Мы работали без гонорара: наши работодатели отреклись от нас из бо-
язни быть обвиненными в сотрудничестве с иностранцами. Вот тебе и
благодарность за нашу оперативную и безвозмездную помощь. У них
даже хватило наглости, отвергнув материал, который мы разрабатывали
для них на протяжении недели, сразу же после нашего отъезда ничтоже
сумняшеся использовать лозунг «Спокойная сила», попросту заменив
Миттерана Валенсой. Подобный трюк я бы себе ни за что не позволил. В
рекламе вторичное использование идеи является тягчайшим творческим
преступлением.
Как бы там ни было, но демократия победила 182 Жак Сегела и навсе-
гда похоронила Ярузельского. Я даже приветствовал это событие плака-
том на парижских Елисейских полях. На нем был изображен Лех Вален-
121
са и его становящиеся легендарными усы, над которыми были солнцеза-
щитные очки, символизировавшие поверженного противника, но не с
черными, а с зелеными стеклами и с заголовком вверху: «Взгляд на
жизнь в зеленом свете» так попольски называется наша жизнь в розо-
вом свете.
Эта первая демократическая кампания оказалась недостойной самого
события, замаранная надувательством Станислава Тыминьского, этого
лжемиллиардера с его демагогией, столь же пустой, как и его посулы
ужасных разоблачений соперников. И тем не менее этому типу удалось
в первом туре обойти действующего премьерминистра. Прискорбное на-
чало! Увы, свободе за несколько месяцев научиться нельзя. Пронырли-
вость Леха Валенсы, плебея, принесшего за стол сильных мира сего
свое краснобайство и рассчитанное восхищение роскошью современных
дворов, меня также не соблазнила. Сколь же причудливой оказалась
судьба человека, который наряду с Папой Римским и Горбачевым был
сокрушителем Берлинской стены.
И вот весной 1995 года я снова в Варшаве, со мной Стефан Фукс он
здесь впервые. Город был все таким же серым, кажется, что ускорение
хода истории не оставило ему времени навести красоту, улыбки и лица
замкнуты, небо и энтузиазм затянуты тучами. Автомобиль забирает нас
в аэропорту, как заложников, и мчит в штабквартиру партии. Больше-
вистская архитектура, строгий пропускной режим, классические кабинеА-
лександр Квасневский.Человек дела 183 тыв этом кинофильме..есть
все. Я уже начинаю спрашивать себя, что я забыл на этих руинах совет-
ского мира.
Но тут входит он, и все изменяется. Ему нет и сорока, сокрушительная
улыбка, дерзкий взгляд, походка победителя он занимает весь экран.
Вот он приближается ко мне, обнимает меня так, словно мы братья, и го-
ворит:
Я знаю вас как победителя сражений при самых сложных обстоятель-
ствах. Мое избрание представляется невозможным. Я бывший министр
Ярузельского, иначе говоря зачумленный. Стране я почти неизвестен, моя партия одряхлела, а я нападаю на миф. Но в глубине души у меня
есть уверенность, что Польша нуждается в чемто ином. И конкретизиро-
вать эту мечту предстоит вам.
122
Я знавал много приглашений, но таких грубых и одновременно роман-
тичных никогда. Я подпал под чары. Я попросил двое суток на размыш-
