присутствие. Если вам нужно причесаться, вы вынуждены просить расческу у Роландса, и он может сидеть рядом и наблюдать за вами… — Вдруг он сильно закусил нижнюю губу. Карин с удивлением поняла, что он по-настоящему волнуется из-за нее. — Ваша одежда изорвалась, и мы никак не можем починить ее. У вас нет абсолютно ничего из тех вещей, к которым вы привыкли. Вам нечем ухаживать за своей внешностью, что, конечно, поддерживало бы вам настроение. И к тому же нет другой женщины, с которой вы могли бы поделиться своими проблемами! Что бы ни случилось, вы вынуждены зависеть от мужчин. Это просто ужасно!
Он не видел, как девушка улыбнулась в темноте.
— Если бы здесь оказалась миссис Мейкпис, это не очень-то помогло бы мне, — сказала она. — Конечно, я к ней очень привязалась, но просто представить ее не могу среди всего этого! — И Карин взмахнула рукой, охватывая дикий и мрачный ночной пейзаж.
Кент невольно вздрогнул:
— О нет! Недостает только миссис Мейкпис, чтобы довести меня до самоубийства! Я бы просто утопился в лагуне!
Карин удивилась:
— Разве она вам не нравится?
— Мне не нравятся женщины ее типа… и никогда не нравились.
— Но… Ведь какие-то женщины вам нравятся?
— Я могу только терпеть их общество, — отрывисто сказал он.
— А ваша подруга… красавица Сара? Если бы она оказалась здесь, на острове, как компаньонка для меня… и для вас. Разве это не сделало бы наше пребывание на нем более приятным.
К удивлению Карин, Кент смотрел на нее чуть ли не враждебно.
— Почему вы заговорили о Саре? — резко спросил он.
Карин растеряно пожала плечами:
— Ну, она же ваша подруга… или была ею! И вы очень восхищенно отзывались о ней, когда рассказывали мне. Мне вдруг подумалось, что она олицетворяет тип женщины, которую вы согласились бы терпеть на пустынном острове… Совершенно не похожая на бедную миссис Мейкпис, которая могла бы довести вас до самоубийства.
Уиллоугби вскочил на ноги и стал взволнованно расхаживать по песчаному пляжу, залитому призрачным лунным светом. От Карин не укрылось его внезапное возбуждение, и она со стыдом почувствовала свою вину. Вполне возможно, что, пока она спокойно спала, он сидел в тишине и курил одну из своих драгоценных сигарет, размышляя о Саре и той жизни, которую мог бы вести, сложись все иначе. Скорее всего, он был расстроен именно этими горькими мыслями, когда, проснувшись, Карин увидела его не спящим.
Сара… разве не естественно для него было думать о ней, когда на пути к их встрече он оказался выброшенным на этот злосчастный остров? Сара ждала его в Австралии, наверное, приготовила ему комнату и строго проинструктировала своего повара насчет особо любимых блюд Кента.
И до тех пор пока их не спасут, Сара не будет знать, что с ним случилось, и будет ужасно волноваться из-за него! Для человека вроде Кента, который старался по возможности избегать женского общества и определенно стремился к встрече с ней, то, что эта встреча оказалась отложенной на неопределенное время, должно было показаться особенно жестоким поворотом судьбы. Должно быть, он мучился в ночной тишине, и всей душой восставал против невозможности что-либо изменить, и поэтому не мог уснуть.
Прошлые две ночи он крепко спал, потому что был страшно измучен, но теперь усталость отступила, и все, о чем он было забыл, — все удовольствие от встречи с Сарой, воспоминания о прошлом, — нахлынуло на него. Вот почему у него так судорожно сжимались руки, когда он рассуждал о затруднительном положении Карин. Конечно, не только сами проблемы с Карин лишали его сна — ужасное разочарование в своих планах казалось ему просто невыносимым!
Впервые Карин увидела в нем ранимого, возможно, даже несчастного и очень расстроенного человека. Он расхаживал взад и вперед, как разъяренный тигр в клетке, и, казалось, не обращал внимания на девушку, следящую за ним огромными, полными сочувствия глазами, пока у нее не вырвались слова, заставившие его вздрогнуть.
— Мне очень жаль, — просто сказала она, и он сразу остановился, обернулся, пристально посмотрел на Карин, затем медленно подошел к ней.
— О чем это вы жалеете? — неприязненно спросил он.
Она не сразу осмелилась ответить ему, таким рассерженным он казался. Но затем, увидев его измученное лицо с закушенной губой, она медленно и принужденно заговорила.
— Наверное, о вас… потому что на корабле для вас шло все так благополучно и вы не заслужили, чтобы все это обрушилось на вас. Я хочу сказать, сначала вы избегали всех женщин на корабле, — за исключением миссис Мейкпис, которую, без сомнения, вы могли не опасаться, — и мне казалось, что вы были не очень высокого мнения обо мне. А теперь вам приходится проводить целые дни и даже ночи в заботе о моих удобствах и о моем спасении… Даже не в заботах о миссис Мейкпис… Вы сказали, что она довела бы вас до самоубийства. А мне каково?
Он долго всматривался в нее, затем опустился рядом, недоверчиво глядя на девушку:
— Неужели вы действительно такая прямодушная?
— Н-нет…
— Или наивная? А может, вы хотите, чтобы я думал, что вы наивны?
— Нет — не то и не другое…
— Тогда…
Он стоял на коленях, освещенный лучом лунного света, и недоверчиво покачивал головой, после чего вдруг облегченно рассмеялся, очень тихо, чтобы не разбудить слугу. Роландс, неизменно веселый и поддерживающий их своим неунывающим нравом, заслужил право хорошенько отдохнуть.
— Ну, давайте спать! — сказал он, легонько касаясь кончиком пальца уголка глаза Карин. Длинные ресницы, как крыло бабочки, коснулись его пальца, щекоча кожу, и он мягко провел им по нежной щеке девушки. — Вы — ребенок, — сказал он, как будто не был полностью в этом уверен, — а дети должны много спать, поэтому закройте глаза!
Карин повиновалась.
С минуту он ласково гладил ее по щеке, а потом нагнулся и тихо прошептал:
— Спокойной ночи, дитя мое!
Глава 6
Когда наутро Карин, а вслед за ней и Роландс открыли глаза, они увидели Кента, пристально вглядывающегося в даль моря, как будто он увидел там долгожданный корабль.
По-видимому, он встал очень рано, так как успел искупаться и, насколько мог, привел себя в порядок. Еще больше отросшая рыжевато-золотистая щетина уже не топорщилась на его щеках и подбородке, а мягко сливалась с золотым загаром. Роландс вскочил со своего песчаного ложа и возбужденно подбежал к своему хозяину. Карин, прихрамывая, старалась не отставать от него.
— Вы что-нибудь видите, босс? — взволнованно спросил Роландс.
Затаив дыхание, Карин ждала ответа. Сама она, сколько ни вглядывалась из-под руки в слепящую поверхность беспредельной глади океана, никаких признаков торопящегося им на помощь корабля не обнаруживала. И вдруг у нее мелькнула странная мысль. В этот момент она не могла бы сказать, обрадуется ли, если их спасение действительно окажется так близко, или испытает острое разочарование. Потом девушка весь день пыталась найти ответ на этот вопрос.
Наконец Кент резко и с недоумением ответил:
— Ничего я там не вижу! Там и нечего видеть!
Роландс уныло покачал головой.
— Да, только море! — констатировал он. — И оно огромное-преогромное! А этот жалкий кусочек земли
