— Я могу идти сам, — сказал Герлоф, подумал и добавил: — Иногда. — С этими словами он передал Венделе небольшой пакет. — Прошу вас, — церемонно сказал Герлоф, — я связал это для вас.
— Да что вы! Спасибо!
Она открыла пакет и в нос ей ударил сильный запах смолы. Это был затейливо связанный из тонкого корабельного каната коврик.
— Связано китовым узлом, — пояснил Герлоф. — Приносит дому удачу.
У Венделы от резкого смоляного запаха слегка закружилась голова, как от самых сильных ее таблеток, но она приветливо улыбнулась Герлофу.
Соседи оказались довольно пунктуальны. Молодая пара Курдин пришла ровно в семь… если быть точным, в одну минуту восьмого, со спящим младенцем в коляске. Кристер Курдин улыбнулся Венделе и похвалил дом — ей показалось, что он симпатичнее своей неприветливой жены в темно-сером льняном костюме. Мари Курдин только небрежно кивнула хозяйке и проследовала на веранду с гордо поднятым подбородком.
Семья Мернер пришла через пять минут — папа Пер и двое близнецов. Девочка, Нилла, опиралась на руку своего брата. Она была маленькой и бледной, казалось, ей трудно идти. Уж не анорексия ли у нее, забеспокоилась Вендела.
Пер протянул руку Максу. Вендела внутренне сжалась — двое мужчин не виделись после пятничного происшествия на парковке.
Ни тот, ни другой не улыбнулись.
— Все спокойно? — спросил Пер.
— Разумеется, — ответил Макс.
С ними был еще один — Вендела раньше его не видела. Пожилой сутулый дядька с толстым животом и зачесанными назад седыми волосами. Он споткнулся на пороге, но Пер подхватил его и кивнул хозяевам:
— Мой отец, Джерри Морнер.
Глаза у Джерри были совершенно сонные. Он пожал руку Венделе и, очевидно по привычке, посмотрел на ее бедра, но вид у него был совершенно отсутствующий. Под мышкой он сжимал старый кожаный портфель.
Он проковылял в комнату как был, в мятом пальто. Даже уличные башмаки не снял. Вендела сжала челюсти, но ничего не сказала и пошла в кухню — принести последние пироги.
Макс пригласил всех к погребцу у окна. Там стояли бутылки виски, джина и сухого вермута. И сок, конечно.
Беседа, хоть и началась со скрипом, постепенно оживилась. Говорили главным образом о новых домах. Макс и Кристер Курдин оживленно сравнивали свои постройки.
— Я заметил, у вас много стекла, — долетали до Венделы обрывки разговора, — но наши дорожки в жару, наверное, будут попрохладнее…
— Полуподвал? Да… если думать об открытой планировке…
— Время ламинатов прошло вместе с фантазиями о народном доме…
— Не только пространственное решение, но и гармоничные пропорции…
Через четверть часа Вендела принесла последнее блюдо с пирогами, и Макс пригласил гостей на веранду. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, все это напоминало живописное полотно на популярный мотив «Заход солнца на море». Вода в проливе то и дело подергивалась красноватой рябью — там, очевидно, гуляли шквалики, хотя на веранде было совершенно тихо.
Макс включил инфракрасный обогрев, и металлические трубки по всей окружности веранды засветились приглушенным красным светом. На веранде стало тепло, почти как летом.
— Все пришли? — спросил Макс, оглядывая веранду.
— Думаю, да. — Вендела тоже огляделась.
Он кивнул, постучал вилкой о бокал и повысил голос:
— Прошу, присаживайтесь! Кому где удобно!
Разговоры смолкли. Гости начали усаживаться за стол. Макс приветливо улыбался.
Он начал по-настоящему входить в роль гостеприимного хозяина. Это был своего рода эстрадный номер, и Максу, по всей видимости, очень нравилось его исполнять. Он всегда бывал в ударе, когда все на него смотрели: приветливый, обаятельный, остроумный. Когда-то и Вендела клюнула на этот шарм.
— Всем добро пожаловать! — Макс поднял бокал. — Чувствуйте себя как дома. Мы с женой чуть не весь день провели в кухне, и многие рецепты взяты из моей новой книги, над которой я работаю… надеемся, вам понравится!
22
Герлоф поначалу решил, что с новыми соседями надо держать дистанцию, но после пары стаканчиков виски расслабился — здесь было совсем неплохо, и большая веранда ему понравилась — полы с разделяющими доски аккуратными темными желобками напоминали палубу корабля.
Ему вытащили кожаное кресло, и он теперь сидел, как патриарх, во главе стола. Вендела принесла ему плед на ноги. Даже вставать не надо — ему любезно передавали и еду, и вино. Тепло и удобно, и Йон рядом.
Собственно, две хорошие порции виски было для него многовато, но он рассчитывал, что кто-то докатит его кресло-каталку до дома, и желательно, не очень поздно. Уже половина девятого, его слегка одолевал сон, но никто, казалось, никуда не торопится. Еще даже и до десерта дело не дошло.
— Герлоф, — обратился к нему Пер Мернер, — а вы с Йоном тоже работали в каменоломне? — Он кивнул в сторону выработки.
— Только летом, и то когда были подростками.
— Пока не ушли в море, — добавил Йон.
— Тоже тесали камень? — спросил хозяин, Макс Ларссон.
— Нет… тогда у нас для этой работы кишка была тонка.
— Вот как? А что, это и в самом деле тяжелая работа?
Герлоф промолчал. Похоже, эти белоручки с континента не понимают, что это такое — труд каменотеса. В каменоломне столетиями тяжело работали люди. А эти наверняка считают, что каменоломни — это своего рода произведение искусства, созданное для их удовольствия: скала над берегом, живописные кучи камней тут и там, маленькие пруды, в которых можно купаться.
Они даже не представляют себе, да и не могут представить, какого труда требовала постоянная борьба с горой. День за днем выламывать и обрабатывать плиты известняка… кирка, кувалда да долото — вот и все помощники. Его друг Эрнст как-то сказал, что за сорок лет работы он вытесал не меньше пятидесяти километров бордюрного камня: для лестниц, дорог и тротуаров в городах Балтийского побережья.
И конечно, могильные плиты. На этот товар всегда спрос, даже в тяжелые времена.
— Нет… каменотесами мы так и не стали. — Герлоф посмотрел на Йона. — Но мальчики на побегушках из нас были хоть куда, помнишь, Йон? Мы бегали за инструментом, прибирались в бендежке и все такое…
— Ну да… в бендежке… так называли подсобку, где рабочие отдыхали.
Вдруг Герлофу пришло в голову, что, наверное, никто, кроме него и Йона, никогда не слышал это слово. Каменотесов давно и след простыл…
Он отхлебнул виски и продолжил:
— Раньше думали, в каменоломнях живут тролли, но я-то столкнулся совсем с другой живностью…
Краем глаза он заметил, как Йон скривил рот и уронил голову на плечо — он-то слышал эту историю раз сто. Ничего, потерпит.
