это не шутки, – вспыхнула Марин.
– Не шутки. Но надо через это пройти, и жалобы, плач или вопли тут не помогут. Согласна?
Она, не поднимая головы, кивнула.
Марин никогда не забудет, как в первый раз приехала в Мэнор-Харборн.
Она ждала чего-то пышного, на манер Куинс-Бартона. А увидела прекрасное изящное здание из серого камня с необычайно высокими дымоходами. Его возраст подчеркивали многочисленные окна и широкий арочный вход, который по мере их приближения, казалось, вырастал прямо из луга.
– О боже, как красиво! – ошеломленно прошептала она. – Я никогда не думала… Он открывается для посетителей?
– Нет. Мэнор-Харборн всегда был и останется частной собственностью. Хотя в июне мы пускаем желающих на наш праздник День сада для сбора средств в пользу Красного Креста.
– День сада?
– Не волнуйся, он состоялся три недели назад, и тебе не понадобятся твои организационные навыки.
Когда Джейк остановил машину на гравии перед главным входом, на ступенях появилась женщина, крупная, с круглым розовым лицом и уложенными в узел седыми волосами.
– А вот и Сейди! – воскликнул Джейк, приближаясь к ступеням, и сообщил бывшей няне: – Она не убежала, хотя шанс был.
– Почему, мистер Джеймс, молодая особа должна сбежать? А теперь хватит ерунды, и представьте нас как положено.
– Да, мэм, – ухмыльнулся Джейк.
Марин подверглась тщательному осмотру.
– Слишком тощая, – вынесла вердикт Сейди Хаббард, – и не считает себя самой умной, смею заметить. Утреннее недомогание – противная вещь, но оно, слава богу, скоро пройдет. Однако не благодаря вам, мистер Джеймс.
Она перевела стальной взгляд на бывшего подопечного.
– Нет, Сейди, – с подозрительным смирением согласился Джейк, взял Марин под руку, привлек ее к себе и поцеловал в голову. – Это твой дом, дорогая. Входи и осмотрись.
Она помнила эти поцелуи, помнила, как он прикасался к ней, приподнимая волосы на шее. И… все, что за этим последовало.
Невероятным усилием воли Марин заставила себя взглянуть на него, улыбнуться и позволить провести себя в двери.
А там она замерла. У нее дух захватило, когда она увидела размеры отделанного панелями холла и прекрасную дубовую лестницу с резными перилами.
– Сколько этому всему лет? – прошептала девушка, с удивлением оглядываясь.
– Начало было положено во времена Тюдоров, – ответил Джейк. – Вероятно, здание построено из камней какого-то монастыря, которому не повезло. С тех пор здесь многое добавлено и перестроено. Отец с дедом перебрали водопровод и заменили сантехнику. Так что, если захочешь принять ванну, лед разбивать
