Солнце стояло в небе еще довольно высоко и хорошо просвечивало воду сквозь ветви.
Вот важно проплыл черноспинный окунь, смешно поводя красными плавниками, точно щеголял ими. Потом явилась стайка серебристых верховодок.
Рыбки долго играли на одном месте, пока на них не налетела большая щука. Она, как стрела, выпущенная из лука, шмыгнула сквозь стайку, на ходу схватив ненасытной пастью рыбинку. Стайку словно сдунуло.
Вскоре приплыла еще одна такая же крупная щука. А может, вернулась та же. Видно, надеялась еще тут поживиться. Как только она подплыла, Векша быстро ткнул в нее остенем. Хищница неистово забилась, но с острия соскользнуть не смогла.
Выбросив щуку на сухое, Векша снова уставился взглядом в воду. Довольно долго около вербы не показывалась никакая рыба. У Векши уже и рука онемела. Когда он устраивал ее поудобнее, невзначай сорвал с ветки лист, и тот, покружив, упал на воду. Сразу же из глубины вынырнул огромный сомище и, шевеля тонкими розовыми усами на непомерно крупной черной голове, медленно подплыл к листу.
Сначала Векша даже испугался, подумал, что сам водяной всплывает к нему, но это длилось одно мгновение. Подняв остень, он с разгона вогнал его сому в голову.
Пока Векша рыбачил, Куделя с Путятой заново перевязывали поклажу.
- Зачем это? - спросил Векша, бросая на траву нанизанных на лозину сома и щуку. - Вода ведь тихая.
- Тиха она, тиха, да берегись лиха, - мрачно ответил; гость.- Попадешь на камень, все через борт вылетит... О, добрый улов! - повеселел, завидев добычу.
- Камень на воде?! - недоверчиво усмехнулся Векша.- Это же не земля.
- То-то и беда, что не земля, - вздохнул Куделя.- На земле можно объехать, а тут... Камень дальше пойдет поперек реки. Ударишься о него - одни щепки от челна останутся.
Рыбу готовил сам Куделя. Почистил, посолил, завернул в какие-то пахучие, с прожилками, напоминающие лопушиные, листья, закопал в песок, а сверху разложил костер. Получилась такая вкусная вечеря, что они втроем за один присест и сома, и щуку съели.
С тех пор все в походе пошло по-иному. В путь трогались не затемно, как всегда, а ждали, пока совсем не рассветет. Били: поклоны ласковому Даждьбогу, приносили жертвы водяным духам, чтобы те не переворачивали челны, не подставляли под днище острые камни, не направляли челны на опасные водовороты, и отплывали с приспущенными ветрилами судно за судном.
И дальше еще попадались им большие и малые острова, но около них уже не останавливались. Русло сузилось, быстрее стало течение.
У Векши почему-то начало гудеть в ушах. 'Видно, воды набрал, когда купался', - подумал. Тряхнул головой, приложив ладонь к уху. Однако гул не проходил, а усиливался.
- Кладите весла! Хватайтесь за борта! - вдруг закричал Куделя.
Челн качнулся, подпрыгнул, рядом мелькнули мокрые зубы камней, и не успел Векша что-либо понять, как они уже неслись по бурлящему течению.
- Ох, и хороше же! - засмеялся радостно.
- Это еще порожек, - сказал гость.- А вот на настоящих порогах не до смеха будет...
Вскоре могучий рев сотряс воздух. Векша глянул вперед: посреди реки выступали крутые скалы. Возле скал столбами стояла водяная пыль, а в той пыли, точно вышивка на сорочке, дрожала и переливалась всеми красками Дуга радуги.
'Дождь с ясного неба?' - не верил Векша своим глазам. - Вот это и есть первый порог, называется 'Не спи', - пояснил Куделя.
Чальте к берегу, я вылезу, а вы проведете челн. Там, на быстрине, вам помогут переправщики. Да глядите, чтобы судно не лизнуло скалу, не то разобьется вдребезги.
Сначала вышли на берег вои, осмотрели его, нет ли случаем засады, а потом уже повыходили из челнов и гости.
На судах остались одни гребцы. Векша с Путятой, высадив Куделю, обули прабошни [сплетенная из лыка обувка, лапти], чтобы не поранить на острых камнях ноги, и повели однодревку к протоке. Течение было так сильно, что они еле удерживали суденышко. Его тянуло за водой и кренило на все стороны, как маленькую щепку.
Над рекой не слышно было ни восклицаний, ни перебранки, - все поглощал неистовый рев воды. Гребцы объяснялись между собой жестами, как безъязыкие. У переправщиков же были калиновые трубочки-слушалки и, когда нужно было что-то сказать, приставляли их друг другу к уху и говорили.
Переправщики стояли на скалах по обе стороны протоки с длинными шестами. Когда Векша и Путята добрались до них, те сразу уперлись шестами в челн и придерживали, пока гребцы не вскочили в него и не попадали на дно. Потом направили одно-древку к проливу между скалами и там одновременно отпустили ее. Бешеное течение подхватило суденышко и понесло, как на крыльях.
- Будто на саночках съехали! - по-детски радовались молодцы, миновав порог, и подгребли за Куделей, который, точно дикий козел, прыгал с камня на камень на берегу, догоняя челн.
- Не озоруйте тут! Не шутите с водой! - сердился гость. Прошли несколько маленьких порогов. Куделя сказал, что это они сейчас, при полной воде, такие, а когда вода спадет, окажутся большими.
Но вот путь им перегородил порог, еще больше и опаснее, чем 'Не спи'. Гости называли его 'Островом-порогом', потому что напротив, у правого берега реки, возвышался красивый остров-скала. Он был весь - снизу доверху - увит диким виноградом. Вода неслась на этом пороге тремя мощными потоками. На самом спаде они вздыбливались, как шальные седогривые кони, и, яростно клокоча, переваливали вниз. Переплывали через него так же, как и через первый: гости и дружинники снова выходили на сушу, переправщики становились со своими шестами на проходах.
Когда переправщики пустили Куделину однодревку в поток, она сначала стрелой полетела по неистовому течению мимо высокой скалы, потом черкнула по камню днищем, взвилась торчком и нырнула в бушующую водяную пасть. От ужаса у гребцов перехватило дыхание, глаза невольно закрылись.
А когда челн выбросило из кипящего водоворота и Векша оглянулся, то даже не поверил, что они только что падали с такой страшной высоты.
Не у всех гостей на этот раз с переправой обошлось счастливо, как у Кудели. С нескольких суден посбрасывало в воду поклажу, некоторые получили пробоины. А одну княжескую ладью и совсем разнесло в щепки. Трое гребцов погибли.
Выловив из воды добро, какое еще не успело затонуть, починили челны и снова тронулись в путь.
На Куделиной однодревке долго царило молчание.
- Ну, теперь камням уже конец? - первым заговорил Векша.
Он заметно присмирел после перехода через последний порог. Был напуган его неистовством, а главное - потрясен гибелью гребцов княжеской ладьи.
- Нет, еще не конец, - вздохнул гость.- Худшее ждет впереди, возле Ненасыть-порога! Там уже придется тянуть челны волоком. Вот нагреете чубы...
Лишь к вечеру подплыли к тому порогу. Стали невдалеке на ночлег, чтобы завтра обойти его сушей.
Когда легли спать, Векша еще долго прислушивался к грозному рокоту, неугомонно громыхавшему в ночной темноте.
На следующий день поднялись рано - еще и денница [утренняя звезда] не появилась в небе.
И на этот раз первыми из челнов вышли вои. Осмотрели берег - нет ли печенегов. За ними, прихватив мечи, вышли и гости.
Куделя подпоясался кушаком, кроме меча взял еще и щит.
- Слушайте, - сурово сказал он своим гребцам. Брови гостя сошлись на переносице, глаза горели неспокойным огнем.- Боя с печенегами, полагаем, не будет, вои уже осмотрели все - никого не видно. Да и мир у нас с ними. Но между печенегами бывают и своевольники, которые даже кагану своему не повинуются, поэтому предосторожность не лишняя. Вои и гости про всяк случай будут охранять берег. Перетягивать суда и переносить поклажу придется вам и полоняникам. Вы должны делать все, что прикажут распорядители. Но если моему челну будет грозить опасность, бросайте все и спасайте его.
